Семь шагов следствия - Арнольдо Тайлер Лопес

– Итак, Хосе Антонио пытается заполучить гномов и убивает Сабаса.

– Почему он это сделал? Убивать Сабаса было совсем необязательно.

– Разумеется. Однако надо иметь в виду те изменения, которые произошли в Хосе Антонио, превратив его, по сути дела, в другого человека. Тебе известно, Рубен, что он всю свою жизнь влачил жалкое, ничтожное существование? Даже родной брат не помогал ему, когда он нуждался. Не знал он и настоящей любви. Словом, был черствым, ожесточившимся холостяком. Когда его брат Хосе Мануэль не дал ему денег, чтоб закончить учебу, он принес клятву: получить образование во что бы то ни стало, стать человеком, во всем превзойти своего брата, доказать ему свое превосходство.

– Они терпеть не могли друг друга, постоянно ссорились.

– Хосе Антонио завидовал брату, не мог ему простить везенья, удачи, которая сделала его богачом, я бы даже сказал, выигрыша в лотерее жизни. Он не мог смириться с тем, что брат занимает такое положение в обществе поносил его и сражался с ним только по одной причине: потому что сам не разбогател. И когда Хулия сообщила ему, что из Штатов приехал его племянник и что деньги старшего Трухильо будут разделены поровну, перед ним наконец открылась возможность стать видным человеком приобрести вес. Он решил, что эту возможность, может быть единственную в его жизни, упускать нельзя. И уже видел себя в Соединенных Штатах, проживающим доставшееся ему состояние. Поэтому он и не останавливался ни перед чем, поэтому и убил Сабаса, когда тот отказался отдать ему гномов, – для его цели все средства были хороши.

– Итак, – продолжает Рубен, – Франсиско и Хосе Антонио заполучили гномов и отправились за ключом, но в могиле ключа не оказалось, и к тому же у покойного не хватало указательного пальца на правой руке.

– Это обнаружилось позже, когда мы пришли на кладбище. А сначала они были потрясены тем, что не нашли ключа, и поняли, что тут не обошлось без доктора Мирамара. Они решают идти к нему и требовать ответа, но прежде, чем закрыть гроб, Хосе Антонио извлекает оттуда три фаланги указательного пальца правой руки. Он это сделал на случай, если мы, узнав, что могилу вскрывали, захотим убедиться в этом и тогда подумаем, что перед нами Рамон Абель, а не Хосе Мануэль. Признаюсь, ему удалось ввести нас в заблуждение, хотя и ненадолго. С помощью антропометрических средств всегда можно установить, чей скелет в той или иной могиле.

Осорио подошел к окну, оперся о подоконник и выбросил в море окурок сигары. Утренний ветерок нес приятную прохладу.

– Значит, они сговорились с доктором Мирамаром, что поделят деньги на всех поровну. Так?

– Правильно, Рубен, но в то же время они готовили ему ловушку. Он был опасным партнером… и к тому же они в конце концов были родственники.

– Хосе Антонио убил его в Агуадоресе.

– Да, из старого ружья для подводной охоты, которым пользовался когда-то Рамон Абель. Оно лежало в доме в Виста-Алегре.

– Из этого следует, что Хосе Антонио сговорился с Хулией и Франсиско.

– Да. Но оба они еще замышляли отделаться от Хулии, что и осуществили. А вот планы племянника насчет дяди не удались. Франсиско ударом сбил с ног Хулию, когда они увидели, что мы преследуем их с собакой. С женщиной труднее было отступать и… Он полагал, что ударил ее достаточно сильно и она пролежит без чувств до полвторого ночи, когда за ними придет яхта. Но получилось иначе.

– Должен сознаться, я не ожидал увидеть на борту лодки Хосе Антонио. Думал, это будет Франсиско или… Рамон Абель.

– Огни «Амалии» ввели их в заблуждение, они решили, что это яхта, хотя Франсиско и колебался. На яхте тоже был бы зажжен красный фонарь, но на семь сигналов с суши она должна была ответить тремя. А ты с «Амалии» ответил семью.

– Ничего другого мне в голову не пришло.

– Франсиско говорил Хосе Антонио, что что-то ему кажется странным в твоей сигнализации, но тот не придавал словам племянника значения, считая, что Франсиско хочет его обмануть, готовит ему какую-то ловушку, чтоб самому завладеть всеми деньгами. Они схватились. Но Хосе Антонио обладает почти невероятной физической силой и, легко поборов племянника, бросил его без сознания. А затем кинулся в море. Остальное тебе известно. Франсиско очнулся, когда мы приближались к нему, спрятался в пещере, где его обнаружил Карибе.

Эксалона разлил по чашкам кофе из термоса, пододвинул каждому и сказал:

– Не очень горячий, зато вкусный. Разрешите и мне вмешаться в ваш разговор. Я не знаю подробностей этого дела, но я видел, как вы отпускали этого Марине.

