Мой босс - палач (СИ) - Владимирова Анна

— Да, — возбужденно закивала она. Но, стоило войти врачам, занервничала сильней. — Не-н-не сейчас…

— Успокойтесь, мисс Грант, вам никто не причинит вреда, — попробовала успокоить ее.

— Я не готова сейчас! — взвилась та в истерике, отскакивая к изголовью кровати. — Мне нужно подготовиться! Успокоиться!

Врачи переглянулись. Уальд попытался приблизиться, вскинув руки, но Стивия с каждой секундой визжала все громче, не давая врачу и шанса вставить слово. А когда к «я не готова» добавилось «хочу жить», ее ноги вдруг начали тлеть и обугливаться.

— Стивия! — я кинулась было к ней, но меня схватили сзади и рванули из комнаты.

— Блокируйте! — заорал Рэд, вышвыривая меня в коридор.

Я впечаталась в стенку одновременно с лязгом замка, но даже отсюда был слышен нечеловеческий вопль и запах паленой плоти. А еще можно было разобрать слова…

«… я хочу жить».

28

Их слышно было еще долго, даже несмотря на то, что Рэд меня утаскивал по коридорам, отдавая приказы по мобильному. Представители комиссии уже собрались на выходе, а в обратную сторону неслись люди со шлангами.

— Полчаса минимум не соваться! — осадил их Рэд.

Меня он отправил в комнату ожидания, где я опустилась на диван и застыла с прямой спиной. Мыслей не было, эмоций тоже. В ушах все стоял крик Стивии, горящей заживо. Внутри меня колотило, будто в груди застряло что-то и рвалось наружу. Мне казалось, что горю там вместе с ней, и ужас не отпускает…

— Эй… — От чужого прикосновения я дернулась. — Тш… — Рэд не дал отскочить. Схватил и прижал к себе, пряча на груди, как ребенка. А я застыла, боясь пошевелиться. — Не вини себя, — хрипло проговорил над ухом.

— Для этого у меня есть ты, — сморозила очередную тупость.

— Это точно, — усмехнулся. — Ты действовала по правилам.

— Правила ничто по сравнению с твоим опытом, — сделала очередной вывод.

— Будем надеяться, ты это усвоишь на сто процентов и начнешь применять уже завтра. У многих уходят годы…

— Если бы не я, ее бы усыпили перед сожжением…

— Не факт, что это помогает…

Я вздрогнула, когда за спиной открылись двери. Странно, а как вошел Рэд, не услышала.

— Мистер Рэд, уже можно? — послышался суровый голос.

— Сейчас… — он сжал меня за плечи. — Пошли, посажу в машину.

Я не сопротивлялась. Брела коридорами, полными запаха гари, как в тумане, и только на улице стало легче дышать. Рэд усадил меня в автомобиль и попросил, чтобы водитель проводил меня до двери.

Квартира встретила оглушающей тишиной и одиночеством, а еще запахом свежей зелени. Таким пронзительным, что хотелось в него обернуться и забыть эту вонь… Я не гнобила себя чувством вины. Шанс спасти Стивию был, и я готова была рискнуть. С одной стороны. Но рисковала я последний раз.

Заглянув в холодильник, вытащила аккуратную маленькую бутылочку, закурила сигарету и включила Амели Свон. Под ее заунывный блюз, выдержанный градус и крепкий дым становилось легче…

* * *

Я добрался домой только поздним вечером. Казалось, не делал же ничего, а вымотался как за неделю. И дело совсем не в ликвидации последствий самовозгорания ведьмы в изоляторе…

Звон ключей ударил по ушам, когда они выпали из руки. Я чертыхнулся, слушая эхо в квартире. Прошел прямиком через темную гостиную к панорамному окну и замер. В окнах напротив еще горел свет, внизу работал маленький магазин, шумели машины, ставшие чуть более редкими в этот час — все как обычно. Но все же что-то неуловимо изменилось. Я обернулся к двери и прислушался.

Запах фиалок… он будто вспорхнул с пиджака и дал деру к потолку, скорее, напоминая галлюцинацию. Но не в моем случае. Когда я медленно шел обратно к двери, у меня оставалось два вопроса — открыть дверь и втащить ведьму к себе или дать ей сделать эту ошибку самой? Только я никогда бы не отдал ей эту ответственность, а она зря рассчитывала на то, что не трону ее в том виде, в котором заявилась.

Когда наши взгляды встретились, она уже тянулась пальцами к звонку. Острое лезвие света будто вспороло ее тонкую фигуру в плаще, под которым, уверен, не было ничего. Слишком послушная и слишком виноватая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Проходи, — приказал.

