Шалун в ее постели - Сабрина Джеффрис

Аннабел взглянула на него с удивлением. «А ведь он прав», — подумала она. Но для человека, лишь временно, возглавлявшего компанию, он слишком хорошо во всем разбирался, и это внушало опасения.

— Только не забывайте, что мой брат нездоров, — напомнила она. — Вполне возможно, что он не сможет предоставить вам всю, необходимую информацию.

Собеседник пристально посмотрел на нее, и Аннабел виновато потупилась. Впрочем, ее слова не были откровенной ложью — Хью действительно был нездоров… в каком-то смысле.

— Насколько тяжело болен ваш брат? — поинтересовался лорд Джаррет.

Они молча обошли ехавшую у самой обочины повозку. «Ну что ему ответить?» — думала Аннабел. Если сказать, что Хью очень тяжело болен, лорд Джаррет может отказаться от сотрудничества из опасения, что их компания просто-напросто развалится. Но в то же время состояние Хью должно быть достаточно серьезным — надо же было объяснить, почему встреча с ним невозможна…

В смущении откашлявшись, Аннабел произнесла:

— Доктор говорит, что мой брат скоро поправится, если его не тревожить и на время отстранить отдел компании. Но мы с управляющим можем снабдить вас всей нужной информацией, так что не беспокойтесь.

— Похоже, вы проводите на пивоварне довольно много времени, — заметил Джаррет. — Я-то полагал, что вы только варите эль, но оказывается, вы занимаетесь и управлением, не так ли?

— Пока Хью болен, у меня нет выбора, — ответила Аннабел, и на сей раз нисколько не солгала.

Джаррет со вздохом кивнул:

— Да, я прекрасно понимаю. Моя бабушка тоже оказалась в свое время в подобной ситуации. Когда дедушка заболел, она пришла ему на смену. Он давал ей указания, лежа в постели. Когда он скончался, друг нашей семьи посоветовал продать пивоварню, чтобы бабушка и мать получили деньги от продажи. Но бабушка решительно отказалась и взяла бразды правления в свои руки. К тому времени она уже получила все необходимые знания для самостоятельной работы.

— Ваша бабушка — исключительно смелая женщина, — заметила Аннабел.

— Или сумасшедшая, — со смехом подхватил Джаррет. — Большинство мужчин склоняются к последнему.

— Так думают в основном ее конкуренты — я угадала?

Джаррет снова рассмеялся.

— Они самые.

— Полагаю, ваша бабушка заслуживает восхищения, — продолжала Аннабел. — Ведь миссис Пламтри не только управляла пивоварней, но и растила вас и ваших братьев и сестер после того… То есть я хотела сказать… — Она в смущении умолкла.

Джаррет тут же помрачнел и пробурчал:

— Вижу, вы наслышаны о нашем семейном скандале.

«Господи, ну зачем я это сказала?!» — мысленно воскликнула Аннабел. Получалось, что она пересказывала сплетни. Говорили, что мать лорда Джаррета по ошибке выстрелила в своего мужа, которого приняла за грабителя, забравшегося в дом. Когда же она поняла, что убила собственного мужа, то застрелилась и сама. Но рассказывали и другое… Якобы старший брат почему-то выстрелил в мать, а потом застрелил и отца. И обе версии казались крайне неправдоподобными.

Но что же произошло на самом деле? Аннабел не осмеливалась об этом спросить. Да и глупо было бы спрашивать — ведь лорд Джаррет явно не собирался обсуждать эту тему.

На несколько минут воцарилось тягостное молчание, А потом Джаррет вдруг снова заговорил:

— Бабуля стала нашей опекуншей, когда мне было тринадцать. Но сказать, что она нас растила, — это было бы неправильно. Она слишком много времени отдавала пивоварне, так что мы большей частью были предоставлены самим себе.

— Так вот почему вы все такие… — Аннабел еще больше смутилась.

Джаррет криво усмехнулся.

— Хотите сказать — необузданные?

Она со вздохом поморщилась. Ну вот, опять сказала то, что не должна была говорить.

— Лучше сказать независимые, — ответила Аннабел.

В смехе Джаррета прозвучала горечь.

— Что ж, можно и так сказать. — Он пристально взглянул на нее. — А что вас сделало независимой? Отец воспитывал вас без матери? Не поэтому ли вы так настойчиво добиваетесь права голоса на пивоварне?

— Дело в том, что моя мать также занималась пивоварением. И все наше пиво сварено по рецептам, передаваемым в ее семье по наследству от матери к дочери. То есть можно сказать, что я пошла по ее стопам.

— Так сколько же лет вы этим занимаетесь?

— Если считать с того времени, когда умерла мать, то почти семь лет.

— Но вы, наверное, тогда были еще совеем ребенком.

Аннабел пожала плечами:

— Я бы так не сказала. Мне было двадцать два года, когда умерла мама. Именно тогда я и начала ходить на пивоварню.

Лорд Джаррет взглянул на нее с удивлением.

— Выходит, вам сейчас…

— Да, почти тридцать. Боюсь, я уже старая.

Джаррет со смехом покачал головой:

— Нет-нет, мисс Лейк! Пожалуй, вы слишком уж язвительная, — но никак не старая.

Аннабел невольно улыбнулась. Глупо, конечно, но ей очень понравился комплимент лорда Джаррета. Ведь в Бертоне почти все считали ее старой девой…

Они надолго умолкли. В молчании же приблизились и к «Шпоре». Аннабел выбрала эту гостиницу из-за ее дешевизны и близости к пивоварне Пламтри, но теперь она очень сожалела об этом, потому что постояльцы в этом заведении подобрались довольно шумные и было ясно, что ночью ей едва ли удастся выспаться.

Лорд Джаррет открыл перед ней дверь и сказал:

— Я провожу вас до комнаты. Ходить женщине одной здесь не очень-то безопасно.

— Благодарю вас милорд, — ответила Аннабел.

Когда они поднимались по узкой полутемной лестнице, он вдруг проговорил:

— Не так давно, мисс Лейк, вы были согласны провести ночь в моей постели, если бы я выиграл у вас в карты. Так что, наверное, вам следует обращаться ко мне не столь официально… Полагаю, вам не обязательно называть меня «милорд».

Щеки Аннабел вспыхнули. Ах, зачем он снова затронул эту тему?! Сейчас она вдруг особенно остро почувствовала, что находилась с лордом Джарретом наедине — все остальные постояльцы гостиницы либо разошлись по своим номерам, либо сидели в таверне внизу.

Но почему же он предложил такую ставку? Чтобы отпугнуть ее? Или потому что испытывал к ней влечение? И если последнее, то почему он позволил ей выиграть?

И вообще ей не мешало бы получше узнать, что он за человек, уж если им предстояло провести вместе два последующих дня.

Откашлявшись, Аннабел проговорила:

— Видите ли, лорд Джаррет…

— Просто Джаррет, — перебил он.

— Да, конечно, Джаррет… — Она в смущении умолкла. Называть лорда Джаррета по имени — это казалось ей ужасной фамильярностью. — Видите ли, я все гадала… — Господи, как же ей об этом спросить?