Право на поражение - Эдуард Катлас

— Как всегда, — эхом отозвался Ким.

В отличие от крестьян, Фантом, даже не очень уверенно, по его меркам, ориентирующийся под землей, почти безошибочно находил дорогу. Следы петляли в подземном лабиринте, рейнджер видел, как крестьяне ошибались, уходили не туда и возвращались, кружились на одном и том же месте, попадая в кольцевые коридоры и ходя кругами. Рейнджер не сбился с пути ни разу.

У Даниэля не было ни времени, ни желания проходить полный путь, как его прошли крестьяне. Проверять все тупики, в которых они успели побывать, и, возможно, где они оставили своих мертвых. Даже если они там и были, в чем рейнджер сильно сомневался, возможности повторить путь проб и ошибок у него не было. Нужно было разведать дорогу, и еще успеть поспать. От ночного бдения на посту его избавят, но все равно его силы, как и силы Кима, не были безграничны.

Фантом приостановился, и Ким вытянул факел вперед. Пещера уходила резко вниз, наклон был такой, что крестьяне могли здесь подняться только ползком.

— Ничего не говорили они о таком, — заметил вор из-за спины Даниэля.

— Да они почти все упустили, — откликнулся Фантом, — да если бы и не забыли они всех своих блужданий, то нам бы легче не было. Лучше идти по следам, а не по словам крестьян, которые шли здесь, находясь на грани безумия.

— Вон след, — качнул факелом Ким.

— Вижу, — кивнул рейнджер. Клочок материи от штанов одного из крестьян трудно было не заметить. Да и других примет хватало. Крестьяне точно поднялись здесь.

— Поворачивать пора. — Решил Фантом. — Туда мы сейчас не полезем. Три раза подряд по этой круче таскаться совсем не хочется.

— Ну пошли, — повернулся Ким и прижался к стене, пропуская рейнджера вперед. — Как думаешь, про некроманта — это правда? Так бывает?

— Вика спроси, — Фантом двинулся вперед, думая о том, не лучше ли прикрепить веревки завтра, когда они начнут спускаться. Неизвестно было, как долго будет длиться этот склон, и насколько глубоко под землю им придется залезть. — Я в этих штучках не очень.

Впереди в пещере что-то зашуршало. Даниэль выхватил нож раньше, чем осознал источник этого звука. Не меч, именно нож, мечи в этих пещерах были почти бесполезны.

Сзади хихикнул Ким. У самого края пятна света, что отбрасывал факел, мелькнула мышь. Появилась лишь на мгновение, и тут же юркнула в темноту подземелья.

— Знаешь, а она видит в темноте, — заметил Молния, как бы извиняясь, пока Фантом засовывал нож обратно. — И я вижу, отчетливо вижу, что впереди. Она бы нам пригодилась в этих пещерах, если бы я мог пользоваться своим тотемом хоть чуточку чаще.

— Тренируйся больше, — буркнул Фантом. Только сейчас он понял, как был напряжен все то время, пока они находились под землей. Всего лишь какой-то шорох мыши заставил его сердце колотиться в бешеном ритме. — Ты бы лучше ее вниз отправил, посмотрел бы, далеко ли тянется спуск.

— Поздно, — вздохнул Ким. — Уже рассеялась.

Спуск оказался короче, чем опасался Фантом. Собственно, он закончился лишь немногим дальше того места, до которого дотягивался свет факела. Но когда отряд ближе, то рейнджер поступил просто — он швырнул подожженный факел вниз — вдоль коридора. В паре десятков шагов их дорога вновь выравнивалась, так что Фантом решил спускаться без страховки.

Как и всегда в таких случаях, бойцы держали Виктора в середине цепочки, прикрывая и от неизвестных опасностей, которые могли встретить их впереди, так и от угроз, способных нагнать их сзади. Сейчас это было ему на руку, потому что позволяло магу сосредоточиться на новом упражнении, которое он выдумал на привале, пока расставлял сторожевую сеть.

Камень был неоднородным. Внутри скал всегда струились прожилки разных пород, смешивались, спрессовывались между собой. Кое-где это, как ни странно, приводило к пустошам, по одной из которых они шли. Где-то эти пустоты были лишь крохотными трещинами в скале, где-то — были заполнены водой. В других местах они превращались в коридоры поменьше, в боковые ответвления от того пути, которым следовал отряд.

Виктор начал свое занятие в тот момент, когда они двинулись вперед от места их ночевки. Он представлял, как будто от него во все стороны расходятся магические щупальца, проникают через все возможные щели, иногда просто следуют вдоль жил металлов, иногда опутывают гранит. Вокруг него образовалась огромная сфера, почти в сотню шагов во все стороны, и эта сфера, клубок невидимых нитей, двигалась вместе с ним.

Передние нити-разведчики пробивались во все пустоты, непрерывно исследуя пространство перед двигающимся отрядом. Задние — медленно втягивались, рассеивались, ослаблялись, до последнего прикрывая тыл. Сила магии здесь была не нужна. Точнее, нужна, но не грубая сила энергии, которую мог сконцентрировать маг, а скорее — его умение контролировать свое творение.

Поначалу Виктор постоянно путался в раскинутых щупальцах, и они то исчезали пачками, оголяя одну из частей шара, то начинали целыми ворохом пробиваться сквозь плотные участки бальзамических пород, вместо того, чтобы плавно их обойти. Но постепенно, это движение стало красивым. Шар двигался внутри скал — плавно, как будто маг с ним и родился, бесшумно, незаметно.

И, что самое главное, теперь Виктор вновь контролировал ситуацию — даже под землей. На вторые сутки пути он начал чувствовать эти скалы. Жить их ритмом, который тоже был. Возможно, он был другой — не такой как у шумящей листвы на деревьях или речном потоке, но он тоже был — медлительный, неторопливый, уверенный.

К его сожалению, этот контроль не облегчил внутреннего состояния мага. Что-то таилось в глубине, что-то неощутимое и злобное, какая-то сущность, которая вроде и не мешала их передвижению, но и не позволяла расслабиться никому, особенно магу. В особенности ему, потому что он значительно лучше чувствовал те невидимые потоки силы, которые были сконцентрированы вокруг.

— Мы по-прежнему спускаемся, — Мугра сказал эту фразу почти что шепотом, но в той тишине, что царила вокруг, он прозвучала на удивление отчетливо.

Все в отряде привыкли крайне мало говорить во время любых рейдов. Особенно на вражеской территории. И все, неосознанно, приравняли свой подземный поход именно к этому уровню — как будто они идут в глубоком тылу у вражеской армии. Поэтому молчание было полным, хотя вроде бы и совершенно не обязательным.

— Да, — подтвердил идущий впереди Фантом, — пока еще спускаемся. Я надеюсь, что мы достигнем нижней точки сегодня к вечеру.

Кто-то, вроде как Ким, хмыкнул. Все тут же поняли эту непроизнесенную усмешку. Понятия день, ночь, вечер — сейчас оказались для них чистыми условностями, некими символами, никак не подтвержденными никакими внешними признаками. Но развивать эту тему не стали.