Шепот крови (СИ) - Мирослава Драгович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она подкрадывалась ближе. Где-то играла музыка. Богач взялся за резную рукоять тяжелого боевого меча.
— Я — тень, — с губ Мириам снова слетели эти слова, как древнее словно мир заклятие, способное взаправду сделать ее невидимой.
В ее ладони был зажат клинок, крохотный и послушный. Чутье уличной воровки повело ее чуть дальше между торговыми рядами, туда, где можно было заполучить свою добычу, оставшись незамеченной. Она шла к единственному выходу с площади, краем глаза наблюдая за молодым богачом.
Остановившись у лавки с сочными ароматными персиками, Мириам ощутила, как сжался ее пустой желудок.
— Чего уставилась, оборванка? Пойди прочь! — зашипел на нее торговец фруктами. — Пока ты здесь околачиваешься, у меня никто ничего не купит! Пошла прочь!
Она попятилась и тут же получила тяжелый толчок в спину. Ей не удалось бы удержаться на ногах, если бы чьи-то руки не обхватили ее.
Мириам не сразу взглянула в лицо своему спасителю — сначала она разглядела светлую ткань, расшитую золотыми нитями, и охнув от удивления, отступила на шаг. Если у воров и существовали боги, то это было определенно дело их рук.
— Простите, милорд, — пролепетала Мириам, как можно более жеманнее, и бросила на богача кроткий взгляд из-под густых ресниц.
Мгновения хватило, чтобы подтведить догадку — от незнакомца пахло морем. Его соленый запах был едва различим в этом месте, где смешались ароматы специй и гниющих потрохов, но Мириам почуяла его. Так пахло от Реми, и она уже не сомневалась, что перед ней чужеземец.
По его узкому скуластому лицу скользнула пренебрежительная усмешка. Он смотрел на нее глазами человека всезнающего и властного. Мириам поспешила склонить голову, и уйти с его дороги. По спине пробежал холодок, ею овладело нехорошее предчувствие. Она вдруг ощутила себя маленькой настолько, что самым лучшим решением для такой букашки было сбросить этот проклятый кошелек прямо здесь, в толпе, и бежать прочь со всех ног.
Но внутри было многих больше двадцати серебряников.
Кошелек был тугой и тяжелый, а это значило, что богач скоро обнаружит пропажу. Он помещался в широкий рукав платья Мириам, чтобы не потерять добычу, она прижала руку с кошельком к животу и согнулась. Так посторонний, увидев ее, сказал бы, что она больна, но никак не воровка.
Ей удалось легко миновать торговые ворота, и она, ускорив шаг, скрылась в первом же закоулке города, знакомый ей, как собственные пять пальцев. Теперь ей нужно было затаиться. Залезть в какую-нибудь нору и выжидать. Крепче сжав кошелек, она подумала, что его содержимое может стать ее самой крупной добычей. Кинжал, как и всегда, превосходно отслуживший свою службу, снова вернулся в ножны. К удивлению, Мириам не ощущала радости. Всякий раз ее наполняло ликование, заставляющее возносить сумбурные молитвы богу воров. Стоя посреди тихого пустынного переулка, она вдруг остановилась и прислушалась к себе. Ее снедала тревога. Оглянувшись по сторонам, убедившись, что за ней наблюдают только стены города, она высвободила кошелек из рукава и вытащила из него горсть монет. Это было золото. Изучая профиль короля Леонара Освободителя, выбитый на монетах, она уже предвкушала как они вместе с Реми, а он непременно с радостью оставит порт, двинутся вглубь страны, а там они наймутся к какому-нибудь земледельцу, и смогут начать новую жизнь, спокойную и тихую. Вдвоем. И больше им не придется голодать.
— Не сквозь землю же она провалилась в самом деле!
Вдруг стало тихо. Так тихо, что Мириам услышала, как птица сорвалась с края черепичной крыши, расправила крылья и взмыла вверх, в ясное лазурное небо. Едва ощутимо подул ветер, подняв за собой небольшое облачко пыли. Оно, покружив немного, снова улеглось на землю. Резко захлопнулись ставни в одном из домов переулка, где Мириам рассматривала добычу. Кто-то наблюдал за ней, но она не почувствовала этого. Кровь ударила ей в голову и подступила тошнота. Монеты в ее руках вдруг стали такими тяжелыми, что она не удержала их. Звон, с каким те упали на землю, оказался слишком громким в сковавшей улицу тишине. Слишком громкими оказались и ее шаги — она побежала, жалея о том, что не может быть такой же свободной как птица.
— Туда!
Мириам не поняла откуда раздался этот крик, но ее преследователь был близко и ей не хотелось представлять насколько. Она неслась по улицам, не разбирая дороги. Ее поглотило отчаяние, но кости были брошены. Теперь оставалось только бежать.
— Воровка! — этот вопль, раздавшийся за ее спиной, был настолько громким, что ей вдруг представилось, что сам Создатель, развернув небеса, решил обратить на нее кару, явив всем ее низкий позорный промысел.
Она сбросила кошелек, словно самую мерзкую вещь, что ей приходилось держать в руках. Монеты громко запрыгали по мощеной улице, и в их звоне она слышала только «Воровка! Воровка! Воровка! Вороооовка!».
Мириам побежала что было сил, вдыхая со свистом отяжелевший воздух. Ее преследователям не было дело до монет — они почуяли добычу и уже ничто не могло их остановить. Они жаждали мести.
Какой-то прохожий попытался остановить ее, но она снесла его с ног — так сильно ей хотелось жить. Немного замешкавшись, она оглянулась и вдруг поняла, что не так далеко, всего через пару улиц городская стена, а за ней, через поле и лес, где она сможет укрыться, если ей удастся выжить, проскочив мимо стражников. И она вновь сорвалась с места, у нее давно не осталось иного выбора. Каждый шаг гулко отдавался в голове, отчего она словно наливалась свинцом. Мириам повернула за угол, зная, что там ее встретит пустующая улица. Здесь жили трудяги литейного квартала и в послеполуденное время их дома пустовали, ожидая хозяев только к ночи. Она проложила путь именно здесь, зная, что никто не бросится к ней наперерез. Ей едва хватало сил, чтобы продолжать бежать, и она судорожно цеплялась за мысль о том, что и ее преследователи скоро растратят последние крупицы выносливости.
И вдруг с губ Мириам сорвался пронзительный крик — она не успела увернуться от мужчины, набросившегося на нее из-за угла. Должно быть, он знал этот квартал куда
