Бессилие власти. Путинская Россия - Руслан Хасбулатов

● Этот политико-финансовый альянс подчинил своему влиянию вооруженные силы, правоохранительные органы, спецслужбы, внутреннюю и внешнюю политику, кадровую политику государства и иные ее наиболее важные сферы. Ельцин в определенном смысле был всего «лишь первым олигархом среди равных олигархов», хотя оставался формально носителем высшей власти, которую, однако, в полном объеме могла использовать в своих эгоистических интересах олигархическая группа. Особенно четко эти указанные черты приобрели после «победы» в 1996 г. Поэтому понятно, почему «старые олигархи» с восторгом вспоминают те «славные времена», когда они управляли страной, начинали и заканчивали войны и т.д.

● Государства в период Ельцина не было – было «недогосударство», крайне «рыхлое» полугосударственное образование, к тому же «расползающееся» по швам в результате деятельности губернаторов-феодалов. Вся страна двигалась в направлении распада, этот процесс стал достаточно рельефным, превращаясь в автономную устойчивую тенденцию.

● Эта система политической власти и управления (модель Ельцина) была демонтирована при Путине – при нем сформировался другой тип республики (IV). При сохранении конституционного строя изменения политического режима оказались настолько существенными, что они привели к содержательным изменениям качественного характера в структуре и строении самого государства. Главные из них: во-первых, ельцинское «недогосударство» в целом эволюционировало в «путинское государство» – парламентско-авторитарную модель государства в политической системе и либерально-управляемый тип регулирования в экономической системе. Таким образом, это – более сложная система, в которой режим личной власти покоится не только на олигархате, но и на более широкой социальной поддержке. В то время как предыдущая, ельцинская система власти, имела характер коллективного президентско-олигархического режима (с соучастием олигархата).

Конкретные особенности путинской системы можно охарактеризовать в следующих свойствах нового политического режима личной власти:

● Владимир Путин сильно ограничил возможности «старой олигархии» как соучастника «коллективного президентства» и вернул себе основные полномочия единовластного правителя. Одновременно произошло завершение процесса «оформления» правящей страты, которая представлена в соответствующих подсистемах путинского политического режима. Это – следующие:

● Гражданская (партийно-административная), военная, конфессиональная (православная) и иные звенья на федеральном и провинциальном уровнях.

● Общая федеральная и провинциальная бюрократия в рамках непрерывно возрастающего государственно-административного аппарата, включая систему финансово-экономического управления.

● Секторальная и отраслевая структурная (институциональная) бюрократия, включая собственно министерскую (и «агентскую») подсистемы бюрократии; при этом каждая из них находится в «состоянии войны» друг с другом.

● Произошло «освобождение» президентской власти от «параллельного субъекта» власти и управления государством (власть «старой олигархии»); однако ее «место» заняла (частично) «новая олигархия», вплетенная в жесткую ткань высшей бюрократии, в ее структуры. Таким образом, остатки «старой» и «новой» олигархии превратились в мощную финансово-экономическую базу нового политического режима.

● В путинском государстве бюрократия расцвела, приобрела огромную силу и влияние. «Встроенный» или «лояльный олигархат» уже не пытается фрондировать, не выдвигает самостоятельные политические инициативы, не финансирует политические партии по своему разумению, четко реагирует на сигналы, поступающие из Кремля. Порою создается впечатление, что именно она, эта высшая правящая (политическая) бюрократия, созданная Владимиром Путиным и подчинившая «все и вся», на деле «ведет» и самого Путина.

● Фактически была осуществлена конкретная историческая аберрация элементов целого ряда предыдущих политических режимов (классическая демократия, коммунистическая партократия, олигархические кланы, ельцинская плутократия, суперлиберальная автократия с режимом личной власти).

Одновременно современный политический процесс стал ординарно-однообразным и «тусклым», он полностью переместился в Кремль – сперва в путинский Кремль, затем – в путинский Белый дом, – вокруг пространства, занимаемого личностью Путина. Ни палаты парламента, ни министры, ни политические партии с их вождями, ни провинции, в общем, никто не является отныне серьезным субъектом российской политики. Вся общественно-политическая жизнь и даже экономические новации, или отношения с той или иной страной, кадровые назначения (вплоть до второстепенных должностей в московской милиции) – абсолютно все замыкалось на президенте, а позже – на премьере. Он и только он – источник наиболее важной информации, а порою – и главный ее комментатор и интерпретатор. С его рейтинговыми показателями были сопоставимы лишь звезды шоу-бизнеса, прославленные певицы, актеры и пр., но никак не политики – они попросту исчезли с политической сцены. Само политическое поле страны «сжалось» до кабинета президента Путина. Мало что изменилось и после прихода в Кремль президента Медведева, кода сложился дуумвират реальной власти, два лидера попросту «поделили» сферы влияния и ответственности при абсолютном доминировании Владимира Путина.

Многим представлялось, что Путин, воцарившись в Кремле, взял курс на решительное изменение внутренней и внешней политики Ельцина. И основания для этого были, но все изменения оказались проведены ровно в той мере, в какой они укрепляли личные позиции президента Путина, и никак не были связаны с переосмыслением ельцинской политики, включая экономическую, социальную, промышленную, международную, военную и пр. Вся деятельность нового президента Путина проводилась хотя и хаотически, но имела свою одержимую страсть – обеспечить надежность своего собственного пребывания у власти, лишить какой-либо возможности оппозиции приблизиться к ней даже гипотетически. Здесь никаких изменений не проглядывается. Не произошли изменения и в области внутренней политики, в частности в макроэкономической политике и в области отношений между бизнесом и трудящимися (между трудом и капиталом).

Однако в ходе парламентской избирательной кампании (декабрь 2003), президентской кампании (март 2004) и думской кампании (2007) не только рядовые граждане, но и многие видные политики и политологи (или комментаторы событий) внушили себе, что Путин проводит совершенно другую, по сравнению с прошлой (ельцинской), политику. Они настаивали также на том, что якобы Путин избрал противоположный ельцинскому политический и экономический курс. И на этой основе ими делался ошибочный расчет с целью привлечь симпатии людей. Но сама эта цель, отметим, тогда была достигнута. Странно то, что указанные сторонники идеи относительно того, что «Путин проводит другую политику», похоже, мало разбираются в ней, принимая методы и способы на пути к цели за саму эту цель. К тому же, как оказалось, они плохо представляли себе истинные настроения общества в его различных стратах, их нужды самое главное – ожидания.