Механика света (СИ) - Ли Ода

- Да. Но сначала выяснить, как вы это сделали. Любыми путями.

Странно, но я даже не вздрогнула, услышав столь прозрачный намек на возможный метод допроса:

- Когда вы передумали? И почему?

- После того, как вы сказали, что в полную силу можете работать с искрой только ночью.

- Что? – не сразу поверила я.

- Ночью, - повторил тот. – Вы сильны лишь ночью. А второе покушение произошло около полудня.

- Рассказывайте, - устало выдохнула я, откинувшись на спинку стула. –Подробно. Уверена, польза от этого для нас с вами окажется обоюдной.

- Хорошо, - потер тот переносицу.

И рассказал.

Глава десятая

Первое покушение на Михаила Константиновича, великого князя и наследника российского престола, случилось ровно пять лет назад. И хотя пострадал от него в итоге больше всего сам Барятин, лишь чудом не отправившись на тот свет, он все равно считал это одним из самых страшных своих проколов. Его задачей, как главы службы личной безопасности, было не допускать таких вещей вовсе, а не прикрывать подопечного в последний момент чем подвернется – собственной спиной, например. Поэтому еще в больнице, даже не оправившись толком, он уже рыл носом землю, чтобы выяснить по этому делу абсолютно все. Гонял не только своих проштрафившихся подчиненных, но и всех, до кого вообще смог дотянуться. И через неделю, вернувшись из больничной палаты в свой кабинет, нашел на столе лежавшую там толстенную папку со всеми возможными подробностями по этому делу.

Еще два дня Барятину понадобилось те подробности тасовать и сопоставлять, прежде чем возникло и окрепло стойкое ощущение – перед ними пытаются разыграть тщательно спланированный спектакль. Слишком идеально все укладывалось в схему убийства по внутренним политическим мотивам. Слишком умело кто-то умный и ловкий подкидывал им подходящие факты, подтверждавшие исключительно эту версию. Но нюх прожженного и опытного силовика не обманешь, а тот уже просто-таки орал, что все здесь не так чисто и гладко, как выглядит на первый взгляд.

Через пару дней нашлись и кое-какие факты, говорившие в пользу его правоты. Мелкие, в одиночку совсем не значимые, но все вместе сильно портившие подготовленную и отлакированную кем-то картинку. Хотя почему «кем-то»? Ниточки совершенно однозначно вели к шведам. И к господину Скутвальссону в частности. Но подчищены все хвосты оказались идеально – зацепиться и доказать что-либо так и не удалось.

- Зачем?- задала я напрашивающийся вопрос, поняв, что пауза у собеседника затягивается. – Им-то это зачем?

- Тогда как раз проходил раздел Финляндии, и Михаил был одним из тех, кто очень жестко стоял за интересы империи.

- Жестко?

- Мало кто знает, но дело тогда чуть не дошло до войны…

- Понимаю, - кивнула я, не желая углубляться в эти вопросы – мне они точно были ни к чему, тут со своими секретами справиться бы.

- Понимаешь, но не все, - не согласились со мной. – И даже представить не можешь мои чувства, когда я решил, что к часовщику ты ездила, чтобы встретиться с этой скользкой змеей. И это после того, как я уже убедил себя в твоей непричастности к убийству наследника! И в том, что прикрывал тебя тогда действительно Аршанин, а не этот швед.

- Подумал, - без особого веселья хмыкнула я, - что тебя снова провели и обыграли?

- Да, - без колебаний согласился он.

Такая честность лишь подтверждала – Барятин сейчас и в самом деле полностью откровенен, и я вернулась к теме.

- А второе покушение? С ним как?

- А второе стало фактическим продолжением первого – у которого тогда оказалось еще одно последствие, не афишируемое за пределами дворца. Сердце наследника, и так-то не слишком здоровое, после попытки убийства стало сбоить совсем катастрофически. Да, - кивнул он на мой вопросительный взгляд. - Это у них с отцом наследственное. Впрочем, ты ведь и без моих откровений об этом знаешь – сердечный протез для Михаила тоже делал твой отец, как и мой глаз.

- Знаю, - кивнула и я. Уточнять, что часть работы он в тот раз доверил мне, я не стала. Незачем. – Продолжай. Что именно тогда произошло?

- Кто-то разом выкачал из механизма всю силу. Всю, абсолютно. Сердце просто остановилось.

- Это невозможно! – побелевшими губами выдала я.

- Но это случилось, - кивнули мне. – Как раз во время проезда кареты по Лиговскому мосту, на виду у сотен горожан, глазеющих на возвращение наследника из Выборга в Зимний.

- Говорили, в него стреляли, - собрать разбегающиеся мысли мне все-таки удалось. - И я все удивлялась, с чего вдруг решили, что виноваты именно сильные механики? Хотя… Ходили слухи о каком-то совершенно особом оружии… Новом…

- Слухов вокруг и в самом деле наплодили достаточно, - не стал спорить Барятин, - причем, с подачи очень разных сторон, никак между собой не связанных – ситуацией с неожиданным безвластием в стране тогда не попытался воспользоваться только ленивый. И утечка про причастность сильных механиков прошла сразу с нескольких направлений, тем более что арест в связи с этим делом обоих Зарвицких скрывать никто и не думал. Подогрели ситуацию, доводя до погромов, тоже много кто, причем не только в России. Те же шведы костер раздували не менее радостно, чем наши, кто благодаря этому сейчас у власти.

- Шведы?

- Сама догадаешься зачем? Или пояснить?

- Не надо, - передернулась я, в очередной раз вспомнив Вивеля с его настойчивыми уговорами уехать. – Догадываюсь. Ты лучше объясни, почему тогда забрали отца и Рому? Их ведь даже не было в столице. Мы на даче еще жили…

- Точно я не знаю, - нарочито жестко ответил тот, пытаясь, видно, предотвратить мою истерику. – Меня на тот момент уже отстранили. Но все ведь и так очевидно, правда? Они сделали этот протез, они наверняка знали, как его остановить.

- Не знали, - истерики Барятин боялся зря – я, наоборот, словно окаменела, поняв, наконец, кого отец и брат прикрывали, отказываясь говорить на допросах. – Такое могла знать только я.

- Что? – немедленно насторожился он. – Получается, все-таки причастна?

- Нет. Разумеется, нет. Но акумер… Ну то, из чего как раз и выкачали силу, это и в