Умственные эпидемии - Поль Реньяр

Затем шло дерганье при помощи четырех веревок. Его производили следующим образом: Марго сажали на табурет и обматывали четырьмя веревками. Четверо мужчин держали их за концы, сидя на одинаковом расстоянии от конвульсионерки. Сидящий сзади брат упирался ногами ей в спину; сидящий спереди — в грудь пониже сосков, предварительно сняв обувь, что, впрочем, нередко вызывало у Марго боль. Наконец братья, сидевшие по бокам, упирались таким же образом в ее подмышки. После этого все четверо тянули веревки изо всех сил и сдавливали конвульсионерку, пока несчастная сама не делала знак остановиться. Обычно она произносила: "Благодарю вас".

Это было подготовительным этапом к четвертованию, происходившему следующим образом: Марго клали спиной на два табурета, после чего ее привязывали к одному из них веревкой. Кто-то из братьев держал ее за голову, а четверо других тянули за руки и ноги. Те, кто тянул за ноги, сидели на полу и для большей силы упирались ногами в деревянный брус, положенный под табуретом; тянувшие же за руки упирались в сам табурет. Это испытание было одним из самых сильных, и очевидец, со слов которого я пишу, не смог выдержать его до конца, услышав, как трещат кости бедной Марго.

За четвертованием следовали различные способы костоломов. Первый и самый легкий заключался в том, что по шее Марго ударяли кулаком, вроде того, как ударяют по ушам кролика, которого хотят убить, но этот удар не наносил Марго ни малейшего вреда. Второй способ был серьезнее: брали деревянный брус, концы которого клали на два табурета. На них садились два человека, чтобы удержать брус в первоначальном положении. Тогда какой-нибудь сильный мужчина хватал Марго и, сильно толкая истеричную, ударял ее поясницей о брус. От другого способа дрожь пробегает по телу: на кровать ставили стул и сажали на него конвульсионерку, которую привязывали к нему веревками, два сильных человека хватали согнутую ногу Марго и прикладывали все усилия, чтобы придать ей горизонтальное положение и притянуть к концу кровати.

Но главное испытание состояло в избиении поленьями. Его осуществляли разными способами. Иногда конвульсионерка ложилась на живот и ее ударяли но спине, иногда она ложилась на спину и ее били по животу, случалось же, что удары сыпались поочередно — то по одному боку, то по другому Орудием для этою сурового испытания служило дубовое полено. Для облегчения труда братьев один конец полена имел нечто вроде ручки, другой же конец, которым наносились удары, был гораздо шире, так что получалось нечто вроде дубины. Очевидец, со слов которого я пишу, сосчитал, что на бедную Марго пало до 2000 ударов, причем она указывала на место, по которому следовало бить.

К сказанному выше прибавлю еще несколько деталей, касающихся этой конвульсионерки. Одна из них — это конвульсия посоха (костыля) Производилась она следующим образом. Марго садилась на пол, опираясь спиной на одного из присутствующих, тоже сидящего на полу и ногами — на ступни другого человека, находящегося в таком же положении. Тогда третий субъект, опираясь на плечи сидящих на полу, вставал на ноги конвульсионерки, продолжая изо всех сил надавливать на них до тех пор, пока она не предупреждала, что чувствует боль.

В другой раз она стала бить себя по лицу, словно испытывая какое то желание, о котором не могла сказать Тогда один из братьев спросил ее, не желает ли она, чтобы ее потаскали лицом по земле Получив утвердительный ответ, братья тотчас же схватили несчастную за ноги и, волоча ее лицом вниз, 136 раз протащили вокруг комнаты длиной в 10 аршин. Ее подбородок был исцарапан камнем, попавшимся на пути, но никаких других дурных последствий это упражнение не имело."

Одновременно с сестрой Марго такие же конвульсии наблюдались и у сестры Низетты. Она приказывала вешать себя, колесовать и особенно часто распинать Такая форма часто наблюдается у истеричных и без какой бы то ни было религиозной идеи. Контрактура, появляющаяся у них во время припадка, часто принимает эту форму. В "Фотографической иконографии" Сальпетриера можно найти много подобных примеров. Мы извлекли оттуда рисунок, скопированный с фотографии девушки, лишенной всякой религиозности.

Истязания, которые придумывали несчастные конвульсионерки, отличаются бесконечным разнообразием, но мне приходится быть кратким.

"Молодая девушка 22 или 23 лет становится у стены, а какой ни будь атлет берет тяжелую гирю весом в 30 фунтов и наносит ей изо всех сил удары этой «соломинкой» по животу.

