Богиня любви - Линдсей Армстронг

— Так он его восстановил?

— Начал, — сказала Ванесса, — но потом папа заболел, и Тому пришлось вернуться домой. Думаю, после папиной смерти он остался здесь из-за меня и мамы, — печально проговорила Ванесса. — Крессвелл очень много значит для нас, но ни мама, ни я толком не умеем им управлять.

— А он не может нанять управляющих? — спросила Чес.

— Думаю, однажды он так и сделает. Забавно, однако. Сара Олдфилд оставила его из-за Бенинди, она не хотела жить где-то у черта на куличках. Полагаю, ты встречалась с ней?

— Да.

— Теперь она развелась и, если верить маме, снова пытается наладить отношения с Томом. — Ванесса покачала головой и поставила снимок на место. — В общем, если Том бывает порой раздражительным, причина в этом.

После того как они с Ванессой закончили с планом размещения гостей, Чес закрылась в своей комнате и прислонилась к двери. Она была одна в доме, за исключением персонала. Все остальные уехали на коктейль в соседнее поместье. На этот раз ей удалось отделаться от участия в вечеринке.

Молодая женщина оттолкнулась от двери и подошла к окну.

По крайней мере, теперь кое-что прояснилось. Это объясняло поведение Тома — человека, которого Чес больше не могла называть обычным повесой, и не только из-за того, что в нем обнаружилась новая сторона, но еще и потому, что за все время их знакомства она не заметила никаких признаков поведения дамского угодника.

Но что ей это даст? Трудно сказать.

Размышления Чес прервали Лерой и Пикканин, промчавшиеся мимо окна. В зубах у Лероя было что-то большое.

Чес выбежала из комнаты на веранду, чтобы догнать собак, и, выскочив из-за угла, тут же врезалась в Тома.

— Ухты! — Каким-то образом ему удалось удержать их обоих от падения. — Чес! Означает ли это, что ты так сильно по мне соскучилась?

— Нет, — выдохнула она. — То есть… я хотела сказать, что очень рада, что ты вернулся, но у Лероя что-то в зубах и…

Он приложил палец к ее губам.

— Все в порядке.

— Но ведь я только что видела…

— Это кость.

Чес заморгала, пытаясь выровнять дыхание.

— Должно быть, это очень большая кость.

— А он большой пес. Как ты?

— Отлично. — Она взглянула на него. — А как Новая Зеландия?

— Стоит на месте. — Он улыбнулся и взял ее за руку. — Хочешь немного прогуляться?

— Если ты только что приехал, тебе нужно…

— Нет, не нужно. Итак…

— Ты не знаешь, что я хотела сказать!

— Не важно. Единственное, что я хочу, — это побыть где-нибудь с тобой наедине.

— О…

— Неподалеку поддеревьями есть лавочка.

Лавочка, действительно, находилась недалеко от дома, но это был словно другой мир. Ивы уступали место эвкалиптам, окружающим лужайку, в центре которой находился пруд с песчаными берегами, выглядящий таким манящим в жаркий летний день.

— Вот здесь мы купаемся, — сказал Том. — Кажется, я тебе говорил.

— Да, — отозвалась Чес и взглянула на свои брюки и блузку. — Я не одета для классического воссоздания Афродиты.

— Не думаю, что Афродита вообще была одета, но это не то, что я имел в виду. Садись.

Когда она села, он опустился рядом и вытянул позади нее руку.

— Итак, что вы откопали, пока я продавал годовиков в Новой Зеландии, доктор Ватсон? — спросил он, глядя на нее с лукавым блеском в серых глазах.

Чес сделала большие глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Он насмешливо вскинул бровь.

— Я думал, ты была поглощена разгадкой тайн, связанных с Томом Хокингом. Его намерения, его перспективы, его мотивы, его история, свои ли у него зубы, сколько аппетитных блондинок устилают его путь, ну и так далее…

Чес сдавленно охнула.

— Это…

— Не смешно? — подсказал он. — Не правда?

— Именно! Но знай, есть только одна вещь, которая меня интересует: как он отреагирует на это?

Она сбросила босоножки, быстро выскользнула из брюк, стащила с себя блузку и, не оглядываясь, вошла в воду. Вода была прохладной и освежающей. Молодая женщина нырнула, а когда вынырнула, Том вынырнул перед ней.

Его каштановые волосы прилипли к голове, вода блестела на мокрой груди — он успел снять рубашку. А что еще он снял?..

— Ну уж нет, даже и не думай! — пропела она и ускользнула прочь, словно угорь.

Ему потребовалось несколько энергичных взмахов, чтобы поймать Чес. К тому времени они оба смеялись и тяжело дышали.

— Надеюсь, вы хотя бы частично презентабельны, мистер Хокинг, — проговорила она.

— Как и вы, мисс Бартлетт, — ответил он серьезно, но с озорным блеском в глазах, — я остался в нижнем белье. Этого достаточно? И вообще, чья была идея?

— Моя. Жаль только, что я не видела твоего лица.

Он заключил ее в объятия.

— Могу сказать тебе, что на нем было написано: последнее слово всегда должно оставаться за этой девушкой!

Чес рассмеялась. Она стояла на цыпочках, а он вполне свободно стоял на дне, и его плечи выступали над водой. Они были гладкими, загорелыми и сильными, и она подумала, что ей лучше отплыть прочь, пока она не совершила какую-нибудь глупость.

Например, прижалась губами к этим плечам или крепкой шее или обвила ее руками и поцеловала в губы.

Возможно, она именно так и сделала бы, но в этот момент Лерой с шумом выскочил из кустов, сопровождаемый, разумеется, Пикканином. Собаки притормозили, обозрели сцену и затем с радостным лаем ринулись в воду.

На несколько минут воцарился полнейший хаос. Лерой выскочил из пруда, схватил рубашку и брюки Тома в зубы и прыгнул обратно в воду. Пикканин, не желая отставать от него, подхватил брюки и блузку Чес и попятился с ними к пруду.

Когда Чес и Том в конце концов вышли на берег, выудив свою одежду, она отплевывалась и держалась за бока от смеха.

— Это не собака, а черт какой-то, — выдохнула Чес, плюхнувшись на скамейку. — Если он не жует мои вещи, то пытается утопить меня или мою одежду! Можешь не говорить, — предостерегла она, когда Том сел с ней рядом, — он чуть больше самого огромного щенка, которого я когда-либо видела!

— Осторожнее, вот он бежит, — предостерег Том в свою очередь. — Приготовься к еще одному душу.

Лерой выкатался в иле, выскочил на берег, расположился прямо перед ними и как следует встряхнулся. Чес нашла убежище в объятиях Тома, хохоча еще больше.

— О боже, — простонала она наконец, когда собаки убежали. — Думаешь, мы в безопасности?

— Ммм, — он стер пальцами грязные брызги с ее щеки. — Но только не от этого.

Она знала, что сейчас произойдет, и не сделала попытки избежать этого. Какой смысл сопротивляться тому, что казалось ей таким правильным, таким необыкновенным?