– Он невиновен. – Осорио поставил на стол пустую чашку. – Больше того, это он предупредил береговую охрану. Ты не знаешь, потому что был в море. В пятницу Хосе Антонио договорился с ним о перевозке кое-какой мебели из Сьюдамара в Ла-Сокапу. Обещал заплатить восемьсот песо. Правда, Марино удивило время – девять вечера. Но он решил, что у каждого свои дела. Приплыв в условленное место, Марино увидел, что перевозить он будет одну жестяную банку в пять галлонов и трех человек, среди которых, ему показалось, он узнал Хулию. Правда, уверен он не был – парик, очки… Он высадил их в Ла-Сокане, а сам отправился в береговую охрану.

– Как раз в это время меня вызвали в Сантьяго, – сказал Гарольд Эскалопа и сбил фуражку на затылок.

– А мы прибыли сюда и разработали план их поимки.

– Кстати, – Эскалона широко улыбнулся, обнажив зубы на своем квадратном лице, – хотел бы я, чтоб вы посмотрели, с какой скоростью рванула та яхта, когда нас обнаружила. Она словно летела.

– Иного и нельзя было ожидать.

– Итак, – воскликнул Рубен, обращаясь к Осорио, – надеюсь, теперь логика и факты приведены в соответствие.

– Без всякого сомнения. А банку открыли?

– Да. Она здесь. Хочешь взглянуть?

– И пожалуйста, пусть приведут задержанных.

Сержант отправился выполнять приказ, и через несколько минут арестованные, не поднимая глаз, расселись на предложенных им стульях; казалось, им на плечи давит непомерный груз. Осорио велел Хулии снять парик. Двое солдат охраны заняли свои места.

Осорио нажал на клавишу магнитофона.

– Я приехал на Кубу лишь за тем, что мне принадлежит по праву, за деньгами моего отца. – Голос был пронзительный, взволнованный, с легким акцентом. – Сто пятьдесят тысяч. Семь тысяч пятьсот билетов по двадцать долларов. У вас под боком президент Джексон…

Осорио нажал на другую клавишу, лента остановилась. Медленным жестом он опустил руку на железную банку.

– Хосе Мануэль был человеком предусмотрительным, но недостаточно. Он хранил деньги, как вы видите, в тщательно закрытой банке, он завернул ее в нейлон и поместил в сейф, а сейф опустил в цистерну, откуда вы эту банку и вытащили. И все же, даже если б вам удалось оказаться в тех местах, куда вы собирались удрать, содержимое банки вас разочаровало бы.

Задержанные подняли головы, словно услышали вдруг чей-то зов, словно все, что говорилось до сих пор, не имело для них никакого значения. В их глазах можно было прочесть полную растерянность.

– В ней нет денег? – едва слышно спросил Фрэнк.

– Есть! Как не быть! Сейчас сами увидите…

Осорио поднял крышку банки, и Хулия, чтобы заглушить рыдания, закрыла лицо руками. С глупым, растерянным видом озирался по сторонам Фрэнк.

– Задняя стенка сейфа была деревянная, такие сейфы обычно вмуровывают в стену, и стена их защищает.

В ушах Фрэнка и Хосе Антонио, словно печальный звон колокольчика, прозвучали слова: «А я решила, что вы из департамента по охране окружающей среды. Я звонила вчера на санэпидстанцию… станцию… станцию…» И они вновь увидели перед собой администратора «Исмаэлильо», которая улыбалась им открытой, ослепительной улыбкой, как девочка, как Белоснежка.

Хосе Антонио с трудом поднялся и, не сводя взгляда с банки, медленно приблизился к ней. Глаза его были широко открыты.

– Одна маленькая дырочка, и крысы довершили дело, – подвел итог Осорио.

Хосе Антонио как загипнотизированный смотрел на банку.

– Ради ее содержимого вы совершили два убийства.

Но он не слушал, из его горла вырывался какой-то странный, сдавленный смех, похожий на рыдание. Он сгреб обеими руками кусочки бумаги, обвел взглядом всех, кто был в комнате, будто спрашивал их о чем-то, и снова уставился на мелкие, словно конфетти, клочки. И вдруг разразился неудержимым хохотом, который становился все громче, и бумажки, которые он разбрасывал, взлетали все выше.

Съеденные крысами деньги, мгновение продержавшись в воздухе, падали ему на голову, на плечи, а оттуда на пол.

Осорио достал свой блокнот и вычеркнул последние два вопроса: «Зачем?» и «Кто?»

В открытое окно было видно, как неспешно удаляется красный огонек на корме лодки, мотор которой пофыркивал в предрассветной мгле. Осорио не видел Марино, но представлял, как он на носу готовит свои рыболовные снасти. Скоро лодка окажется в открытом море и устремится на поиски Дяди Сэма.