Насчитывали до 100 таких ударов и больше. Один из братьев нанес ей однажды 60 подобных ударов и после этого попробовал бить той же гирей по стене. Присутствовавшие там уверяют, что после 25 ударов в стене образовалось отверстие".

Катерина Тюрпен заставляет бить себя по животу дубовым поленом, маленькая Обиган выправляет свою короткую ногу сильными ударами валька. Сестра Жанна Моле приказывает воткнуть себе в живот громадный ключ, сестра Габриель Молер требует, чтобы ей нажимали на эту область двумя большими лопатами с очень острыми краями, она сама направляет железный прут, которым братья наносят ей сотни ударов по животу. Вместе с сестрой Диной, Фелисше и Мадленой она велит втыкать ей в тело кинжалы, причем кровь не показывается.

Приняв во внимание неслыханные преувеличения, которыми наполнена книга Kappe де Монжерона, мы, тем не менее, находим в ней изображения наших современных истеричных, торжествующих, когда им удается показываться перед зрителями и удивлять их.

Король, которому наскучил шум и огласка, производимые конвульсионерками, решил прекратить эпидемию и приказал отправить в госпиталь знаменитейших акробаток и их сподвижников. Советник Kappe де Монжерон, посвятивший этой эпидемии свое трехтомное сочинение, которое мы только что разобрали, был посажен в Бастилию.

Тем не менее время от времени еще происходили тайные демонстрации конвульсионерок, но они действовали все менее и менее заразительно, а в 1762 году мы видим уже последние «чудеса». У янсенистов больше не нашлось сторонников, а их враги иезуиты только что были изгнаны из Франции при Людовике XV. Борьба, таким образом, закончилась вследствие отсутствия борцов. Однако XVIII век не был еще окончательно избавлен от умственных эпидемий. Вскоре он попадет под власть магнетизма.

Заканчивая историю Сен-Медарских явлений, позволим себе маленькое размышление.

Наше злосчастное человечество как будто обречено вечно ходить по заколдованному кругу. В настоящее время конвульсионерок уже нет нигде, кроме госпиталей, но «чудеса» все еще продолжают совершаться: нетрудно было бы назвать некоторые местности, где параличи, сращения членов и водянка вылечиваются как бы по волшебству. Там, подобно могиле дьякона Пари, можно было бы найти много брошенных костылей. Там по-прежнему раздаются восторженные крики толпы, а 150 лет научных трудов и открытий не вызвали никакой перемены. Одна часть общества опять вернулась к старым заблуждениям, льстящим ее вкусам.

XVIII и XIX век

СОН И СОМНАМБУЛИЗМ

Когда Мильн-Эдвардс, председатель Научной Французской Ассоциации, предложил мне прочитать лекцию о сомнамбулизме, то, сознаюсь, я долго колебался, прежде чем принять это предложение. В науке, по-видимому, встречаются предметы, от изложения которых осторожный человек всегда воздерживается, и опасные вопросы, занятия которыми никогда не приносят пользы. Сомнамбулизм, или, как неточно продолжают его называть некоторые люди, животный магнетизм, несомненно, принадлежит к этой категории.

Таинственный по своей сущности, известный нам лишь по своим результатам, он настраивает против себя еще и своими последователями, в числе которых до последнего времени встречались лишь одураченные люди, принимавшие все на веру, и шарлатаны.

Я долго наедине с собой раздумывал над этим вопросом, так как не хотел попасть ни в ту, ни в другую категорию. Но одно обстоятельство Заставило меня решиться: я знал, что буду иметь дело с аудиторией, привыкшей к научным беседам и к анализу фактов, я знал, что великие и недавние открытия в области физики научили ее ничему не удивляться и ничего не отвергать априори в сфере точных наук. А следовательно, подумал я, и по отношению к физиологии она должна быть настроена таким же образом.

Я постараюсь познакомить читателя с тем, что понимают просвещенные и заслуживающие доверия люди под странной нервной болезнью, именуемой сомнамбулизмом.

Незабвенный Мольер в одном из своих произведений сказал, что от опиума засыпают вследствие того, что он обладает снотворным свойством. Эта фраза, заключающая в себе, по-видимому, горькую критику на медицину, на самом деле служит самым определенным, точным и полным объяснением научного факта: опиум усыпляет, потому что обладает снотворным действием. Невозможно и в настоящее время что-либо прибавить к этому определению, и если бы мы сказали, что он усыпляет, потому что воспаляет мозг, то нам пришлось бы все-таки прибавить, что он воспаляет мозг вследствие своего воспалительного свойства. Но это только отодвинуло бы задачу, а не решило ее.