Менты не ангелы но... - Данил Корецкий

— Я тебя не пугаю! Давай завтра в восемь на рынке встретимся и «перетрем», как положено…

— Давай, — выдержав спокойный тон, ответил Звягинцев.

Но когда собеседник отключился, его затрясло. Он понимал, что такое отнять у бандитов привычный постоянный доход. Возьмут автомат, придут прямо на опорный… Или подошлют киллера в подъезд.

У всех на слуху была история с капитаном Завалишиным, который на своем «жигуленке» случайно подрезал «мерседес» Миши-Чвана. Его догнали, прижали к обочине, вытащили из машины и отметелили по полной программе — месяц в больнице пролежал. А главное — виновным ничего не сделали. Мол, свидетелей нет, доказать ничего нельзя! Завалишин такого позора не вынес и уволился.

Озабоченный Сергей поделился своими опасениями с напарником, и Жуков их полностью разделил.

— Надо оружие попросить на «постоянку», — озабоченно сказал он. — Рапорта подробные напишем, должны пойти навстречу…

— Да что толку с того оружия! — с досадой сказал Звягинцев. — Застрелишь кого — сам и сядешь! Нам-то все доказывают, не то что бандюганам…

— А ты этому позвони… калмыку! — вдруг придумал Жуков. — Это же он тебя на ипподромный рынок вывел…

И точно!

Сергей набрал номер Черемхова и рассказал о поступившей угрозе. Но тот оказался настроен гораздо оптимистичней.

— Так зайди и доложи Сан Санычу, он их в порошок сотрет! — уверенно произнес Черемхов.

— Думаешь, Видин будет этим заниматься?

— Да без вопросов!

К удивлению Звягинцева, так и получилось. Выслушав доклад подчиненного, подполковник покраснел от гнева, снял трубку внутреннего телефона и доложил о происшедшем начальнику РОВД.

— Совсем обнаглели, — зарычал Баринов так, что услышал даже стоящий в двух метрах Сергей. — На сотрудников милиции «наезжать» стали! Я им руки обломаю!

— Что и требовалось доказать! — потер ладони Сан Саныч. — Сейчас поднимем ОМОН, криминальную милицию, наших подтянем. В пять собираемся, разрабатываем план операции!

На другой день Звягинцев пришел на «стрелку» пешком без пяти минут восемь. На подъезде к ипподрому посередине дороги, перекрыв проезд, стояли три черных джипа — два «лендкрузера» и «гелендваген». Возле них непринужденно разговаривали, громко матерились, смеялись, курили и щелкали семечки около десятка блатных «новой волны» в традиционной для таких случаев униформе: короткие курточки, широкие свободные штаны и тяжелые ботинки. На безоружного лейтенанта они первоначально даже не обратили внимания. Только когда тот подошел вплотную, они замолчали и с изумлением уставились на участкового.

— Это еще что за фигура?! — присвистнул бритоголовый крепыш. По хриплому голосу Сергей определил, что он и есть Алекс.

За машинами стояла кучка любопытных, однако участковый быстро понял, что это не праздные зеваки, а кровно заинтересованные в исходе «стрелки» торговцы «дикого рынка».

— Ты кто такой, чучело? — хохотнул Алекс.

Сейчас Звягинцев чувствовал себя уверенно и совершенно не боялся ни Алекса, ни его шоблы, ни маячившей за ними зловещей фигуры Гвоздя. Потому что в данный момент он ощущал себя представителем власти, за спиной которого стоит мощь целого государства. Такое ощущение возникло у него впервые, может, оттого, что он видел стоящий за углом зеленый «РАФик» с надписью «Ветеринарная помощь» и знал дислокацию всех остальных участников операции.

— Участковый инспектор лейтенант Звягинцев! — представился он и требовательно приказал: — Уберите машины, освободите проезжую часть, водителям приготовить документы!

Бандиты переглянулись.

— Гля, он совсем борзый! — выругался высокий худощавый парень с испитым лицом.

Больше он сказать ничего не успел. Из незаметно подъехавшей «Ветеринарной помощи» вдруг посыпались бойцы в черных комбинезонах, в закрывающих лица масках и с автоматами наперевес.

— Лечь на землю, работает ОМОН! — громоподобно кричали они, набегая на бандитов, как морская волна набегает на кучу мусора.

— Хрясь! Хрясь! Бум! Хр-р! — приклады и стволы автоматов врезались в тела тех, кто не успел выполнить команду. Но, в отличие от стандартных ситуаций, сейчас удары автоматов настигали и тех, кто успел распластаться на спасительном асфальте.

Через три минуты все было кончено: задержанные смирно лежали со скованными за спиной руками, некоторые утробно стонали.

