Последняя война - Кир Булычев

– Наверно, слова покажутся банальными, – заметил Павлыш. – Но ваше горе – только часть горя вашей планеты. И ваш долг вместе с нами вернуть ее к жизни.

– Вы правы. Конечно, вы правы…

– Вам надо отдохнуть. В случае чего нажмите эту кнопку. Спите.

Павлыш вышел в коридор. Там стояла Снежина.

– Я слышала разговор, – сказала она. – Я все слышала. Я больше не могу. Я хочу тихо водить ракеты на Титан и возвращаться домой. Я не могу…

– Прекрати истерику, Снежка, – остановил ее Павлыш, – это нервы. Впрочем, знаешь что, отнеси ему бульон. Может, отвлечется – новое лицо…

Снежина взяла поднос у дежурившего у двери робота. Через две минуты она вышла.

– Я поставила бульон около постели. Он ничего не хочет.

– Он еще что-нибудь сказал?

– Он сказал, что у нее были такие же волосы! – Снежина, ссутулясь, быстро пошла к своей каюте.

– Ну вот, – пробурчал Павлыш себе под нос и отправился к капитану.

С капитаном состоялся очень короткий разговор.

– Попытка – не пытка, – решил Загребин.

Потом капитан соединился с Баковым, и тот, выслушав его, отдал приказание автоматам готовить к пуску «Аиста». Он вызвал Антипина, чтоб тот повел катер. Антипин погрузил в катер взрывчатку, смонтировал мощный лазер.

Перед отлетом Павлыш заглянул на минутку в госпиталь. Девкали лежал, отвернувшись к стене. Приборы показывали, что он не спит.

Павлыш прошел в тамбур. Через пять минут «Аист» отделился от корабля и взял курс на остров. У Павлыша был один шанс из тысячи, но он хотел его использовать.

Примерно через час Девкали нажал кнопку звонка и попросил дать возможность кое-что записать. Снежина принесла ему бумагу и ручку и не стала задавать вопросов. Еще через час Девкали попросил выключить свет, и корона Вас, препоручив наблюдение за его здоровьем автоматам, вышел из лаборатории, чтобы встретить Бауэра и Малыша, измученных бесплодными поисками Ранмакана. Вас принес им прямо к тамбуру свои стимуляторы.

Когда он вернулся в лабораторию, приборы перемигивались тревожными огоньками. Сердце Девкали перестало биться. Он был мертв.

В госпитале, включив свет, Вас увидел, что Девкали повесился. Рядом лежала записка. Пока корона Вас обследовал Девкали, Мозг перевел записку:

«Простите за все. За неоправданные надежды, за предательство, которое я совершаю по отношению к собственной планете. Но бывает, когда один человек становится тебе дороже многих. Очень давно я обещал Пирре, что не буду жить без нее. Она улыбнулась: тогда мы не думали, что когда-нибудь умрем. Еще раз простите. И, надеюсь, вы выполните мою последнюю просьбу – не оживлять меня снова. Я не хочу жить. Я верю, что вы еще найдете многих людей, которых сможете оживить. И моя планета будет вам благодарна. Я же заранее говорю спасибо за то, что вы дали мне умереть. Девкали из Лигона».

– Корона Вас, – произнес Загребин, прочитав записку, – у меня к вам просьба. Вы уже собираетесь готовить лабораторию?

– Да, – кивнул Вас, прочтя записку. – Это ужасно. Разрешите я уйду к себе. Разумеется, я не буду…

Кудараускас, стоявший рядом, ничего не сказал. Загребин посмотрел на него, ожидая фразу о том, что цивилизация… Но Кудараускас не думал об этом. Он только вспомнил, как на космодром приехала жена Антипина. Маленькая робкая женщина с пепельными гладкими волосами. Она сказала: «Я тебя буду ждать. Хоть всю жизнь. Я не могу жить без тебя».

Антипин тогда смущенно хмыкнул: «Ну что может со мной случиться? В космосе безопасней, чем на людной улице».

5

Шансов было мало. Так мало, что Павлыш и не очень рассчитывал на успех. И все-таки оставалась возможность, что домик, в котором лежала Пирра, не был свален в море лавиной.

Павлыш не стал говорить о своем полете Девкали, чтобы не возбуждать ложную надежду и затем загубить ее через несколько часов.

Остров был таким же, точно таким же, как и три дня назад. Так же торчали из снега черные пальцы скал, и ровный снежный покров долинки у моря уходил вверх откосом лавины. Катер утоптал площадку в стороне от хода лавины, затем Антипин с Павлышом выгрузили тепловое оборудование и очистили от снега долину с хижиной, у которой нашли Девкали. Широкий ручей пробил себе дорогу к океану и разливался по льду, снег с которого сдуло ураганом. Было не очень холодно. Вода замерзала не сразу и покрывала лед у берега блестящей пленкой. Выглянувшее желтое солнце отразилось в пленке воды, и та засверкала вечерними красками горного озера.

