О Сталине и сталинизме - Рой Медведев

Сразу же после Пленума Бухарин, Рыков и Томский подали в Политбюро новое заявление с признанием своих «ошибок». Воля к борьбе у лидеров «правой» оппозиции была сломлена, как и у большинства лидеров «левой» оппозиции. Рассказывают, что в ночь на 1 января 1930 года в квартиру к Сталину, весело отмечавшему с друзьями Новый год, неожиданно постучали. На пороге стояли с бутылками вина Бухарин, Рыков и Томский. Они пришли для дружеского примирения. И хотя примирение внешне состоялось, никто из лидеров «правых» не вернул себе прежнего положения в партии. После XVI съезда ВКП(б) был выведен из Политбюро Томский, а на декабрьском Пленуме ЦК в 1930 году и Рыков. В 1931 году Рыков был снят с поста Председателя Совнаркома (этот пост занял Молотов) и назначен наркомом почт и телеграфа. Бухарин стал руководителем научно-технического управления в ВСНХ СССР, а через несколько лет — также главным редактором газеты «Известия». XVI съезд ВКП(б) еще избрал Бухарина, Рыкова и Томского в ЦК ВКП(б). Однако после XVII съезда партии все они перешли в разряд кандидатов в члены ЦК ВКП(б). И когда в начале 30-х годов происходили новые драматические события, ни Бухарин, ни Рыков, ни Томский уже не подали голоса протеста.

Несмотря на покорность бывших «правых», газеты и журналы в течение всей первой пятилетки продолжали поносить их. Даже в 1935 году журнал «Большевик» по-прежнему называл Бухарина «правым капитулянтом», якобы предлагавшим отказаться от индустриализации СССР и коллективизации сельского хозяйства и предоставить неограниченную свободу частнокапиталистическим элементам. Здесь же говорилось, разумеется, что «кулацкая сущность» этой программы была разоблачена партией под руководством Сталина, и т. п. Все это было в стиле Сталина. Он продолжал сильнее и сильнее поносить даже поверженных оппонентов.

Возникает вопрос: а могла ли победить Сталина «правая» оппозиция? Если в отношении «левой» оппозиции ответ на такой вопрос был отрицательным, то в отношении «правой» столь категорический ответ был бы неверным. У «правой» оппозиции было очень много шансов для победы над Сталиным, При определенных условиях ее платформа могла бы получить большинство и в Политбюро, к в ЦК, и в широких кругах партии, а также поддержку большинства крестьян, рабочих и служащих. Но лидеры «правой» оппозиции оказались неспособны использовать эти шансы. Они были недостаточно твердыми и настойчивыми политиками, и у них не хватило воли бороться за власть в партии и стране, фактически они уклонились от борьбы.

К концу 1929 года у Сталина, казалось бы, уже не было противников и оппонентов в ЦК партии. Но его победа над оппозициями не была победой ленинизма. Это была победа сталинизма, надолго утвердившего свое господство над страной и партией.

МЕТОДЫ ПРОВЕДЕНИЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ И ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

1

После введения нэпа значительно оживилась хозяйственная деятельность во всех секторах и в рамках всех существовавших в стране экономических укладов. Восстанавливалось и расширялось промышленное производство. Развивалось ремесленное производство. Улучшалось положение и увеличивалось производство в десятках миллионов мелких крестьянских хозяйств. Расширялась государственная и частная торговля. Крепло и развивалось более крупное крестьянское хозяйство — кулацкое, применявшее эпизодически или постоянно наемный труд Небольшие и средние капиталистические предприятия возникали повсюду, как грибы после дождя. В меньшей мере, чем рассчитывал Ленин, но все же развивалось производство на основе иностранных кредитов — концессионное или государственно-капиталистическое. Увеличивались и объемы внешней торговли. Во всем этом был еще значительный элемент стихийности, и неудивительно, что в экономике то и дело возникали различные диспропорции, которые удавалось преодолеть иногда легко, а иногда и с большими трудностями.

К 1926–1927 годам наибольшая диспропорция образовалась между развитием сельского хозяйства и развитием промышленности. При недостатке кредитов и отсутствии какой-либо иностранной помощи экономика Советского Союза могла развиваться лишь на основе внутренних накоплений. Но промышленность давала их слишком мало. Основные надежды возлагались на развитие сельского хозяйства, в первую очередь на увеличение товарного производства, особенно товарного хлеба. А именно в этом отношении успехи были невелики. Общий объем валовой продукции сельского хозяйства увеличился к 1927 году на 21 процент по сравнению с наиболее урожайным (до революции) 1913 годом. Прирост шел, однако, за счет животноводства и технических культур. Что касается зерновых, то ни по посевным площадям, ни по валовому производству они не достигли довоенного уровня. Значительно уменьшилось производство товарного, хлеба. Объяснялось это несколькими факторами. Не слишком стимулировали зерновое хозяйство заготовительные цены. Если индекс заготовительных цен на продукты животноводства составлял в 1926–1927 годах 178 процентов (за 100 процентов принят 1913 год), а на технические культуры — 146 процентов, то на зерно — только 89 процентов. Несоответствие не было вызвано ошибочными действиями заготовительных органов. Ведь повышение заготовительных цен на зерно потребовало бы увеличить поставки деревне различных товаров, Крестьянам нужны были не бумажные деньги, а потребительские товары и машины, которые можно было бы за эти деньги приобрести. Между тем промышленное производство еще не могло ликвидировать товарный голод как в городе, так и в деревне.

