Голые мозги, кафельный прилавок - Андрей Викторович Левкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По такому принципу должна работать и раскладная церковь. Точка в каком-то выбранном или же удачном месте не просто выкидывает из себя разные векторы, а и пересвязывает все имеющиеся, как в окрестностях, так и в самом субъекте. В нем эти сцепления произведут эйфорию и, вероятно, пресловутые мурашки по позвоночнику. Каждая новая штука тут же производит шурум-бурум, сцепляясь с уже составившейся конструкцией – и это, несомненно, работает настоящая метафизика, в такой момент легко соединяющая что угодно с чем угодно: какое-либо смысловое согласование соединяющихся фактур не предполагается, ведь кто ж знает, чтó именно внутри того, что может показаться, предположим, унылым или бросовым?
Происходит ли все это с использованием ресурсов именно данного места (Пяти углов, например), строит ли точка себе пространство с учетом окрестностей, пусть и прикидываясь, будто они для нее впервые? Или же самозарождается из ноля, используя все окрестное как сырье, обнаруженное по случаю неподалеку? Опыт сообщает: разворачиваться может в любом месте, даже незнакомом. Как произошло с Мюнхеном – все там и началось, а Мюнхен нам был чужим. Что мы видели? Серое, пустое до горизонта поле Октоберфеста, ветер, Баварию справа (да и не зная, что это некая Бавария), модель самолетика, Paulskirche за спинами, свои сигареты. Вчера было вчера, завтра – будет завтра, а практическая онтология в том, чтобы сегодня продолжать превращаться. Как-то оно тут и произойдет само собой, то есть оно уже тут. Потребуется только совместить онтологию с местностью, потому что если импульс возник, то он может рассеяться, а если возвратить себя к месту, то импульс можно удержать – и приключение продолжится.
Так и производится переносная и раскладная религия. Ее можно вообразить, как ту штуку на углу Пяти углов, главную – узкую и длинную вверх. Она как антенна-ретранслятор, а еще и наизнанку – консолидирует здесь все, учитывая как Мюнхен (раз уж с него началось), так, в частности, и окрестности Вены – это для примера, там жители с имперским историческим опытом давно осознали, что если жизнь так строго упаковывали в правила, а ей как-то безразлично, то иногда можно и без правил: цивилизация выдержит даже их курение в локалах.
Главная штука на углу Пяти углов формулирует, связывает, упаковывает в размер, могущий быть вставленным в голову, оставляя одновременно (и в ней, и в остальных местах) пробел для свободы воли и легкомыслия. Вкручивает в себя все на свете, не упорядочивает, но удерживает в себе, делая побочный msg: да, вот это все ровно тут, здесь. Конечно, эта громадная и даже грандиозная штука в виде торчащего на Пяти углах между Загородным и Рубинштейна дома упомянута только для наглядности, она своим обликом то ли излучает, то ли обязана излучать. Но теперь ее легко убрать, представив примерно такое же, но не сам этот дом, а что-то сбоку: прозрачную и вывернутую на или в улицы конструкцию, состоящую из подворотен, вывесок и объявлений, содержащую (в форме предложений, сделанных на них) всевозможные желания, то есть услуги, которые могут быть предоставлены тут, они здесь нужны, иногда кому-то могут потребоваться, они входят в резонанс с желаниями кого-то, пусть даже желания отчасти и порождены этими предложениями.
«С 15 мая по 30 июня – 50% на второе средство защиты от комаров»; «doctorhead» (это наушники); «МВД РФ Санкт-Петербургская ассоциация ветеранов боевых действий ОВД и ВВ» – официальная вывеска, тускло-металлическая, нормативными литерами (Сaps Lock включать не хочется, но все буквы там заглавные). «Сумки Женские Мужские Аксессуары» (белое и красное), «Товары для дома и сада» (белое и голубое); sex-shop во дворе, «секс-шоп» – большими, «во дворе» – помельче; pizza pasta 24 (желтое и красное), бюро переводов, копи-центр, деловые обеды (все – маловыразительно как-то). На асфальте «Юля – значок кролика – бордовым по белому – 94», а остальные цифры соскребли; БАНК СОЮЗ; кафе «Уставшие от счастья»; «Салон красоты “Шоколад”» – темная вывеска и золотой, но пыльный «шоколад», а в слове «красоты» отвалилась крайняя палка и стало «красоть». «В честь Дня России подарок от заведения – шот “российский флаг”», – нарисованы жидкие вещества соответствующих цветов в конституционном порядке, а День России – завтра, сейчас же 11 июня. Belwest – обувной (тот, бело-зеленый – белорусская, что ли, обувь?); Rieker, еще какой-то обувной, красным с белым. Адвокаты; «Открытка-визитка-листовка-буклет-брошюра» слева и «Постер-плакат-портрет-картина-афиша» справа; «Crystal Castle, атрибутика из фильмов и игр»; туристическая фирма; размеры 33–43 обувь; «Отель Троицкий», между словами вставлено Mini; что-то с названием Di Bora; что-то с названием ТВОЕ, а также «Центр парапсихологии, Гамбургский центр. Снижение веса – метод Rosengarten». Еще раз «Гамбургский центр, офис 44». Хостел All Faces. SALE.
Список предложений означает, что они естественны, некая Высшая Сила держит эту вывернутую конструкцию из тысячи подворотен, ворот, букв на асфальте, бумаг на дверях, вывесок единым целым, своим Высшим Сквозняком осуществляя как свое проникновение всюду, так и это здешнее единство: ни одна возможность не отвалится, всякое предложение использовал хоть кто-то. Это постоянно длящееся, происходящее связывание всего и является искомой переносной церковью, точнее, это ее материальное следствие, а она, как таковая, есть возможность этой сборки теми, кто сейчас ходит тут. Конечно, это вовсе не потребление и не потакание желаниям. Не потребление – потому что там же необходимое, вот те же комары (странно, что в гостинице их вроде нет). А в сумме это никто и не потребит. Но увидишь все одновременно – вот и контакт с Высшими Силами, только они могут удержать это вместе, кто ж еще? Вывернутые наружу норы и полости предложений – ровно кирпичи Вавилонской башни, только лучше. Осуществление любой предлагаемой транзакции (помимо бытового результата) укрепит и естественность отношений субъекта и мироздания: через внезапно предложенный штепсель, который есть штепсель только тут и сейчас, пусть речь всего-то об услугах бюро переводов. И неважно, что кто-то может не заметить ту же пышечную,