Она приоткрыла губы, моргнув, но молча скользнула по лезвию света внутрь. Откуда узнала мой адрес и как пробралась в подъезд было, конечно, интересно, но я узнаю это позже.

— Что пила? — проследил, как она пытается держаться прямо, вышагивая на каблуках в сторону гостиной.

— Коньяк на травах, — промурлыкала, не оборачиваясь.

— Много? — направился за ней.

— Достаточно, чтобы притупить много всего, но не то, что нужно…

— А что ты хотела притупить? — сбросил пиджак на кресло и ослабил галстук.

— С тобой я чувствую себя дурой, — охрип ее голос.

— Ты не дура, — улыбнулся. — Что-нибудь хочешь?

— Я не достаточно напилась, чтобы хотеть спать или есть, — нахмурилась она.

— Может, кофе?

— Тогда протрезвею.

— Это вряд ли, — направился я к барной стойке. Хотелось дать ей время понервничать и осознать, куда и зачем она пришла. — Может, чаю?

— Чай для отчаянных, — мотнула она головой.

— А кофе для дерзких? — усмехнулся, открывая шкафчик. Захотелось сделать ей что-то особенное.

— Ты снова это делаешь, — ее язык начал немного заплетаться, что означало — отогрелась и немного расслабилась.

— Что?

— Заставляешь чувствовать себя дурой.

Я оглянулся на сидящую за барной стойкой ведьму в плаще с плотно завязанным поясом. Длинные ноги скрещены так призывно, что до рези в паху захотелось их раздвинуть. Печать согласно нагрелась, но жрать плоть не спешила — вдруг договоримся. Бабочка потерла свою, запустив пальчики к груди.

— Только дурой? — направился к холодильнику.

К счастью, молоко заблудилось в нем недавно — оказалось вчерашним. Я уже вылил его в кастрюльку, когда она заговорила:

— Ты вызываешь жажду, — выдохнула хрипло. Я не слышал, как она подошла — невероятно для выпившей ведьмы. Обернувшись, наткнулся на ее внимательный нереальный взгляд. В сиреневых радужках, казалось, блестели какие-то неизвестные далекие созвездия, утаскивая за собой в глубокий космос. Удерживал на грешной земле только легкий запах алкоголя и табака. Ну и фиалки — лесные, упорно пробивающиеся сквозь едва оттаявшую землю.

29

— Это хорошо, — наклонился к ней, осторожно протягивая руку. Но она вдруг отшатнулась и захлопала глазами. А я рывком подхватил ее под бедра и усадил на стойку, раздвинув ноги и втискиваясь между ними. — Бежать некуда…

Цветочный запах усилился, смешиваясь с запахом кипящего молока и приготовленных специй — идеально. Она вошла в меня идеально. Грудь моей ведьмы взметнулась под плащом, и невыносимо захотелось узнать, насколько выполнила мои условия. Мало выпила — захотелось допоить… или обольстить уже, в конце концов!

— Расслабься, — притянул к себе за шею, — я не отпущу.

Она посмотрела мне в глаза, шумно сглотнула… и обхватила за шею, обвивая бедра ногами:

— Не буду разыгрывать опытную, ладно? — зашептала в губы.

— Что ж ты сегодня не промокла? — улыбнулся, касаясь ее губ своими.

— Я промокла. Тебя просто долго не было…

На этом я потянул пояс ее плаща, высвобождая еще больше фиалки, и запустил пальцы в слегка влажные волосы. Она тоже вызывала жажду, и я боялся наброситься, чтобы начать ее утолять. Только это оказалось сложней, чем надеялся. Первый поцелуй вышел голодным — я коснулся ее губ и прижал девчонку намертво к себе, не давая вздохнуть. Было плевать, что нет опыта — это только разжигало желание. Чувство собственника было незнакомо раньше, но этим телом я ни с кем не собирался делиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Плащ спал с ее голых плеч, и ведьма запрокинула голову, изгибая изящную шею. То, как она отдавалась — без дрожи и страха, создавало иллюзию порочности, и это сводило с ума еще больше. Я разворачивал ее, как свой персональный подарок — хрупкий и загадочный, а когда обертка спала, подхватил под бедра и понес в спальню. Кухня — не для первого раза. Да и в центре кровати она смотрелась куда более ранимой и испуганной, едва ли не сливаясь бледностью с простынями. Но я не собирался ее успокаивать, а она не питала иллюзий. Пялилась в потолок, тяжело дыша, пока я избавлялся от одежды и любовался ее телом — стройными крепкими ногами, плоским животом и маленькой упругой грудью, которую она даже не пыталась прикрыть.