Нежная улыбка смерти - Алексей Макеев

Максимов, возможно, задремал – представленную финальную сцену воспринял за собственную кончину. Подскочил и судорожно схватился за шею – никому не дам… Из мутного далёка раздавалось надсадное кряхтение «Газели». Сыщик вычленил этот звук из шума посторонних машин, потряс головой и начал одеваться. Когда раздвинулись травянистые дебри и объявились капитан Храмцов со свитой, Максимов был сосредоточен и стоял на обрыве.

– Послушайте, любезный, – ворчливо промолвил Храмцов. – А мы у вас уже сегодня были, нет? Не пора ли заканчивать эту бодягу? Как насчет совести?

– Не будем про совесть, капитан, – нахмурился Максимов. – Морально устаревшая опция. Полагаю, Демаков объяснил вам ситуацию? Мы рады бы сами достать из воды машину с трупом, да тяжелая это работа.

– Из болота тянуть бегемота, – закивал мерцающий за широкими спинами полицейских Демаков. Мелькнула Ольга Юрьевна, кремовый «Кариб», знакомая «Газель» с синими номерами.

– А как же спецсредство, капитан? – озадаченно спросил Максимов. – В канат впрягаться будем? Как Суворов через Альпы?

– Будет вам спецсредство, – проворчал капитан, с опаской заглядывая в мутные воды под обрывом. – Неторопливое у нас спецсредство, детектив. Не угонится за «Газелью».

– Подождем, – согласился Максимов. – Не поймали еще своего маньяка, капитан?

– И не поймаем никогда, – поиграл желваками Храмцов, – если будете отвлекать от работы.

Со скрипом и тарахтением подтянулось «спецсредство» – допотопный японский грузовичок с широкой платформой и подъемным краном.

– Па-аберегись! – возвестил шофер, размашисто работая баранкой. С трубным ревом и фырканьем платформа развернулась, протаранила кормой заросли и тяжело взгромоздилась на обрыв. Водитель переместился на место крановщика, двое прыгнули в воду, вскоре вынырнули, крикнули: «Давай!» – и принялись ловить стальные стропы с крюками…

Зрители с немым благоговением наблюдали, как из реки медленно, словно чудище из таинственных вод Лох-Несса, вырастает величавый «Прадо». Заблестела отраженным солнцем мокрая крыша, вынырнул хромированный «кенгурятник», крутобокий корпус, неохватные колеса… Минуту спустя автомобиль во всей красе висел над водой – такой сверкающий, загадочный, и потоки воды стекали с него в реку. Заметных повреждений, помимо погнутой трубы на бампере и разбитой фары, видно не было. Крановщик заработал рычагами. Красавец дрогнул, накренился, поплыл по воздуху. Опустили его без почтения – все равно пропащее железо. Стукнулись о землю задние колеса, красавца тряхнуло, стукнули передние… Далее к работе приступили непосредственно криминалисты.

Наблюдать, как из багажника вынимается человеческое тело, Ольга Юрьевна не смогла. Бешено закрестилась, вспомнила про неотложные дела и побежала, теряя сандалии, к своему «Карибу». «Никому ни слова!» – успел напутствовать ее Максимов.

Господин Сайдуллин оказался тщедушным, невысоким мужчиной с ярко выраженной восточной смуглостью и прической под ноль. Левая скула у потерпевшего как-то криво провисала. На затылке зияла глубокая, словно выдавленная фигурным пуансоном, рана. Ни крови, ни мозговой жидкости в ней, понятно, не осталось. Смыло водой. Создавалось впечатление, что с этой жутковатой вмятиной и трещинами в черепной кости г-н Сайдуллин и прибыл из роддома. «Любопытно, – бормотал эксперт с чемоданчиком, колдуя над телом. – Вот сейчас мы и выясним, из чего же, из чего же, из чего же…» Через несколько минут он вынес авторитетное заключение, что такую толковую вмятину мог оставить только предмет, напоминающий большой слесарный разводной ключ. «Причем у этого ударного инструмента обязательно должны быть распахнуты зубцы, – добавил специалист. – Представляете эту штуковину? Удар наносился со страшной силой по лежащему. Уступом на ключе вперед и слегка под углом. Острой гранью уступа была пробита кость, а вот эти срезы чуть пониже – видите, как будто зубилом кость обрабатывали? – остались после контакта с головой второго зубца. Но это еще не все. Обратите внимание на некоторую разлохмаченность костной ткани тремя сантиметрами ниже. Как будто на орудии убийства были симметричные наплывы. А теперь представьте разводной ключ. В нем действительно имеется выступающая часть – это встроенная цилиндрическая спираль, вращением которой мы регулируем расстояние между зубцами. На основании данных наблюдений я и могу дать публичную гарантию, что потерпевшего прикончили именно разводным ключом. С массивной и длинной, добавлю, рукоятью – ведь мелким разводным ключом вы удар такой силы не нанесете».

