Царь горы - Вадим Панов

— А что будет с нами? — подал голос Мигель.

Вампиры насторожились. Увлеченные глобальными замыслами, они на какое-то время позабыли о своем положении, и вопрос Малкавиана заставил их забеспокоиться. Возможно, кардиналы договорятся и между собой, и с Тайным Городом, но узнай они о предательстве, и всем, кто собрался в «Marriott», несдобровать. Никто не посмотрит, что ты действовал в интересах семьи: предал — получи свое.

— Я не собираюсь лишать вас покровительства и гарантирую, что о наших взаимоотношениях никто не узнает, — твердо ответил Сантьяга.

— Даже в обновленной Саббат вам будут нужны глаза и уши, — усмехнулся Петер.

— И клинки, — негромко добавил Хосе.

— Короче, те, на кого можно положиться, — закончил Иоганн.

— Я рад, что мы с вами одинаково оцениваем обстоятельства, — кивнул нав. — По мере развития событий я подскажу вам, кого из лидеров следует поддерживать, кто проводит наиболее взвешенную политику, отражающую реальные чаяния ночных охотников. Но хочу напомнить, что мы стоим в самом начале пути. Прежде чем семья Масан вновь станет единой, пройдет очень много времени и прольется немало крови. Будут схватки внутри кланов, будут схватки между кланами — к сожалению, избежать этого невозможно.

— И нам придется принять участие в драке, — понял Иоганн.

— Я рассчитываю на вас, — подтвердил Сантьяга. — Как я уже говорил, Темный Двор не станет открыто помогать лидерам Саббат создавать коалицию.

Никто не сможет обвинить вождей, что они объединили семью по приказу навов.

— В противном случае за ними не пойдут.

— Пойдут, — покачал головой комиссар, — но значительно меньше масанов, чем мы рассчитываем. А посему создание коалиции станет внутренним делом.

— И вместо гарок в бой пойдем мы.

— Кардиналы, создающие коалицию, устали от войны и верят, что их действия будут полезны семье. Они готовы рискнуть своим положением ради великой цели, и я уважаю их за это. Я не могу помочь открыто, но есть вещи, на которые им трудно решиться. Есть лидеры, которые способны поставить крест на наших замыслах…

— Вы говорите об истинных кардиналах?

— Да. Без моей поддержки с ними не справиться, и я планировал оказывать ее с вашей помощью.

Масаны оторопело переглянулись:

— Но никто из нас не способен противостоять истинному кардиналу, — недоуменно пробормотал Хосе.

— Я знаю, — улыбнулся нав, — и не намерен отправлять вас на смерть. Вы будете решать вспомогательные задачи.

— А платить вы будете по-прежнему? — поинтересовался Мигель.

— Разумеется.

— В таком случае на нас вы можете рассчитывать.

Венгрия, Будапешт

15 декабря, среда, 05.02 (время местное)

Возвращение участников совещания было организовано не менее тщательно, чем их приезд в венгерскую столицу. Открывали порталы два нава, Ортега и Бога, под руководством Сантьяги. Советники прятали всплески магической энергии, и ни один колдун на свете не смог бы узнать, что в Будапешт и из него в эту ночь было построено двенадцать межконтинентальных порталов. Если Темный Двор хотел обеспечить режим полной секретности, он его обеспечивал.

— Время!

Темно-синий «Бентли» растворился в грузовом переходе. За машиной шагнул Бога, исчез, молниеносно переместившись во внутренний двор Цитадели, черный вихрь продолжал вертеться в центре мостовой, всем своим видом показывая, что надо торопиться, но Ортега, уже направившийся было к порталу, вдруг остановился и замер.

«Что-то не так!»

Нав оглядел маленький переулок: пустынно, тихо. Поднял голову и ощупал взглядом дома: окна закрывают жалюзи и занавески, ни в одной квартире не горит свет. Город еще спал, но происходящее в переулке скрывали не только ненадежные объятия Морфея — плотный морок прятал от посторонних взглядов и вихрь перехода, и нава.

В закрепленной на ухе гарнитуре раздался голос оператора:

— Ортега, ты чего возишься?

— Сейчас, сейчас…

— Мы не можем держать портал вечно.

— Я знаю.

Но ведь что-то его смутило! Что-то заставило насторожиться. Что-то непонятное. Что-то прячущееся.

— У тебя девять секунд!

— Понял.

Это был укол, легкий толчок, едва ощутимый всплеск, появившийся на самом пороге чувствительности. Ортега не смог бы объяснить, что уловил: магическую активность или сильную эмоцию. Ощущение сразу же пропало, растворилось в фоне, но ведь оно было! Было! «Нас видели!»

— Шесть секунд!

Ортега лихорадочно просканировал окрестности — ничего подозрительного. Если активность и была, то проявивший ее маг вновь спрятался.

— Четыре секунды!

«Показалось?»

— У тебя есть деньги на авиабилет?

Растерянный Ортега шагнул в портал…

— Ну наконец-то! Мы уж решили, что ты собрался эмигрировать!

…а выйдя из него сразу же подошел к Сантьяге:

— Комиссар, я хочу доложить о странном происшествии.

«Он меня засек. Почувствовал. Нав настолько хорош или я слишком рано расслабился?»

Вихрь портала исчез, морок спал, но в переулке продолжалась странная деятельность. Минуты через две после того, как долговязая фигура последнего нава растворилась в переходе, лежащая на камнях паутина теней ожила. Тонкие черные нити побежали вверх по переулку, на ходу соединяясь друг с другом, сплетаясь, превращаясь сначала в призрачные веревки, затем в канаты и, наконец, в большой поток, конец которого скрывался в маленькой арке.

«Они привыкли, что Тьма их союзник, и не должны обращать внимания на нюансы игры теней. Или я слишком самоуверен?»

Из арки вышел мужчина в наглухо застегнутой черной куртке, плотных брюках, заправленных в грубые ботинки, и вязаной шапочке, низко надвинутой на лоб. Несколько мгновений он стоял, втягивая в себя остатки темного потока, после чего развернулся и неспешным шагом направился в сторону набережной. Судя по разговору с самим с собой, мужчина привык к одиночеству.

— Что он мог почувствовать? Дрожание вечной Тьмы? Такое случается. Мое присутствие? Нет, невозможно. В этом случае здесь бы уже рыскали гарки.

— Едва заметный всплеск? — переспросил Сантьяга.

— Не могу назвать это всплеском, — потупился Ортега. — Скорее какое-то шевеление.

— Тьма не похожа на застывшую скалу, — негромко произнес комиссар. — Движение ее не останавливается ни на секунду. Поэтому она вечна.

— Это не новость. — Ортега позволил себе огрызнуться.

— То есть вы уверены, что почувствовали нечто иное? Не обычную игру Тьмы?