Девять с половиной дней чужой жизни - Ольга Черных

Для начала провела день у постели Евгении. Жени – называли ее близкие. Вполне современно, как раз в духе того образа жизни, который она вела, но само имя резало слух.

Нужно было не просто к нему привыкнуть, но еще и убедить себя, что Жени – она сама.

Малейший прокол или неточность, несущественное несоответствие вчерашнему образу, который уже видели родные, мог привести к трагической развязке истории, задуманной доктором Ямпольским во имя благих целей. Надеяться, что родственники простят им чудовищный обман, было, по меньшей мере, глупо, хотя, лучше об этом вообще не думать.

При других обстоятельствах, ей и в голову бы не пришло занять чье-то место, присвоить чужое имя, мужа и отца, да и просто всю жизнь Евгении, в которой она жила, как умела, или, как у нее получалось.

Шура по своим каналам достал семейные фотографии. Всматриваясь в снимки, Сильвия пыталась запомнить ее взгляд, выражение лица, окружение.

Безусловно, она была очень похожа на нее, но все же это был совершенно другой человек. Дерзкий, вызывающий взгляд лишний раз убеждал в ее исключительности. Земной шарик крутился именно для нее, и это легко читалось в красивых, широко распахнутых глазах.

Даже на первый взгляд было видно, что одежда ее куплена в лучших магазинах и представляла собой далеко не самые скромные коллекции известных кутюрье. Косметика была слишком яркой, а, откровенно открытые участки тела украшали ослепительно сверкающие драгоценности, крупные и слишком заметные. Похоже, ничего невозможного в этой жизни для нее не было. Так казалось на первый взгляд. Однако Сильвия женским чутьем угадывала, что эта холеная, поразительно похожая на нее женщина глубоко несчастна и одинока. Скрытая грусть во взгляде вполне могла служить объяснением ее вызывающему поведению. Скорее всего этого никто не замечал, или не хотел замечать.

Она вдруг поняла, что никогда не сможет сыграть эту роль. Наверное, ее нужно было разучивать с детства. У них с Женни эта пора жизни была слишком не похожей.

Детство Сильвии было скромным. Да и вся ее последующая жизнь проходила без каких-либо излишеств в ежедневном труде и учебе. А Женни…

За невеселыми мыслями, она не заметила, как в палату вошел Шура.

– Но ведь не всегда же она была такой? – спросила тихо, почувствовав за спиной его присутствие.

– Ты права, – ответил он. – Она не всегда была алкоголичкой, не всегда курила травку и не всегда, несмотря на возраст, танцевала в одних трусиках на барной стойке в ночных клубах. Я мог бы еще много рассказать о ней, так как в интересах дела вынужден был собрать целое досье. Поверь, после его прочтения мне захотелось вымыть руки и…

– Постой-ка… – перебила Сильвия, густо краснея. Она вдруг вспомнила рассказ студентов. Значит, они ничего не придумали, а эту пьяную, почти голую Женни приняли за свою преподавательницу? Бедные дети…

– Конечно, она не всегда была такой, – вернул к действительности голос доктора. – Однако все когда-то происходит в первый раз. Все прелести жизни рано перед ней открылись и, похоже, она к своим тридцати пяти успела столько, что иному и за всю жизнь не дано столько узнать и попробовать.

– Что ты еще знаешь о ней? – спросила, не отрывая взгляда от бледного лица на подушке.

– Выросла без матери. Отец всю жизнь занимался бизнесом. Времени на ребенка не хватало, и недостаток внимания он компенсировал деньгами. Девочка ни в чем не нуждалась, но была полностью предоставлена сама себе. Думаю, эту тему не стоит развивать дальше. Все и так ясно. Престижные школы, репетиторы, консультанты и медицинский институт.

– Она врач? – с удивлением и, даже некоторым недоверием спросила Сильвия.

