Врата Совершенного Знания - Джон Тренейл

— Очевидно, ГРУ об этом никто не сообщил.

— Теперь получилось, что мы подписали с китайцами договор о дружбе и тут же украли их самолет.

— И если не сумеем отвести подозрения, то не получим готовой модели «Апогея» по договору. Тогда придется выкупать ее у «Формозы». — Казин вздохнул. — Мы должны подготовиться и к этому.

— Очень опасно. Чем больше я думаю об этом, тем меньше мне это нравится. Если «Формоза» окрепнет и начнет крупномасштабное восстание, Америка может вмешаться, хотя бы для того, чтобы удержать от такого же движения материковый Китай.

— Я еще не могу определить, что сделает Америка, — сказал Казин. — Это одна из самых серьезных моих проблем на сегодняшний день. Но я согласен с вами насчет угрозы со стороны материкового Китая. Пекину как раз на руку восстание на Тайване. «Посмотрите, — скажут они, — мы были правы! Народ Тайваня трудится под гнетом тирании! Давайте спасем их, братья…» Подобные избитые призывы всегда действуют. Дешевка! — Казин презрительно хмыкнул.

— В таком случае мы должны предотвратить бунт, а не приветствовать его. Надо порвать с «Формозой», остаться в стороне.

Казин невесело рассмеялся.

— Нет, мы должны продолжать поддерживать отношения с «Дьюкэнон Юнг» и «Нашей Формозой». Мне удалось убедить в этом Кремль, но была настоящая драка. Теперь там три основные фракции. Одной не терпится объединиться с «красным» Китаем и начать военное вторжение на Тайвань. Прославленные русские танки с грохотом идут по взморью, и наши солдаты поют бок о бок со своими желтыми братьями… Какая патетика! Нашлись и такие, которые говорили, что надо разорвать отношения с Китаем. Их меньшинство, и в основном это расисты. И были немногие, понимающие люди, Крабиков, которые сказали: «Мы должны помочь „красному“ Китаю экономически, насколько это возможно, чтобы содействовать его наступлению на тайваньскую экономику». Помощь следует рассчитать на несколько лет. Полагаю, такой курс удовлетворяет самолюбию обеих сторон.

— И кто же победил в этом споре?

— На данный момент — бойцы от экономики. Мне это решение на руку, поскольку оно дает возможность завязать добрые отношения с Сунь Шаньваном.

— Понимаю.

— С этой минуты мы должны очень серьезно относиться к «Формозе». Я хочу знать, каким образом они сумели подобраться так близко к «Апогею», кто работает на них в «Дьюкэнон Юнг». Я хочу знать, в чем их сила и, что гораздо важнее, в чем слабость. Понятно?

Крабиков достал из портфеля диктофон и принялся бормотать заметки на память.

— Но почему? — спросил он, выключив диктофон.

— Почему? Чтобы я смог, когда придет время, разнести «Нашу Формозу» в клочья. — В смешке Казина послышались знакомые злобные нотки. — Я хочу иметь гарантию, что «Наша Формоза» превратится в истинно «нашу» в любое время, когда мне заблагорассудится! — Он сорвал трубку с телефона. — Вези меня домой! — хрипло крикнул он. — Я насмотрелся на эту траханую реку до конца моей жизни!

Глава 7

Декабрьский вечер на улицах Тайбэя был поразительно холодным и сырым, но в элегантных, обставленных по последней моде помещениях Китайского зарубежного инвестиционного банка было тепло и сухо. Шань Линьчунь сидела у окна в кресле, положив подбородок на руки. Отовсюду, с высоты седьмого этажа, она видела, как на Нань-Ян-стрит начинается час пик. Пять двадцать — время, когда все торопятся домой, к ужину, и меньше всего хотят, чтобы их беспокоили.

— Я думаю, надо позвонить Тони Таню, — тихо сказала она секретарше. — Напугать его.

Сяоин, сидевшая в одной комнате с госпожой Шань, вставила листок бумаги в электронную пишущую машинку и захихикала:

— Думаете, стоит?

— А почему бы нет? — Линьчунь сняла телефонную трубку и набрала номер. — Алло? Господина Таня, пожалуйста.

Последовала пауза. Сяоин перестала печатать и с восхищением взирала на Линьчунь, теребившую бусины на ожерелье.

— Здравствуйте, господин Тань. Говорит госпожа Шань. Вы уже собрались идти домой? Как это мило! Приятно слышать, что босс может уйти рано. Очевидно, в его новой парикмахерской дела идут очень хорошо. Я рада за вас… но вынуждена напомнить, что ваш заем в банке просрочен.

Линьчунь едва не прыснула, услышав, как бедный Тони Тань засопел на другом конце линии.

