Клетка для райской птички - Марина Серова

Вся процедура испытания заключалась в следующем: Дарью пристегнут поясом к резиновому жгуту, именуемому тарзанкой. Два молодца растянут жгут, чтобы он доходил до пола, а после того как Дарья будет пристегнута, отпустят его. Женщина должна взлететь к потолку и суметь раскачаться так, чтобы дотянуться до перекладин, расположенных на противоположной стене. На первый взгляд все очень просто. Минусом Дарьи был как раз ее вес, но она не унывала. Самое страшное, что могло случиться, это то, что она будет болтаться между потолком и полом, если не сумеет раскачаться как следует.

Наконец испытание началось. Дарью пристегнули к жгуту и отпустили. От резкого взлета она чуть сознание не потеряла, но, сумев сконцентрироваться, избежала столкновения с потолком и даже начала раскачиваться, увеличивая амплитуду движений, как вдруг, казалось бы, прочный жгут издал оглушительный хлопок, и Дарья со скоростью ядра, выпущенного из катапульты, полетела вниз! Зрители одновременно ахнули. От эха, образованного вздохом нескольких десятков человек, срезонировали оконные стекла. Но Дарья этого уже не слышала. Бездыханная, она валялась на полу тренировочного зала. Что тут началось! Все забегали, засуетились. На помощь Дарье бросились десятки людей. Кто-то вызвал «Скорую помощь». На счастье женщины, упала она на груду матов, брошенных в углу зала. Если бы не это, не говорить бы сейчас мне с хозяйкой квартиры.

– В больнице мне сказали, что я в рубашке родилась, раз после такого падения отделалась легкими ушибами и трещинами, – радостно закончила свое повествование Дарья. – Представляете, даже перелома ни одного не получила!

– Выходит, спор вы не выиграли? – задала я вопрос.

– Почему не выиграла? Тут как раз все удачно сложилось. Прыжок я совершила, а что до перекладины не дотянулась, так это гнилой жгут виноват. А если серьезно, мои ученики так за меня испугались, что взяли с меня клятвенное обещание больше никогда к тарзанке не приближаться.

Еще несколько минут мы потратили на обсуждение «забавной» истории, а потом я перешла к вопросам не столь забавным.

– Дарья Константиновна, – посерьезнев, начала я.

– Прошу вас, давайте обойдемся без отчества, – перебила меня хозяйка. – Хоть дома от официоза отдохнуть.

– Дарья, – послушно отказавшись от отчества, настойчиво продолжила я, – мне нужно задать вам несколько вопросов, касающихся личной жизни Олеси Сомовой. Постарайтесь отвечать честно, ничего не утаивая. От этого зависит, как быстро я найду виновника трагедии.

– Понимаю, – голос Дарьи тоже стал серьезным.

Я сразу почувствовала, что передо мной находится учитель со стажем. Только у преподавателей можно услышать этот своеобразный учительский тон.

– Олеся когда-нибудь упоминала при вас имя Михаила Воронкова? Или что-то рассказывала о нем?

– Знаете, Олеся была довольно скрытным человеком. Даже со мной она не делилась подробностями своей личной жизни. До последнего времени я вообще подозревала, что у нее никакой личной жизни и нет вовсе. Понимаете, Олеся была патологически застенчива. Время от времени я уговаривала ее пойти со мной в компанию, где она смогла бы познакомиться с молодым человеком. Даже специально подстраивала «случайные» встречи. У меня обширный круг знакомств. Я надеялась таким образом устроить судьбу подруги. Но даже в тех немногочисленных случаях, когда Олеся соглашалась на мои авантюры, она вела себя так, что все потенциальные кавалеры в недоумении спешили откланяться. А мне при встрече высказывали, что я им «синий чулок» подсунуть пыталась.

– Вы сказали «до последнего времени». Что это значит? В жизни Олеси произошли изменения?

– Вероятно, да. Несколько месяцев назад Олеся обмолвилась, что решила начать новую жизнь. Я шутливо поздравила ее с этим решением и забыла о нашем разговоре. Не думала, что она говорит серьезно. Но вскоре я узнала, что Олеся приобрела абонемент в жутко дорогой фитнес-клуб. Сеть элитных фитнес-клубов «ALEX FITNESS», может, слышали о такой? У них шестьдесят четыре филиала по России. Я поинтересовалась, на какие шиши Олеська так расшиковалась. Она, смущаясь, призналась, что попросила денег у отца. Отец у нее мужик состоятельный. Раньше Олеся от него помощи почти не принимала, а тут вдруг разохотилась. Я в шутку спросила, уж не для будущего ли мужа Олеся так старается. А она ответила, что все может быть. Тут я всерьез заинтересовалась и выпытала у нее подробности. Оказалось, что Олеся зарегистрировалась на одном из сайтов знакомств и там-то и встретила ЕГО. Имени она не называла, но описывала как супермачо. И богат, и красив, и сложен атлетически. И воспитан в лучших традициях тургеневских времен. А уж как он Олеське нравится, и говорить не надо было. И так сразу в глаза бросалось, что она втрескалась в этого интернет-поклонника по уши.