– Представь себе. Невропатолог и имела неплохую практику. Женни с детства была способной девочкой и хорошо училась, – он усмехнулся. – Думаю, ей просто не повезло. Она родилась не в той семье, иначе ее жизнь сложилась бы по-другому. Да, собственно, и семьей это не назовешь. Их всегда было двое: она и отец. Он жил для нее и девочке с раннего детства не за что было бороться. Все само давалось в руки. В общем, у нее было все: стройная фигурка, симпатичное личико, – при этих словах он несколько запнулся, но потом невозмутимо продолжил: – и папа, который вывел дочку в высший свет, где она и стала штатной тусовщицей. Рано вышла замуж. Скорее всего, и этот брак – блестящая финансовая сделка папаши. По крайней мере, я не заметил особенно теплого отношения со стороны ее мужа. Он даже не бывает в больнице, чего не скажешь об отце. Тот приезжает каждый день и всегда находит время посидеть у ее постели. Да, чуть было не забыл… У нее был ребенок – мальчик. Подробностей не знаю, но известно, что произошла жуткая трагедия и он погиб. Скорее всего, это и сразило ее. Она оставила работу и после длительной депрессии нашла для себя утешение в бессмысленном прожигании жизни, которая, как видно, после смерти сына, ей уже была ни к чему.

«Так вот откуда такая тоска во взгляде? – подумала Сильвия и снова посмотрела на фотографии. – Бедная женщина. Похоже, к своим тридцати пяти она все успела, познала и ей уже ничего не интересно. Жаль…»

– Шура, а мы с ней ровесницы. Практически одна внешность, возраст и очень странный сон. Как будто все, что с ней произошло, случилось со мной, но в каком-то другом параллельном мире. Совпадение? Недавно я читала, что американские ученые экспериментально подтвердили существование антивещества. Значит, во Вселенной могут быть условия для существования антимира. Отсюда следует…

– Что ты – большая выдумщица, – не дал договорить ей Ямпольский. – Нам, дорогая, сейчас не до научно-фантастических гипотез и далекого антимира. В своем бы мире выжить да с земными заморочками разобраться. Знаешь, у тебя поразительная способность уходить от главного. Не забывай, у нас остается один день. Завтра я сообщу родным, что пациентка пришла в себя.

– Завтра? Так быстро? А, если у меня не получится?

– Об этом даже не думай. Это мои проблемы. Больше тянуть нельзя. Утром ты займешь ее место в этой палате. Мы подключим тебе систему…

– А это зачем? – спросила с испугом и немного отдвинулась от кровати, опутанной проводками.

– Для питания, – усмехнулся доктор, хотя лицо его говорило о том, что ему сейчас не до смеха. – Прокапаем тебе глюкозу с витаминами. Думаю, это будет полезно ослабленному страхом организму. Ну и для пущей правдоподобности, сделаем парочку хороших укольчиков, после которых ты на самом деле проснешься так, словно вернулась с другого мира, или антимира, если тебе так больше нравится, – не упустил возможность подколоть ее. – Все будет так, как и должно быть в этом случае: тяжелые веки, затуманенный взгляд, да и все остальное будет выглядеть вполне правдоподобно. Первое время ты не сможешь даже пошевелиться, но это скоро пройдет, так что не пугайся. Этот необходимый прием требуется для того, чтобы ты не просто примерила на себя чужую шкуру, но и полностью в нее облачилась и даже срослась с ней на нужное нам время. Ничего не бойся, я буду рядом. От тебя требуется лишь хлопать ресницами, лежать, как чурка, и никого не узнавать. Для первого раза этого будет вполне достаточно. Никаких эмоций, что бы ни произошло. Придется сыграть, дорогая, в этом спектакле очень хорошо, и не забывай, что первая сцена будет началом большой игры под названием: «чужая жизнь». Вечером я отвезу тебя в парикмахерскую. Нужно подправить прическу, укоротить маникюр и, пожалуй, ярче покрасить волосы, – сказал он, внимательно присматриваясь к своей подруге.