— Да, я знаю, у вас есть инструкция о выплате по займу, мистер Тань, но в настоящее время на счету нет средств, из которых мы можем производить ежемесячные взносы. Да, я знаю, мистер Тань. Вы уже говорили об этом, мистер Тань… — Голос Линьчунь стал еще слаще, как будто она улещивала своего дружка, а не нажимала на клиента. Указательным пальцем свободной руки она начала рисовать в воздухе круги. Сяоин едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. — … Но, мистер Тань, если мы поступим так, банк будет беднеть с каждым днем, а в один прекрасный день разорится, я останусь без работы и не смогу, как вы, уходить домой в половине шестого. Я буду проводить все дни дома, размышляя о том, когда же снова получу работу… Так мило с вашей стороны… Да, это вызовет неприятности. Чек на Коммерческий банк Ху Нань? По почте? О нет, вы же находитесь всего за углом от нас, почему бы вам самому не занести чек по дороге домой?

Глаза Линьчунь распахнулись в притворном изумлении, она приложила палец к губам. Сяоин издала звук, похожий на «хм-м!».

— Но, мистер Тань, вы сказали мне минуту назад, что как раз собрались домой… Спасибо, мистер Тань, вы так добры. Значит, до встречи. Простите, что побеспокоила вас. Я действительно не нахожу слов для извинений, простите, мистер Тань, до свидания! — Линьчунь положила трубку и разразилась смехом: — Ну каково?

— Потрясающе, госпожа Шань!

Услышав мужской голос, девушки резко оборвали смех. Сяоин запихнула носовой платочек в сумочку, сунула ее под стол и начала печатать с деловитым видом. Шань Линьчунь застенчиво улыбнулась, увидев фигуру в дверном проеме.

— Добрый вечер, господин Ку. Боюсь, я вела себя легкомысленно. Простите.

Управляющий филиалом банка ничего не ответил, и она начала собирать разбросанные по столу ручки и карандаши, время от времени бросая на Ку быстрые взгляды. Он стоял в дверях, прислонившись к косяку, одной рукой с отсутствующим видом приглаживая волосы на затылке, другой — позвякивая мелочью в кармане брюк. На Ку не было пиджака, и синтетический галстук, не по моде широкий, был затянут слабо. Когда Линьчунь заметила грязное пятно на воротничке его рубашки, она подумала, и уже не в первый раз, что Ку Цзинхэю следовало бы получше следить за своей внешностью.

— Отнюдь не легкомысленно, — сказал наконец управляющий. — Вы нажали на него, но в учтивой форме и остроумно.

Сяоин тем временем закончила печатать письмо, вытащила сумочку из-под стола и встала, собираясь уходить.

— Только женщина на такое способна, — заметил Ку, входя в комнату, чтобы дать дорогу секретарше. — Или вы сочтете меня женолюбом?

Линьчунь взглянула на простака и чуть не рассмеялась.

— Нет, — ответила она с серьезным видом. — Я думаю, что нужно признавать различия между полами, ибо эти различия часто имеют позитивное значение.

— Я обнаружил, что на Тайване отношение к женской эмансипации очень конструктивно. Женщины здесь работают намного успешнее, чем в месте моего последнего назначения.

— В Сингапуре?

— Да. Я пробыл там только шесть месяцев, а кажется, что прошла целая вечность.

— Вам нравится здесь?

— Очень.

Ку стоял возле двери. Закрыв ее, он подошел к креслу, на котором только что сидела Сяоин. Линьчунь расправила плечи и перестала возиться с карандашами. Она не могла понять, почему босс пришел к ней в кабинет, когда можно было поговорить по телефону. Сердце ее забилось учащенно.

— Мо Мэйхуа, — задумчиво произнес Ку. — Так зовут девушку, которая убедила нас финансировать ее ночной клуб. Сегодня я потратил часа два, просматривая ее досье.

Сердце Линьчунь тревожно забилось. Это самая крупная ссуда в ее жизни…

— Истинно профессиональная банковская операция, госпожа Шань, — спокойно продолжал Ку. — Тщательный анализ платежеспособности, конструктивные обсуждения способов содействия клиенту.

Линьчунь была не из тех, кто умеет лицемерить. Она глубоко и с облегчением вздохнула.

Ку сочувственно улыбнулся.

— Вы решили, что я пришел пожурить вас?

— Видите ли…

— Я все понимаю. Госпожа Шань, вам ведь только двадцать девять лет, верно?

— Да.

— В таком случае, полагаю, вас ждет большое будущее. Я чувствую, что этот кредит даст нам и других потенциальных клиентов, и новые операции. Вот почему мне хотелось переговорить с вами. Вам удобно сейчас? Я не стану задерживать, если вас сегодня вечером ждут дела.

— Нет, господин Ку.