Необязательная страна - Вали Наср

Такого рода наблюдения, по утверждению Краснера, должны привести нас к трактовке Пакистана, наподобие Ирана и Северной Кореи, как враждебной силы. Вместо того чтобы оказывать содействие, похваливать и лелеять Пакистан, нам следует думать над тем, как его сдерживать48. Высказывается такой довод: мы можем бороться с терроризмом без пакистанской помощи, поскольку с увеличением количества нападений беспилотников будет сделана вся работа. И действительно, растет понимание того, что мы становимся на путь конфронтации с Пакистаном.

Вместе с тем критики не говорят о следующих обстоятельствах: как эти беспилотники могут проделать свою работу, если мы утратим доступ к своевременным разведданным, получаемым сухопутной разведкой, которая на сегодня обеспечивает беспилотники координатами их целей, и что случится, если Пакистан решит сбивать эти низко и медленно летающие беспилотные самолеты. Беспилотники весьма трудоемкие механизмы. Им не нужны пилоты, это так, но они не могут обходиться без малых армий экспертов и шпионов, включая местных, кто готов и способен прикрепить микропроцессоры самонаведения на людей, средства доставки и здания, которые, как предполагается, беспилотники должны поразить. На каждого человека на земле, необходимого для осуществления полета реактивного истребителя, приходится десять для обслуживания одного беспилотника. Пакистанские власти, возможно, не в состоянии прекратить облеты американскими беспилотниками своей территории (хотя они могут их сбивать), однако они могут перерезать цепочку сбора разведывательной информации, анализа и внедрения микропроцессорных чипов, благодаря чему достигается эффективность беспилотников. Они могут сделать их слепыми и, таким образом, бесполезными.

Десятилетиями Америка покупала сотрудничество Пакистана, оказывая ему помощь, подслащенную публичными демонстрациями дружбы и выручки. За прошедшие после теракта 11 сентября десять лет Америка влила в эту дружбу 20 миллиардов долларов по военной и гражданской линии. За первые два года пребывания на своем посту администрация Обамы увеличила поток помощи и еще выше подняла авторитет Пакистана как жизненно важного союзника. В ответ мы получили сотрудничество в сфере разведки – больше агентов, точек прослушки и даже виз для работающих под прикрытием оперативников ЦРУ, которые обнаружили Бен Ладена. Мы улучшили отношения между Кабулом и Исламабадом, которые стали не такими теплыми, как нам бы хотелось, но достаточно теплыми, чтобы содействовать нашим усилиям в борьбе с повстанчеством. Нам удалось развести на большую дистанцию Пакистан и Иран. И мы убедили в конечном счете Исламабад начать борьбу (какой бы малоактивной она ни была) против Талибана на своей территории. Если бы пакистанские военные не включились в войну с силами Талибана, борьба в Афганистане, несомненно, шла бы гораздо хуже. Мера успеха на поле брани, полученного военнослужащими США на Афганском театре военных действий, – успеха, который позволил Обаме отдать приказ войскам вернуться домой, – может как минимум быть обязана сотрудничеству с Пакистаном.

Однако в поведении Пакистана есть масса такого, что вызывает недовольство Америки. Многие наблюдатели полагают, что региональные интересы Пакистана пока еще далеки от интересов Соединенных Штатов, и никакой уровень поддержки, и дружбы не может навести мосты между ними, что, так или иначе, делает неизбежным разрыв двусторонних отношений. Американский посол в Пакистане Анна Паттерсон подметила в своей телеграмме от 23 сентября 2009 года такие настроения: «Одни только деньги не решат проблему с действиями Аль-Каиды или Талибана на территории Пакистана. Большой сделки, обещающей развитие или военную помощь в обмен на прекращение связей с ними, недостаточно, чтобы отлучить Пакистан от тех элементов политики, которые отражают его глубоко укоренившиеся страхи. Власть имущие в Пакистане, как мы увидели это в 1998 году, когда речь шла о ядерном испытании, не рассматривают помощь – даже внушительную поддержку каждой отдельной особи – в качестве компромисса по вопросу национальной безопасности»49.

И действительно, Пакистан долгое время оставался «заклятым другом». Но, имея дело с другом-врагом, всегда стоишь перед вопросом: целесообразнее – с точки зрения собственных интересов и обстоятельств – обращать внимание на дружественную или враждебную сторону? Следует также быть готовым задаться вопросом относительно возможности каких-либо движений в отношениях с другом-врагом – как бы медленно это ни происходило – в сторону разряда «друга».

Критическим моментом в отношениях Америки с Пакистаном стал 2011 annus horriblis («ужасный год»). То был год, в котором серия печальных событий, причиной которых стали неправильные действия обеих сторон, привела взаимоотношения в состояние глубокой заморозки. Это был также период, когда Америка решила провести эксперимент с применением совершенно новых способов работы с Пакистаном, сделав акцент на его статус как врага, а не как друга, и выбрав давление вместо его активного подключения.

Запутанный курс «года ужасов» начался с перестрелки со смертельным исходом на оживленной и забитой транспортом улице Лахора. 27 января 2011 года предполагаемый тайный агент ЦРУ по имени Реймонд Аллен Дэвис застрелил ехавших на мопеде двух пакистанцев, которые, по его мнению, собирались ограбить или, еще хуже, похитить его. Пакистан посадил его в тюрьму, где держал до тех пор, пока Соединенные Штаты не заплатили 2,4 миллиона долларов в качестве компенсации семьям этих мужчин, а ЦРУ не согласилось пересмотреть правила своих действий в Пакистане50. Ко времени освобождения Дэвиса, 16 марта, отношения между Исламабадом и Вашингтоном оказались сильно натянутыми; отнюдь не содействовал их улучшению и случившийся на следующий день массированный налет беспилотников на сходку членов одного племени в форте Датта-хель в Северном Вазиристане. Были ликвидированы полевые командиры и бойцы Талибана, но также были убиты и десятки человек из числа гражданского населения. Затем, в начале мая, военнослужащие подразделений спецопераций вылетели на вертолетах с секретной операцией из Афганистана в Пакистан и выполняли свою миссию без предварительного уведомления Пакистана для того, чтобы схватить или ликвидировать Бен Ладена. Они обнаружили его на участке в городе Абботтабаде, расположенном поразительно близко от пакистанской военной академии и домов многих отставных офицеров. Завершающий удар случился в ноябре, когда американские военнослужащие, преследовавшие талибов, убили 24 пакистанских пограничника в бездумной перестрелке. Отношения между двумя странами оказались сильно замороженными, и впервые со времени создания Пакистана в 1947 году их действительный разрыв стал вполне возможен.

Недоверие также усугубилось, когда адмирал Маллен выступил в сенате в сентябре, прямо обвинив Пакистан в участии в нападениях на американские объекты в Афганистане.

С момента образования Пакистана из частей Британской Индии в 1947 году отношения Америки с этой страной шли извилистым и неровным путем. Были периоды большой дружбы, за которыми следовали приступы игнорирования и даже отчуждения51. С годами обе стороны выработали нездоровое недоверие друг к другу. Американцы боятся и обижаются на Пакистан. Пакистанцы считают, что американская дружба непостоянна и кратковременна. Американцы утверждают, что Пакистан обещал не создавать атомное оружие, а потом продолжил работу и создал его. Далее, он обещал прекратить испытания своих боеголовок и вновь не выполнил обещание. Тот факт, что Пакистан сознательно взращивает исламский экстремизм как основу своей региональной политики, мало помог снятию вопросов по поводу его ядерного арсенала. Сейчас совершенно очевидно, что Америка больше благоволит к соседу Пакистана и его заклятому врагу – Индии. Временами кажется, что Пакистан реагирует на этот неприятный факт и воплощает в своих действиях весь антиамериканский гнев и страх, охвативший исламский мир за последние несколько десятилетий.

Отношения вошли в новую критическую фазу после 11 сентября. Эксперты хорошо знали, что Пакистан является участником создания Талибана и не обращает внимания на поддержку талибами Аль-Каиды. Однако администрация Буша решила, что конфликт с Пакистаном будет не лучшим вариантом и вернее всего купить его сотрудничество. Военный правитель Пакистана быстро ухватился за эту мысль и встроил свою страну – по крайней мере, для внутреннего потребления – под крыло Соединенных Штатов.

Удобные отношения вскоре приняли свои формы. Бушу нравился генерал Мушарраф, который позиционировал себя как «умеренный мусульманин», и он часто хвалил его как твердого союзника в битве против террора, а также как реформатора, который принес в Пакистан «просвещенный и либеральный ислам». Свидетельства применения двойных стандартов со стороны Пакистана игнорировались, поскольку упор делался на позитивном: периодические аресты террористов (например, Халид Шейх Мохаммед, вдохновитель теракта 11 сентября, был схвачен при содействии Пакистана в Карачи в марте 2003 года), жесткая антитеррористическая риторика Мушаррафа и его обещания превратить Пакистан в прогрессивную демократию. Выступления в качестве героя борьбы с терроризмом требовали некоторой степени наглости, граничащей даже с артистизмом, и Мушарраф показал, что хорошо владеет этим мастерством.