В плену грез - Джейн Донелли

— Не заблуждайся по этому поводу. Ни на секунду.

К тому времени, как она завезла Дженни домой и вернулась в «Грей Муллионс», дядя Грэй должен был быть дома с минуты на минуту. Эми, услышав, как она пробежала по холлу и начала подниматься по лестнице, выглянула из кухни и крикнула ей вслед:

— Стол накрыт, и ужин готов.

— Спасибо, Эми.

— Не благодари меня. Мне за это платят.

Итак, Эми все еще продолжала лелеять свою обиду. Либби быстренько умылась и переоделась. Она успела спуститься как раз вовремя, чтобы услышать, как машина дяди проехала по подъездной аллее и завернула в гараж.

По его лицу было видно, что он переутомился. Либби взяла его под руку и, проводив до любимого кресла, налила ему выпить.

— Один из тех дней? — спросила она.

— Видимо, они все такие, — грустно улыбнулся он. Затем уселся поудобнее, вытянул длинные ноги и отхлебнул немного виски. Постепенно самочувствие его улучшилось. — Ладно, пора кончать со старческими настроениями. В конце концов день был не так уж и плох. А у тебя?

— Ходила в Сторожку лесника, — ответила она, — домой к Адаму.

— К Адаму? — спросил он, ожидая продолжения.

— К Адаму Роско. Он помогает Эйбу в саду.

— Ах да. Тебе не кажется, что ты проводишь с ним слишком много времени? Вчера, сегодня, к тому же он и завтра тут будет.

Она подумала, кто доносит на нее — Эми или Ян, и решила, что кто-то из них или оба.

— Мне хочется, чтобы ты познакомился с Адамом.

Мэйсон как раз собирался это сделать. Он заблаговременно организовал свой рабочий день так, чтобы завтра иметь возможность вернуться пораньше, как бы случайно, непреднамеренно. Он собирался вскрыть слабые места Адама Роско так безжалостно, словно перед ним был конкурент в бизнесе. И даже тщательнее, поскольку Либби значила для него гораздо больше, чем бизнес и деньги.

— Сегодня утром ко мне приходил Ян, — сообщил он. — Очень переживает по поводу вчерашнего вечера. Тебе не кажется, что ты обращаешься с парнем незаслуженно жестоко?

— Нет.

— Он любит тебя, Либби.

Она сидела, обхватив руками колени, и смотрела на фарфоровую статуэтку, стоявшую на столе рядом с нею. Крошечное личико фигурки было изящным, словно цветок, а ярко-голубые глаза слепо вглядывались в прошлое.

— Я очень сожалею.

— Почему? Ведь он прекрасный молодой человек.

— Знаю. Но мне не хочется выходить за него замуж.

— Полагаю, что тебе хочется, но это очень серьезный шаг, и тебя это страшит, — улыбнулся в ответ дядя Грэй.

— Яна я могу не бояться. — Ни при каких обстоятельствах. С ним она была в полной безопасности.

— Вероятно, тебя страшит замужество. Но тебе почти двадцать, Либби, а Ян как раз то, что тебе нужно. Я наблюдал за вами, когда вы вместе, и могу с уверенностью это сказать.

Славный дядя Грэй. Он наблюдал с такой любовью и нежностью.

— Не торопи меня, — взмолилась она. — Пожалуйста!

— Вы были неразлучны с самого первого дня знакомства, а это произошло уже несколько месяцев назад. Я считал, что молодые люди в наши дни не занимаются пустой тратой времени. Почему бы тебе не обменяться с Яном обручальными кольцами и не попросить его подождать? Обговорите это между собой. А я с удовольствием дам вам свое благословение.

— Только не это.

— Ради меня.

— Ты хочешь, чтобы я вышла за него? — резко спросила она, и его глаза, встретившись с ее взглядом, стали вдруг строгими.

— Да, Либби, я хочу. Я тебя очень сильно люблю. Для меня ты родная дочь, ты всегда ею была, и мне хочется видеть, что ты вышла замуж за человека, которому я могу верить. За человека, подобного Яну. Думаю, что ты любишь его, и считаю, что он будет тебе прекрасным мужем.

— Я не могу, — вздохнула она.

— Тогда позволь мне. — Он поднялся и направился к телефону.

— Нет! — воскликнула она, положив свою руку поверх его, удерживая трубку на рычаге. — Из этого ничего хорошего не выйдет, я не хочу разговаривать с Яном — то есть о браке с ним. Я не могу выйти за него, дядя. Все, что ты говорил о нем, вполне справедливо. Я в этом не сомневаюсь. Но не могу выйти за него.

— Мое бедное дитя! — Она вся дрожала, закусив так сильно нижнюю губу, что та даже побелела. Он обнял ее, и она, прижавшись к нему, вдруг вспомнила детские годы, когда дядя Грэй мог, приласкав ее, развеять приснившиеся ей ночные кошмары, смягчить боль от ударов и царапин, которых бывало великое множество. Он произнес успокаивающим ласковым голосом: — Я думаю, вы с Яном поженитесь, но никто не собирается тебя неволить или хотя бы попытаться принудить тебя.

— Я знала это.

Он нежно обнял ее за плечи и предложил:

— Давай ужинать. А потом, если ты не возражаешь, я приглашу Яна? Тебя это ни к чему не обязывает. Если захочешь, можешь уйти к себе, а мы поиграем с ним в шахматы или обсудим дела на бирже.

Это был дом дяди Грэя. Она не могла указывать ему, кого приглашать к себе в гости.

— Мне жаль Яна, — продолжал он. — Он мне нравится. Вплоть до последнего времени вы были с ним хорошими друзьями, и мне кажется, нет причин, чтобы вы не оставались ими.

Все было шито белыми нитками, но она кивнула в знак согласия, и они вплоть до окончания ужина уже больше не заговаривали о Яне.

Эми пришла, чтобы убрать со стола, и задержалась в то время, как Либби ушла с подносом на кухню.

— Мне надо сказать вам несколько слов, сэр, — произнесла она, — о мисс Либби. Я беспокоюсь за нее.

— В таком случае мы оба обеспокоены, Эми. — Грэм Мэйсон улыбнулся, но Эми слишком хорошо знала его, чтобы понять, что скрывалось за этой улыбкой.

— Этот парень, Роско, — начала она, — он принадлежит к разряду тех людей, от которых одни неприятности, и — ну, вы, конечно, знаете, что случилось вчера вечером с господином Блэйни.

— Что он попросил руки Либби. Ты это имеешь в виду?

— Конечно, она все вам рассказала.

— Нет, не она, а он. И то, что Либби отказала ему.

— И вы знаете, почему? — Услышав шаги Либби по мраморному полу, она замолчала.

— Полагаю, что знаю. Не беспокойся, Эми, все образуется. Я прослежу за этим.

Вскоре приехал Ян. Либби не знала, что сказал ему дядя по телефону, но он вел себя так, словно это был один из прежних вечеров. Либби открыла ему сама.

— Дядя Грэй ждет тебя, — улыбнулась она в ответ.

Грэм Мэйсон сидел в гостиной с пачкой бумаг на коленях, рядом с ним стоял небольшой столик на колесиках.

— Привет, Ян, — сказал он, как ни в чем не бывало. — Проходи, располагайся как дома. Налей себе и мне что-нибудь выпить.

— Опять работа на дом, — укоризненно проговорила Либби. — Ян, ты тоже так делаешь? А твой отец? Или мой дядя единственный в своем роде?