Препятствовала производству товарного зерна и структура сельского хозяйства, сложившаяся после революции. Помещичьи хозяйства — в недавнем прошлом основной поставщик товарного хлеба — были уничтожены. В годы «военного коммунизма» был нанесен тяжелый удар и по кулацким хозяйствам, которые также поставляли на рынок в предвоенные годы немало товарного хлеба. Главными производителями зерна теперь стали середняцкие и бедняцкие хозяйства. К концу 20-х годов они давали до 4 миллиардов пудов хлеба (до революции — 2,5 миллиарда), однако товарного зерна — лишь 400–440 миллионов пудов (товарность — 10–11 процентов).

Разъясняя основы нэпа, Ленин достаточно ясно наметил и пути преодоления трудностей на «хлебном фронте».

Прежде всего следовало всемерно помочь мелким индивидуальным хозяйствам. Именно поддержка середняка и бедняка была главной целью новой экономической политики в деревне на первом этапе.

Нельзя было сбрасывать со счета и зажиточные хозяйства. Некоторое развитие кулацкого производства в первые годы нэпа не представляло опасности для диктатуры пролетариата. Поэтому те тревожные заявления, которые делала в этой связи «левая» оппозиция, не были обоснованны. Деревня, как неоднократно говорил Ленин, страдала тогда не столько от капитализма, сколько от его недостаточного развития. И с первых месяцев нэпа Ленин предлагал всячески поддерживать хозяйственную инициативу всех «старательных» крестьян, считал возможным даже премировать их за увеличение производства предметами личного потребления и домашнего обихода. Конечно, никто не предполагал строить сколько-нибудь долгосрочные планы развития сельского хозяйства на основе кулацкого производства. Имея в виду задачи партии в деревне на более длительный период, Ленин предлагал всемерно способствовать всем видам и формам кооперации, включая и производственную, говорил, что именно развитие кооперации при пролетарском государстве тожественно развитию социализма в российской деревне.

Предложенный Лениным кооперативный план был пока еще черновым наброском. Ленин, однако, уже хорошо понимал, что кооперирование деревни невозможно без многих лет напряженного труда, без развития грамотности и культуры, без механизации сельского хозяйства и постепенного приучения крестьян к совместному ведению экономики.

«Но чтобы достигнуть через нэп участия в кооперации поголовно всего населения, — писал Ленин в 1923 году, — вот для этого требуется целая историческая эпоха. Мы можем пройти на хороший конец эту эпоху в одно-два десятилетия. Но все-таки это будет особая историческая эпоха, и без этой исторической эпохи, без поголовной грамотности, без достаточной степени толковости, без достаточной степени приучения населения к тому, чтобы пользоваться книжками, и без материальной основы этого, без известной обеспеченности, скажем, от неурожая, от голода и т. д., — без этого нам своей цели не достигнуть».

Восстановление разрушенной двумя войнами экономики началось с сельского хозяйства. Однако уже в 1923 году здесь возникли серьезные трудности. У крестьян не было почти никаких накоплений, а промышленные товары стоили дорого. Поэтому, несмотря на слабость промышленности, возникло затоваривание, кризис сбыта. Пришлось даже остановить некоторые заводы и фабрики, задерживать выдачу зарплаты рабочим и служащим; кое-где состоялись забастовки. Стремясь предотвратить развитие кризиса, государство снизило цены на многие промышленные товары и повысило закупочные цены на часть сельскохозяйственной продукции. На селе была развернута система дешевого кредита. Формально получение кредитов и машин предусматривалось для кулацких хозяйств во «вторую очередь», однако реально и машины, и кредиты использовали прежде всего наиболее зажиточные. В 1925 году по предложению XIV Всесоюзной партконференции «в целях развития производительных сил деревни» был принят закон о расширении права найма сельскохозяйственных рабочих и аренды государственных и крестьянских земель. Этот закон был выгоден зажиточной части деревни. Но он был выгоден и государству, и в какой-то мере и бедноте, так как легализовал наем батраков, достаточно широко практиковавшийся и до 1925 года, и позволял контролировать условия найма.