– Олеся не упоминала, были ли это только виртуальные встречи или влюбленные перешли к личному общению?

– Говорить не говорила, да только я подозреваю, что встреча все же состоялась. Готовилась к этому Олеська точно. Даже мебель в квартире кое-какую поменяла. Опять-таки не без помощи отца. Вам про ее поклонника лучше у Полины разузнать. Это Олесина новая подруга.

На мой недоуменный взгляд Дарья улыбнулась:

– Я же говорю, в последнее время в жизни Олеси произошли серьезные перемены. С Полиной они познакомились в фитнес-клубе. И, по-моему, сдружились. Я вот уже месяц как из обоймы выпала, поэтому и проку вам от меня немного. А Полина может знать побольше моего.

«Вот вам и «неизвестные ранее факты», – подумала я. – В жизни Олеси было не все так скучно и обыденно, как предполагал ее отец».

– В какое время обычно Олеся и Полина посещали тренировки?

– Олеся бывала там только во второй половине дня, после уроков, а вот Полина, по словам Олеси, торчит в клубе с утра до вечера. Богатенького Буратино подцепить мечтает. Работать она нигде не работает. На спонсорские пожертвования существует. Это я уже сама выводы сделала. Олеся-то души в новой подружке не чаяла. Легковерная она была. Только я в жизни-то кое-что понимаю.

– Что ж, попытаю счастья там, – сказала я. – Адрес клуба, случайно, не подскажете?

– Случайно подскажу. Записывайте.

– Я запомню, говорите.

Дарья назвала адрес, пожелала мне удачи и, извинившись, что не провожает, попрощалась со мной в комнате.

Сев в машину, я включила зажигание и хотела уже ехать в клуб для встречи с новой приятельницей Олеси, но телефонный звонок нарушил мои планы. На дисплее определился телефон Никодима Трофимовича. Похоже, сторож наконец созрел для общения.

– Слушаю, – произнесла я в трубку.

– Татьяна, – услышала я женский голос.

Я подтвердила, что это я. Жена Никодима Трофимовича, а это была именно она, вежливо сообщила:

– Дима чувствует себя сегодня лучше. Он согласился встретиться с вами. Только прошу вас приехать к нам домой. Мужу не рекомендовано много двигаться. Вас это не затруднит?

– Нисколько. Куда мне следует подъехать?

Женщина назвала адрес. Место жительства семьи Лисченко оказалось почти на окраине города. Приблизительно рассчитав время пути, я предупредила жену Никодима Трофимовича, что прибуду к ним только через час, и отключилась. Личное желание сторожа к общению вселяло надежду на то, что разговор будет плодотворный.

Немного поплутав по окраинным улочкам, я добралась-таки до пункта назначения. Квартира Лисченко располагалась в старом жилфонде, на втором этаже. В подъезде пахло кошками и пищевыми отходами. Ступени подъезда, по всей вероятности, не встречались с половой тряпкой со дня сдачи здания в эксплуатацию. На всем лежала печать старости и запустения. «Видно, у Никодима Трофимовича с финансами не густо», – подумала я.

Дверь мне открыла пожилая сухонькая женщина, по всей видимости, жена Лисченко. Выяснив, кто я, женщина провела меня в комнату, в которой располагался больной. Вид у Никодима Трофимовича и впрямь был неважный. Лицо бледное, под глазами круги, взгляд настороженный. Я поздоровалась. Никодим Трофимович предложил мне занять кресло, единственное приемлемое для сидения место в комнате. Общий вид комнаты соответствовал дому, она была такой же старой и запущенной. Стараясь не обращать внимания на окружающее, я обратилась к Никодиму Трофимовичу с вопросом:

– Ваша супруга сказала вам, по какому делу я вас беспокою?

Мужчина утвердительно кивнул.

– Что вы можете мне сообщить о внезапной потребности пропустить дежурство?

– Я тебе, дочка, много чего могу сообщить. – Голос у Никодима Трофимовича оказался тонкий и дребезжащий, что еще больше подчеркивало его немощь. – Только поверишь ли ты, вот в чем вопрос.

– Вы рассказывайте, – подбодрила я сторожа, – а там видно будет.

– Видно-то оно видно, – мялся Лисченко, – да вот как бы после моих откровений мне на старости лет в каталажку не загреметь!