Идеже хощет Бог. Жизнь и чудеса старца Порфирия - Анаргирос Калиацос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Материала было достаточно, чтобы продолжить начатую работу. Итак, надеюсь, с помощью Батюшки и благодати Святаго Духа, Которого я часто призываю, мне удастся описать хотя бы некоторые из тех событий, свидетелем которых я был, и осветить образ святого нашей Церкви — старца Порфирия.
Сам того не желая, я, быть может, несколько увлекся. Это неудивительно, поскольку я рассказываю о жизни не простого мирянина, а блаженного старца Порфирия. Полагаю, что любой человек, которому довелось хотя бы недолго, пусть несколько часов, побывать в обществе Старца, сочтет мои воспоминания недостаточными. И конечно же, такой человек будет прав, потому что обрисовать личность отца Порфирия во всей полноте невозможно. Для полного изложения всех фактов его жизни и деятельности потребовались бы сотни страниц, тонны бумаги и чернил.
Вероятно, когда-нибудь это и осуществится, если, к примеру, все его бесчисленные духовные чада пожелают сложить воедино свой опыт общения с Батюшкой и описать его, с тем чтобы, во-первых, почтить память своего духовного отца, который так много сделал для них, молясь и сострадая вместе с ними, поддерживая каждого в критические минуты жизни, и, во-вторых, чтобы их опыт стал достоянием всех верующих, чтобы все знали, каким был Батюшка, что делал, как поступал, что проповедовал и, наконец, что требовал от своих духовных чад.
Только тогда, когда все эти материалы будут опубликованы, все мы, как и каждый в отдельности, сможем отдать Батюшке должное. Ибо он, в свою очередь, никогда не обращал внимания на критическое состояние своего здоровья и, несмотря на строгие запреты врачей, отдавал нам всю свою жизнь, ведя нас ко Христу, Которому был так верен и Которого так возлюбил!
Только тогда мы сможем ему доказать, что труд его не напрасен, что семя, посеянное им, укоренилось, возросло и принесло плоды. Увидев это оттуда, с небес, возрадуется душа его!..
Однако вернемся к нашему повествованию. Событие, о котором я хочу рассказать, произошло тридцать лет назад. Отец Порфирий, вернувшись из поездки на Святую Гору и по святым местам Палестины, пожелал мне показать что-то весьма ценное, что он привез с собой. Для этого Батюшка пригласил меня в алтарь церкви Святого Герасима и, проверив, не видит ли нас кто другой, вынул из глубокого кармана большой сверток, перекрестился и три раза его поцеловал. Потом, обратившись ко мне, спросил, знаю ли я, что в этом свертке. Я ответил, что, разумеется, не знаю. Он с большим благоговением вновь перекрестился и развернул сверток.
Вдруг все наполнилось благоуханием. Это был такой аромат, которого я никогда раньше не ощущал. Когда Батюшка разворачивал сверток, я сразу заметил, что в нем был деревянный резной, очень красивый крест длиной с большую мужскую ладонь и шириной в два-три сантиметра. Такого красивого креста я никогда не видел. Как произведение искусства он был бесценен. Я молчал, пораженный.
Отец Порфирий взял крест в руки и трижды им себя перекрестил, приложился к нему истово и благоговейно, а потом начал долго меня им крестить, в то время как уста его шептали молитвы.
Когда он закончил, то дал мне поцеловать и рассмотреть крест. Я долго и внимательно его рассматривал и восхищался тонкой работой и мудростью мастера, который его сотворил. Я также пытался понять, откуда идет такой удивительный аромат. Но мне не удалось это выяснить, так как Батюшка поспешил вывести меня из состояния праздного любопытства.
- Что ты смотришь? Знаешь ли ты, что держишь в руках?
- Нет.
- Что бы я тебе ни сказал, этого будет недостаточно. Ты держишь Древо Жизни! Держишь Честной Животворящий Крест! Древо, к которому прикасалось тело Самого Бога! Древо, политое кровью нашего Христа! Древо, воскрешающее мертвых и заставляющее бежать легионы демонов! Вот почему оно издает такой аромат. Ты столько времени и так внимательно рассматриваешь и оцениваешь его внешние достоинства и не замечаешь главного. Здесь же важна суть, а не внешний вид. Как тебе пришло в голову, что я тебя позвал сюда просто для праздного разглядывания сей святыни? И если бы дело было в этом, зачем мне принимать меры предосторожности, чтобы его никто не увидел? Дело в том, что очень мало счастливцев, державших в своих руках то, что держишь теперь ты. Но самый счастливый из всех вас я, грешный. Не могу поверить, что Господь послал мне этот чудесный дар. Буди благословенно имя Его!
Теперь же, чтобы ты уверился в силе и Божественной благодати Честного Древа, я попрошу тебя сделать в точности то, что я тебе сейчас скажу. Ты будешь крепко держать Крест, затем положишь его в рот. Потом накроешь его двумя руками и крепко прижмешь к губам так, чтобы не проникал воздух. Затем ты постараешься вдохнуть как можно глубже, задержишь дыхание как можно дольше и, после того как выдохнешь, скажешь мне, что ты почувствовал. То есть ты повторишь все то, что сначала сделаю я.
И в самом деле, он показал мне, что от меня требовалось. В тот момент, когда Батюшка глубоко вдохнул, я увидел, что он совершенно изменился. Лицо его сияло! Полузакрытые глаза сверкали. Ум его, должно быть, витал где-то далеко, да и сам он, как я полагаю, был в другом мире! Я же, маловерный, как всегда, не хотел верить собственным глазам. "Вероятно, это плод моего воображения", — подумал я.
И вот наконец Батюшка, помолодевший и радостный, дал мне Крест с Честным Древом и сказал, чтобы я в точности повторил все за ним. И я действительно повторил все так, как он мне показал. Когда я закончил, он спросил:
- Что ты почувствовал?
- Ничего, — ответил я.
Это была правда. Разве я мог сказать ему неправду? Кроме того, как я уже говорил, даже если бы я захотел его обмануть, я не смог бы этого сделать, потому что Батюшка по благодати Божией знал, когда ему говорят правду, а когда лгут. Следовательно, если бы я попытался соврать, то упал бы в его глазах и Батюшка утратил бы доверие ко мне. Итак, я вынужден был сказать ему правду.
- Давай, дитя мое, повтори то же самое, — попросил Батюшка.
И я покорился.