В ходе осмотра автомобиля орудие убийства не выявили. Еще одна причина для раздумий. Паренек лейтенант Савельев накорябал на коленке сочинение (на тему «Как я осмотрел место происшествия»), двое гавриков побродили по кустам. Параллельно с этими необходимыми действиями внедорожник взгромоздили на платформу, тело Сайдуллина упаковали и ногами вперед занесли в прибывшую карету «Скорой помощи». Колонна из двух машин убыла. Остались Максимов, Демаков и замученные опера из «Интеграла».

– Сами будете распутывать? – с надеждой вопросил Храмцов у Демакова.

– Сами, – с обреченным видом кивнул Демаков. Покосился в поисках поддержки на Максимова. «Да что я им – палочка-выручалочка? – со злостью подумал сыщик. – Максимов здесь, Максимов там… А лето, между прочим, проходит».

– Молодец, лейтенант, давай путай, – похлопал капитан участкового по плечу. – Быть тебе главным ментом в этой замечательной стране. – Он махнул рукой своим и, пока участковый не передумал, побежал к машине.

Демаков уныло ковырял носком глину.

– Не надо печалиться, лейтенант, – ядовито процедил Максимов. – Вся жизнь впереди. Ты не простился еще со своими романтическими замашками?

Нелестно выражаясь по адресу Ольги Юрьевны, бросившей своих гостей в необитаемой глуши, добрели по палящему зною до лагеря и окунулись в спасительную прохладу сосняка. Победоносная команда с подмоченной репутацией оккупировала увитую плющом беседку и упражнялась в художественной грызне. Заводила капитанша – богатый язвительными интонациями голос дрожал от негодования. Лейтмотив ее монолога сводился к тому, что она отказывается возглавлять команду и сделает все от нее зависящее, чтобы поездка в Софию накрылась медным тазом, а идеалом мечтаний стал замшелый, занюханный Урюпинск. Подслушивать при дневном свете было не совсем этично. Максимов мысленно осенил себя крестным знамением и вошел в беседку. Демаков застопорился на входе – храбрость кончилась.

Алина прервала на полуслове страстный спич и закашлялась.

– Закройте дверь, – потребовала Светлана. – Здесь закрытое собрание!

– Но я не вижу здесь двери, – ухмыльнулся Максимов.

– Все равно закройте! – воскликнула Карина. – Пойдите в любой дом, закройте там и сидите! Разве вы не видите, что у нас начальственный разнос? – При этом Карина вытянула шею и отыскала плутоватыми глазками мыкающегося на задворках Демакова.

– Грубовато, девушки, – пожурил Максимов. – Мне плевать на ваши закрытые собрания и на то, как вы тут рвете душу, рассуждая о ментальной деструктивности – или назовем это альтернативным менталитетом, подразумевая одну из вас…

– Константин, замолчите, – поморщилась Алина. – Вы у нас товарищ начитанный, говорить можете часами, но это не дает вам право…

– Могу поспорить, что дает, – возразил Максимов. – В трехстах метрах от пляжа обнаружен затопленный джип с телом зверски убитого гражданина Сайдуллина. Человек пропал в ночь на 18-е. Позвонил жене с Крыжановской заправки, сказал, что через час будет в городе, но не доехал даже до Кольцовки…

– Эй, Костя, – жалобно посмотрела Зухра, – вам не кажется, что вы нас перегружаете? Озадачите одним, не успеем мы переварить…

– А у меня у самого от ваших выкрутасов голова кругом, – признался Максимов.

– На что вы намекаете? – качнулась серая от гнева Алина. – Еще одно убийство?

– Во всяком случае, оно реально имело место. Пострадавшему свернули челюсть, а затем зверски расправились, проломив череп разводным ключом. Трудновато неподготовленному человеку простым ударом свернуть челюсть, не правда ли, девушки? А теперь давайте подведем итоги. Ночь на 18-е – убийство Сайдуллина, ночь на 19-е – преступные действия в отношении бизнесмена Слоцкого, вследствие чего он чудом выживает. Следующая ночь – убийство Кости Печорского, предполагаемого партнера нашей милой убийцы, возмечтавшего засадить свою любовь за решетку. И во всех без исключения случаях наносятся меткие профессиональные удары. Не будем рассматривать хромого Валентина. И уважаемую Ольгу Юрьевну не будем. И посторонних. Нечего им тут терять.

– Вы забыли про лунатичку, Костя, – с загадочной улыбкой пробормотала Катя. – Очень интересная история. А еще убийство Улафа Пальме. Там ведь тоже не нашли убийцу?