Смерть пахнет конфетками - Александр Михайлович Кротов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это она, – поджав губы, сказала Кристина.
Но Света не поверила:
– Он мог видеть её фотографии в социальных сетях.
– Меня в них нет, – попытался оправдаться Кир.
– Ладно, разжигай, – велел Антон. – Хватит трепаться. Это всё очень интересно, но стало реально холодно, а зажигалка только у тебя.
Кир не стал дальше что-то говорить. Он склонился над досками, смял сигаретную пачку, обмочил её самогоном и поджёг. Синее пламя сначала едва зарделось, потом зашипело и вспыхнуло ярче, озарив лица уставших людей. Остатки самогона Кир с сожалением вылил в пламя. Ему не хотелось выглядеть последним алкашом, и он думал, что этот жест все заметят и оценят. Но всем было всё равно. Каждый думал только о своём. Впереди была долгая, холодная ночь, и её нужно было как-то пережить. Но вторгаться в какой-нибудь заброшенный дом никому не хотелось, вдруг там тоже не всё в порядке с темнотой, которая там живёт….
Костёр горел странно: пламя громко шипело, его языки неровно дёргались синеватыми языками, выпуская ввысь быстро гаснущие искры, затухающие с щелчками, напоминающими электрические разряды. Около самого пламени было тяжело дышать, но любоваться им было приятно.
– Да будет тепло, – прервал общее молчание Кир, выплюнув сигарету в шипящее и щёлкающее пламя.
– Я верю Киру, – сказала Маша, грея руки. – Хотите конфеток?
От сладостей никто, кроме Кристины, не отказался. Кир, растворяя во рту ароматную фруктово-карамельную сладость, приободрился и даже решил рассказать о том, что с ним сегодня приключилось.
– Так вот, история, которую я недорассказал. Сегодняшний день начался… – начал было Кир, как его оборвали на полуслове неизвестно откуда взявшиеся люди.
– Вы что тут удумали, удумки! – крикнула какая-то бабка, сжимая в руках вилы.
– Ой! – вскрикнула Маша.
– Вы кто такие? – с наездом спросил Антон.
– Это вы кито такие такойные бываетесь? – спросил мужик, ударив огонь лопатой.
Но его перебил другой бородатый мужик:
– Его не бить надо-то надобно, огниво ентотно, а закапывать закапывая.
Мужик, который был с лопатой, послушался, и стал старательно гасить огонь землёй, оттирая от него спиной озябшую Машу.
– Не местные, поди, – сказала другая бабка.
– Что здесь происходит? – спросила Кристина у небольшой толпы из шести человек.
– Это ты расскажи, чевонто тута делаешь! – грубо ответила бабка с вилами в то время как мужик с лопатой неумело затушил костёр и стало совсем темно.
– Мы ищем мою сестру, – сказала Кристина, – девочку, лет тринадцати, волосы светлые, глаза карие.
– Не былобно тута детей вёсен десять! – сказала бабка. – А если бы и появилась, то Полуночница быстро бы к себе забрала забирая!
К толпе подошёл ещё один мужчина, который был крепче и на голову выше остальных.
– Китотошно посмел? – злобно спросил он.
Негатив от него чувствовался сильнее, чем от остальных более робких односельчан.
– Да вот, Никита, – поторопилась ответить за всех резко подобревшая бабка с вилами, – огонь добыли, костёры жгуть…
– Никаких костеров костровищ! – строго сказал Никита. – А то каждому в лоб дама, не посмотрю, чито девица, чито молодец!
– А вы из средневековья что ли? – вмешался в разговор Кир, в то время как остальные его товарищи находились в недоумении от сложившейся обстановки: всем казалось, что деревня была вымершей, ведь за всё время пребывания здесь они не встретили ни одной живой души, даже намёка на жизнь.
– Ито он обозваться грубостью нас пытаетися? – не понял Никита.
– Нет, мы просто хотели согреться, – сказала Маша.