А тут накатила вторая волна: подъезжали легковые автомобили, оттуда выпрыгивали участковые и оперативники уголовного розыска, они бросались к задержанным и их машинам, сноровисто производили обыски. Откуда-то взявшиеся понятые зорко наблюдали, как изымаются ножи, нунчаки, биты, пакетики с наркотиками, обрез и два газовых пистолета, переделанных под боевой патрон.

Происходящее снимали на видеокамеру, и в вечерних новостях показали убедительный сюжет о задержании мафиозной группы, которая рэкетировала ею же созданный незаконный рынок. Рынок пообещали закрыть, а преступникам посулили неотвратимое и строгое наказание. Чаще всего такие обещания не исполняются, и дело съезжает «на тормозах», постепенно разваливаясь на малозначительные эпизоды, за которые назначают условное наказание, рассматриваемое преступниками как официальную безнаказанность, или никогда не выплачиваемые штрафы. На этот раз вышло совсем по-другому: задержанных запрессовали по полной программе, и через несколько месяцев все они были осуждены к реальному лишению свободы, причем на приличные сроки.

После столь убедительного и наглядного урока все заинтересованные лица сделали правильные выводы. «Дикий рынок» никто не закрыл, но он полностью перешел под «красную крышу». С Костылем побеседовали серьезные люди, и он приказал подведомственным структурам не лезть на рожон и не портить отношения с милицией. Короче, справедливость восторжествовала, как в плохом кино. Два типа сомнительной внешности занесли в опорный пункт несколько корзин выпивки и закуски.

Звягинцев и Жуков накрыли коллегам «поляну», хорошо отдохнули и повеселились.

— Слушай, Семен, а почему за Завалишина никто не заступился, как за нас? — спросил подвыпивший Сергей у Черемхова. — Неужели Мишу-Чвана нельзя было прижать как следует?

Но коллега только усмехнулся.

— Ну, что ты, как ребенок! У Завалишина совсем другая ситуация. Он же выступал как частное лицо, значит, это его личное дело. А тут блатные у ментов хотели кусок изо рта вырвать! Это же полный беспредел! Кто власть: мы или бандиты?

Звягинцев задумался, наморщил лоб, пожал плечами. Он не мог с полной уверенностью ответить на этот вопрос. К тому же как капитан милиции Завалишин при стычке с бандитом мог выступать как частное лицо?

— Что думаешь? — поторопил его Черемхов. — Кто кому «поляну» накрыл? Кто пьет и радуется, а кто в тюрьме сидит? Чего тут думать?!

— В данном случае, мы — власть, — вынужден был согласиться Сергей.

— Вот то-то! Правильные менты — они как кулак, любую стену пробьют, никто не спрячется! Согласен?

— Пожалуй, — без особой убежденности кивнул Звягинцев.

В этот день он тоже прилично набрался, но Катя не ругалась: жизнь семьи изменилась настолько значительно, что статус мужа намного вырос, и теперь не было сомнений, кто в доме хозяин.

День милиции отмечали в кафе «Волна» на левом берегу Дона, как раз у пляжа. Стол получился хороший: ассорти мясное и рыбное, несколько видов салатов, лещи по-казачьи с капустой, жареные цыплята, запеченные на углях грибы и картофель с сальцем, шашлыки трех видов: бараний, телячий и свиной, водка, коньяк, шампанское…

— Молодец, Аванес, не пожадничал, — оценил Видин, оглядев угощение и садясь во главе застолья. — Он уже тридцать лет тут работает и никогда карман не зажимал…

— Потому и работает, — со смехом сказал Ефимов, усаживаясь по правую руку от подполковника. Начальник улыбнулся, но не возразил.

Участковые, скребя тонкими ножками легких металлических стульев по старомодному желтому кафелю, тоже рассаживались по своим местам. Многие сегодня были в штатском, а кое-кто не успел переодеться и пришел на праздник в форме.

— А вы знаете, государи мои, мы ведь все тридцать лет здесь наши праздники отмечаем! — оживленно сказал ветеран Службы, майор в отставке Зеленин.

У него худощавое, в оспинах лицо, острый нос, седой венчик на голове, седые брови и выцветшие, белесые глаза. Живая легенда — сколько историй с ним связано! Сейчас вроде бы обычный пенсионер-мухомор, но если присмотреться — ан нет, не обычный! Взгляд настороженный, колючий и манеры резкие: вроде в любой момент готов из-под своего кургузого выношенного пиджачка пистолет выдернуть… Да нет у него уже давно пистолета, и не пистолетом он прославился: умением работать с населением да хитростью…