Шанс для чародея - Наталья Якобсон

Она двигалась гибко и грациозно, как саламандра. Я заметил, что в ее темных волосах отливают рыжинкой красные пряди, похожие на расплавленный огонь. Изящная рука, унизанная кольцами и цепочками, потянулась погладить белку, и зверек пискнул, как будто его обожгли. Я внимательно и восхищенно разглядывал ее пышный наряд из парчи, такого насыщенно золотого оттенка, что, казалось, он отлит из расплавленной лавы солнца. Он облегал ее, как вторая кожа и казалось, что это движется вперед не женщина, а саламандра. Ее шаги были абсолютно бесшумными. Я испугался, что сейчас она подойдет ко мне, и одно лишь прикосновение к ней или к ее сверкающему наряду обожжет меня, как несчастную белку.

- Глупый красивый мальчик, - вздохнула она. Ее кукольное личико с припухлыми губами выразило притворное сожаление.

- Смазливый и глупый, - хором подтвердили две другие, но я смотрел лишь на даму в золотом. Она зачаровала меня. Не больше не меньше, чем любая другая из явившийся мне триады, но все-таки... Я не мог оторвать взгляд от чистого, будто выбеленного лица, как у большой фарфоровой куклы. Его черты были совершенных пропорций, что особенно настораживало. Лица людей не бывают столь правильны и пропорциональны. Такими можно изваять лишь статуи, а у человеческого тела всегда найдутся изъяны. Высокий стоячий воротник с заостренными кверху клинышками напоминал узорчатое солнце. Свет тек по нему, как вязь по кружеву. Он казался раскаленным, как вулканическая лава. А лицо в его обрамлении все равно оставалось холодным. И белым. Лишь ярко-оранжевые напомаженные губы и подведенные черным глаза неприятно резко выделялись на бледном фоне.

Фероньерка из алых камней на ее лбу вдруг показалась мне трепещущими каплями крови.

- Это ты в гостях у нас, а не мы у тебя, - вдруг четко произнесла дама в наряде солнца и с грацией королевы. - Неужели до сих пор не понял?

- Я... - мне стало неприятно от того, как ее алчный взгляд скользит по моей обнаженной груди. Воротник вдруг сам собой распахнулся, будто кто-то порвал его. Я ощутил, что в шейном платке у меня запуталась бабочка и теперь отчаянно бьет по шее крыльями. Хоть бы она задохнулась. Только задыхаться вдруг начал я. Рыжая дама с осанкой хищной лисы свирепо глянула на меня, и на горле раскрылись царапины, как если бы чья-то лапа прикоснулась ко мне когтями.

- Перестаньте, - дама с бабочками в волосах сдалась первой. - Ведь он сильнее, чем мы думаем.

- Но он не тот, - обиженно сказала та, что была похожа на саламандру. - И это не его владения. И не его отца. И не кого-либо из их предков. Это наши земли. Мы позволили людям жить здесь, а не наоборот. И за это люди нам заплатят.

- Но он не простой человек, - блондинка оценивающе смотрела на меня. В ее лазурных глазах будто светилась радуга, и смотреть в них было невыносимо больно. - Я это чувствую.

- Вот если бы ты еще почувствовала, где тот, кого мы ищем, - язвительно подметила брюнетка.

- В королевском дворце, я полагаю, но нам туда нет хода, - не менее язвительно отозвалась светловолосая.

- Нет, я чувствую, что он рядом, - рыжая принюхалась к воздуху и поморщилась от гари от костра. - Это не он разжег костер своим дыханием, но он рядом. Судя по запаху, он намного более пригож, чем этот мальчик. И мы могли бы уже сейчас представиться ему, если бы набрели на его след.

- Кто-то его от нас скрывает.

Все три пары глаз вдруг разом уставились на меня.

- Нет, не он, - подумав, заключила рыжая. - Но пока мы видим здесь только его - сына хозяина наших земель.

Она презрительно усмехнулась.

- Так давайте проявим вежливость и представимся, - предложила брюнетка, и я сразу ощутил себя, как при королевском дворе. Это было смешно, кафтан на мне был порван, я сидел на земле весь в крови, а чувствовал себя так, будто стою у трона неземной безымянной заоблачной королевы.

- Я Фамьетта, - сказала она и слегка кивнула мне, так что подвески на ее лбу звякнули, переливаясь всеми цветами красного и оранжевого.

- Меллисандра, - неохотно кивнула блондинка, смахивая со лба бабочек.

- Роксана, - дама похожая на лису хищно улыбнулась, обнажая острые зубы.

Я с трудом сглотнул. Вот мой звездный час. Три грациозные красавицы стоял передо мной в ночи и жаждут знакомства сами. И это ведь далеко не бордель. Мне не придется лезть в карман за кошельком, чтобы познакомиться с ними поближе. И все равно я заробел. Как будто даже мимолетная улыбка каждой из них могла стоить мне не всего отцовского капитала, но намного больше - жизни.

- Я Винсент де Онори, следующий граф в этих владениях, - прошептал я. Каждое слово давалось мне с трудом. Казалось, язык распух, а губы занемели.

Три красавицы смотрели на меня игриво, почти вызывающе.

- Так давай подружимся со следующим графом, - сказала Фамьетта, и все они с легкостью рассмеялись.

Горящая головня вдруг откатилась от костра и опалила мне лодыжку. Я тихо ойкнул, бархатные бриджи оказались прожжены. Над голенищем высоких сапог расползалась дыра. Знакомство мне дорого обошлось. Я надеялся, что дублоны из кармана сейчас тоже не посыплются на землю, чтобы кто-то мог проворно их подобрать. Например, те низкорослые существа, которых я замечал то на деревьях, то в кустах. Они, казалось, шастали повсюду.

- Ну, вот мы и знакомы, - почти пропела Меллисандра. Ее смех тек ко мне серебристым ручейком и полностью завораживал.

- Всегда приятно знать, с кого будешь собирать налоги на землю после очередных графских похорон, - ехидно добавила Роксана.

- Простите? - я не понял.

- Видишь, старик ему ничего не сказал, - Роксана взглянула на Фамьетту так, будто выиграла пари. - Я была права.

Она протянула руку вперед, но величественная дама в золотом даже не шелохнулась, будто заранее знала, что подруга лишь опалит об нее пальцы. Раздался тихий всхлип.

- Ну, зачем ты так, - Роксана насупилась. - Он ведь тоже должен платить нам дань, когда придет его черед наследовать. Иначе мы затопчем его пахотные поля и перебьем всех селян.

- Его отец об этом знал и не платил, - недовольно заметила Меллисандра.

- Однако он не похож на отца, - Фамьетта разглядывала меня внимательно и даже немного заинтригованно.

- То есть он более щедрый, - я заметил в речи рыжей скептицизм. - Или ему больше жаль крестьян. Старику вот будет жаль только если мы раздерем и его собственное горло. Он спит и грезит стать королем.

- Но этот другой, - Фамьетта взмахнула рукой, в миг пресекая все споры, похоже, в этой маленькой компании лидировала она. - Не такой, как его отец. Особенный. В нем есть что-то... наше.

Она тоже принюхалась.

- Но он никто, просто человек, - Меллисандра сжала кулаки. Я вдруг представил ее парящей над обрывом и манящей меня к себе, на верную смерть. Она бы это могла. Радуга вокруг нее, подобная ореолу, могла создать любые иллюзии. Иногда это меня пленяло.