– Одёжку тогда надобно былошно получшее брать, – усмехнулся мужик с лопатой, заправляя за пояс вылезшую от недолгой физической работы телогрейку.
– Полуночницы совсем не боятися боязнью! – сказала бабушка с вилами.
– Расскажите, что здесь происходит? – не выдержал Антон, которого уже начало трясти то ли от злости, то ли от холода.
– Огонь можоно разводитя только если жертву Полуночнице приносите, – сказала какая-то женщина, незаметно для всех последней подошедшая к толпе людей, расположившихся посреди широкой деревенской улицы. – Надобно расходитися, а то здесь становится опасно…
– Тоня, ты их к себешне заберёшь забирая чито ль? – спросила бабка.
– Да, давайте скорее скорого, надобно бы расходитися, – сказала женщина, укутанная в многочисленные обноски, такие же, какие были на всех обитателях деревни.
– Не запамятовала ли ты, Тоня, чито тебе в конце недели подарку приносить? – спросил Никита.
– Помнит она, потомутошно и путников к себе зазывает, – мерзко засмеялась бабка.
– Чито ж, гляну я, яково она удумает удумью, – Никита также залился тихим, но внушающим неуютные ощущения хохотом.
– Ладно ладобно, расходимся, неровен час часной, – сказал мужик с лопатой и скрылся в темноте вечера.
– Пойдёмите, только тише тишины, – сказала женщина, не обращая внимания на шутки в свой адрес. – Путь не близостью близкий.
Несмотря на заверения женщины о неблизком пути, менее чем через десять минут Кир и компания оказались в её избушке с плотно зашторенными окнами, где женщина ловким чирканьем двух камней друг о друга смогла разжечь лучину в укромном месте за кирпичной стеной, разделяющей комнату. В нехитром интерьере не хватало печи, но в помещении было достаточно тепло.
После манипуляций по извлечению шипящего огонька, она сняла с себя платок и все увидели, что перед ними не взрослая женщина, а их ровесница.
– Здравуй, Кристина, – сказала она. – Я Тоня, узнавала ли памятью ты меня?
– Тонька, – удивилась Кристина. – Это же подруга моя из детства, Тонька!
Девушки как-то неловко обнялись, после чего Тоня стала делиться со всеми одеждой, которой в запасе у неё было немного: Кристине досталась телогрейка, Антону какая-то лёгкая накидка, Света и Маша укутались в одно большое одеяло, а Киру досталась тряпка, похожая на плед. На ужин Тоня предложила сырую мытую морковь, но никто не отказался похрустеть ей в полумраке небольшой избы.
– Вот они говорят, огонь нельзя жечь, а ты деревяшку подожгла, – сказал Кир, хрустя морковью.
– У меня окна плотно зашторены, – сказала Тоня, – а у остальных окна открыты открытостью. Они так специально оставили, читобы не обижать Полуночницу скрытой скрытостью.
– Слушай, Тоня, – сказала Кристина. – Мы здесь по очень важному делу. Пропала моя сестра…
– Боюсь, чито делово плохо плоховишно, её могла увести с собой Полуночница, – грустно произнесла Тоня.
– Что это за чертовщина и где её искать? – спросил Кир.
– На болоте болотном, – сказала Тоня. – Днём она редко редковатостью кажется, а вота ночью бродит по деревне постоянством. Заглядывает в окна доменные и заходит в дома, где кито-то не спит иль жжёт огониво – нету для Полуночницы дверей запертых закрытых, любую дверь открывая откроет, как ни прячься пряткой, как ни запирай засовами засовными. А те дома домовищи, заборные заборы которых помечены красной краскою, прокляты Полуночницей. Никита сам заборы окрасит, читобы понимать понимая, от какого дома в следующий раз нужно принести подарку – жертву. Но его мысля не работает, Полуночница сама может можью выбрать жертву. Но местные приноровились, раз в неделю несут ей домашнюю живность, тогда она никого никогошеньки не трогает. Теперь моя