Потом началась самая трудная часть работы. Слежавшаяся гора снега, льда и обломков скал была крепче камня. Павлыш с Антипиным попытались выяснить положение засыпанных хижин, пользуясь мелкой и плохо различимой съемкой разведдиска, – всю гору растапливать и резать было бессмысленно. Для этого требовался ядерный взрыв. Но Антипин рассудил, что лавина, прошедшая совсем рядом с уцелевшей хижиной, сдернула остальные дома ближе к морю, у которого язык лавины заканчивался невысоким обрывом. Именно у океана, со стороны лавины, обращенной к долинке, Антипин и начал бурение.

Бур ломался. Он ломался раз шесть за четыре часа, и Павлыш несколько раз предлагал:

– Давай, Иван, положим заряд, взорвем этот край.

Антипин отмалчивался.

Наконец они добрались до бревна. Такого же, как и те, из которых была сложена хижина. Бревно было ободрано льдом.

– Хороший знак, – сказал Павлыш. Он устал, приходилось работать обычной киркой и даже оттаскивать глыбы руками, как в каменном веке.

– Перекусим, – предложил Антипин и полез обратно в ракету. – После обеда работается веселей.

Пока обед грелся, Антипин связался с «Сегежей». Загребин – он уже вышел на вахту – спросил их, как успехи. Павлыш поведал про бревно и про то, что часа два-три они еще поработали бы. Хоть надежды немного.

Загребин сказал:

– Вот что, Павлыш. Вы уж лучше не спешите. Переночуйте и с утра еще покопайтесь в этой горе. Ваше присутствие на корабле пока не требуется. Понятно?

– Понятно-то понятно, – ответил Павлыш. – Но если часа через три ничего не появится, отправимся обратно.

– Не спешите, – повторил Загребин. – Было бы неплохо, если бы нашли. Да, если что надо – еду ли, энергию, – пришлю резервный диск. Если людей нужно, тоже пришлю.

– Что-нибудь случилось с Девкали? – спросил Павлыш, почуяв неладное. Резервный диск не должен покидать корабль, за исключением случаев чрезвычайных.

– Ищите, – велел капитан. – Это очень важно.

– Ну, и что скажешь? – спросил Павлыш Антипина.

– Ясное дело, случилось что-то, – решил Антипин. – Сворачивай обед, пошли в тамбур. Где твой шлем?

– Может, мне выйти на связь еще раз?

– Ага, вот твой шлем. – Больше механик ничего не добавил: он вообще был не очень разговорчив.

В темноте работали при помощи прожекторов «Аиста». Спать не хотелось. Нашли еще несколько разбитых и растрепанных бревен, кастрюлю, расплющенную в лепешку, какие-то тряпки. Каждая находка была как птица, как плывущий по волнам кокосовый орех или пальмовый лист, указывающие, что берег где-то неподалеку. Но где?

Потом эти знаки исчезли. С час работали, не находя ничего. Громадная полость образовалась в теле лавины.

К утру вернулись в ракету и снова вышли на связь. Загребин не спал. Павлыш доложил:

– Мы, Геннадий Сергеевич, сделали дырку до центра планеты. И ничего нет. Будем возвращаться. Не возражаете?

– Возвращайтесь. – Загребин помолчал немного и добавил: – Вот что, я все понимаю, наверно, вам надо вернуться. Девкали умер. Повесился. И вот такую записку оставил… – Капитан прочел записку Девкали. – Я на прошлой связи не хотел вам говорить. Тогда вы только начинали работу. Теперь, судя по вашему сообщению, надежды не осталось. Возвращайтесь, что делать…

– До связи, – ответил Павлыш и посмотрел на сумрачного, заросшего суточной щетиной Антипина.

Антипин кивнул:

– Мы еще поработаем.

Солнце выползло на край горизонта и снова пропало за облаками, когда за бревнами они нашли изломанное лавиной тело женщины.

И тогда они, перетащив его на катер, улеглись спать, с трудом заставив себя задраить двери и потратить пять минут на дезактивацию. Они спали до вечера и не отвечали на запросы «Сегежи».

– Павлыш, Антипин! Павлыш, Антипин! Что с вами? Высылаем спасательный диск, – повторял Баков.

– Верните свой диск спать, – пробурчал Павлыш, не открывая глаз. – Хочется спать. Всем хочется спать.

6

Снова было пробуждение. Еще борясь с черной водой смерти, Девкали почувствовал его приближение. Организм боролся за жизнь, но сознание упорно цеплялось за спокойствие, за сон, за ровную бесконечность. Уже почти очнувшись, он услышал голос Пирры, которая звала его обратно к жизни, но он сопротивлялся и этому голосу, понимая, что голос – только иллюзия.

– Девкали, очнись, я здесь, – слышал он голос Пирры.

Потом слова Павлыша: