Вентус - Карл Шрёдер

- В мире много чудес, - сказала Каландрия Мэй. - А во Вселенной много миров. Пойдем, нам пора ложиться.

Джордан долго не мог уснуть после того, как они улеглись в спальне напротив мраморной ванной комнаты. Он лежал, глядя на балдахин громадной кровати, поглотившей их обоих. Джордан боялся, что уснет и откроет глаза в холодном склепе, и в то же время чувствовал, как в нем назревает какая-то глубокая перемена, к которой он еще не готов. Леди рассказала ему волшебную историю - но он ничего этого не хотел. Его тянуло домой, к привычной работе. Он даже Риману сейчас был бы рад…

Его лишили всего и вдобавок отняли суверенность собственного мозга. Однако он по-прежнему дышал, ходил и ел. В таком случае кто же он?

В мифологии, известной Джордану, существовали Ветры, которые давали и отнимали. В одной истории, например, говорилось о том, что Ветер наградил одного генералиссимуса бессмертием, которого тот жаждал, но лишь после того, как отнял у него зрение и слух. Ветры часто давали и отнимали, однако иногда они только давали, и тогда жертва их щедрости начинала мучиться вопросом: «Почему демон так меня одарил, если демоны призваны делать людям зло?» В некоторых историях человек, получивший какой-либо дар, начинал ненавидеть его и бояться, поскольку от него не требовали ничего взамен, а все говорили, что расплата неизбежна. Подозрения разъедали таких людей изнутри.

Джордану было легко увидеть в Каландрии Мэй такого дающего демона. Что она взяла взамен - тоже ясно. Ее слова перенесли Джордана в самый центр такой изумительной и волшебной истории, что он не мог в нее поверить. Но когда он закрывал глаза, они открывались на лице Армигера - и Каландрия единственная хоть как-то могла это объяснить.

Джордан ворочался с боку л а бок и порой лежал, глядя на свою спутницу. Казалось, она спала как убитая - или же сном праведницы? Способность леди Мэй спать глубоким сном казалась Джордану еще одним проявлением ее надменности. Но во сне черты лица женщины смягчились, и он сказал себе, что, возможно, сейчас она как раз и есть настоящая, что в глубине души она добра и ей можно доверять.

Ему захотелось облегчиться, и он, перекатившись к краю кровати, пошарил внизу в поисках ночного горшка. Горшка не было. Может, с той стороны?.. Джордан встал, ощущая удивительное тепло нагретого воздуха, и пошарил возле ботинок Каландрии. Горшка под кроватью не было. «Что же делали эти люди в случае нужды?» - подумал юноша и лишь потом вспомнил, что в доме никто не живет.

Он почти уже привык к этому месту. В спальне не было ничего угрожающего, а шаль, наброшенная на одеяла, гарантировала им безопасность. И все-таки Джордан боялся выходить в коридор без защиты. Ванная комната была напротив, через коридор. С леди Мэй ничего не случится, если он возьмет шаль и быстренько сбегает туда и обратно; к тому же из ванной он сможет наблюдать за дверным проемом спальни.

Он осторожно снял с кровати шаль и завернулся в нее. Потом на цыпочках подошел к двери и выглянул в коридор.

Ничего. Джордан рванул в ванную комнату, нашел во тьме унитаз и пописал, чувствуя себя таким же незащищенным, как в лесу. Послышался удивленный вздох. Нахмурившись, Джордан повернулся, чтобы посмотреть в дверной проем - и тут Каландрия Мэй закричала:

- Нет! Нет! Нет!

Джордан выбежал в коридор и застыл в дверях спальни. Эта штука была на кровати, и ее длинные золоченые конечности то и дело высовывались из-за балдахина и прятались за ним, когда она пыталась ударить леди Мэй ножом. Каландрия сжимала в руках желтые лезвия, которыми кончались руки механы, а та все старалась вырвать их и пронзить свою жертву. По рукам Каландрии и из шеи сочилась кровь. Она все еще кричала.

Джордан остолбенел от ужаса. Золоченая штуковина не могла прокрасться мимо него, пока он был в туалете - он бы услышал или увидел ее. Выходит, она все время была в спальне либо на балдахине, либо… под кроватью.

Он отпрянул назад. У него была шаль. Он может удрать отсюда, и никто его не тронет. Леди Мэй все равно с минуты на минуту погибнет. А у него есть шанс сбежать.

И бежать до тех пор, пока его не сморит сон? А потом проснуться с Армигером в его могиле? Куда ему бежать-то?

Одна из золоченых ног мерзкой твари была как раз на краю кровати. Джордан хотел было крикнуть, но из горла вырвался еле слышный хрип. Он метнулся вперед и пнул механу по ноге. Та потеряла равновесие и свалилась на пол.

Затем поднялась, шипя и вращая конечностями. Джордан думал, что она нападет на него, однако механа, обогнув его, снова начала взбираться на кровать.

- Нет!

Джордан прыгнул на постель, подняв над собой шаль. С ужасом глядя на стеклянные шары и белый металл, он услышал за спиной сиплый шепот Мэй:

- Шаль!

Рука механы протянулась мимо Джордана, подняла Каландрию Мэй и швырнула ее в угол спальни, словно пушинку. Разбив при падении резной столик, Мэй осела у стены. Тварь бросилась к ней.

Но Каландрия уже стояла на ногах. Глаза и зубы ее блестели в слабом свете, струившемся из окна.

- Сволочь! - прошипела она.

Джордан так и не понял, кого она имела в виду - механу или его за то, что оставил ее без защиты.

Механа бросилась на нее, но Мэй увернулась и схватила обломок стола, размахивая им, как дубинкой. Она ударила нападавшую. Обломок разлетелся на мелкие кусочки. Механа-убийца упала на пол.

- Шаль! - вскричала Мэй.

Джордан спрыгнул с кровати и бегом метнулся к ней. Они вместе съежились под тонкой тканью. Джордану это казалось самоубийственным маневром. Но золоченая штуковина остановилась, вращая туда-сюда стеклянными шарами. Потом нагнулась, подняла обломок стола, еще один и еще, складывая деревяшки себе на руки. Она убирала помещение.

Леди Мэй со стоном сползла по стене. Джордан взял ее ладони и разжал их, ожидая увидеть разрезы до кости и поврежденные сухожилия. Порезы были, длинные и тонкие, на ладонях и на кистях, но совсем неглубокие. И рана у нее на шее тоже была поверхностной - кровь из нее почти перестала сочиться, хотя тонкая ночная рубашка вымокла и была покрыта бурыми пятнами.

- Как… - Джордан отдернул свою собственную руку. Мэй открыла глаза и слабо улыбнулась ему.

- Нет ни синяков, ни глубоких ран… Я ношу доспехи, Джордан, только не на коже, а под ней. Меня нельзя сильно порезать. А в крови у меня есть вещество, которое тут же помогает ей свернуться. Что же касается полета через комнату, то это… ерунда. - Она закашлялась. - Почти ерунда.

- Пойдемте отсюда, - сказал Джордан.

Мэй поглядела на золоченую механу, суетливо застилавшую постель.

- Да, пожалуй. Пойдем.

Они забрали из-под кровати ее одежду и башмаки. По пути к двери Мэй сказала: