Чужая, или Хранители времени - Эльвира Плотникова

Мелли, я не хотел тебя расстраивать. У тебя и так забот хватает. И потом, Ник не должен догадываться, что мы все о нем знаем. И Лиза тоже.

Я понимаю. Чего я не понимаю, так это то, как Полина оказалась в воде.

Конрад вздохнул. Мерлинда не собиралась отступать от волнующей ее темы. Случай, произошедший на озере, и вправду нельзя было оставлять без внимания.

Ты хочешь, чтобы я наказал Ника? — устало спросил Конрад. — Я даже не уверен, что это он…

А кто? — удивилась Мерлинда.

Ты забываешь, что Полина — потенциальный маг.

Конрад, она еще слишком маленькая для левитации! Через два-три года, не раньше! Я понимаю, почему ты жалеешь Ника, но все же делать ему подарки — это слишком!

А это не я! — Конрад снова улыбнулся. — Это Лиза.

Когда Лиза вместе с Конрадом вышла из магазина и увидела одинокую фигурку Ника, который ждал их поодаль, ей снова стало его жалко. Еще издалека она заметила, что у него очень грустный вид и красные, опухшие от слез глаза. Она потянула Конрада за рукав и тихо спросила:

— А этот подарок теперь мой?

Да. — Он удивленно на нее посмотрел.

И я могу делать с ним все, что захочу?

Конечно.

А вы с Мелли не обидитесь, если я подарю его Нику?

Почему? — Конрад посмотрел на нее с нескрываемым интересом.

Ну… просто мне так хочется…

Нет, мы не будем против, — задумчиво сказал Конрад. — А как же ты?

Да ладно, — махнула рукой Лиза. — У меня их столько было…

— Хорошо, иди. А я сейчас.

Он снова вошел в магазин и приобрел для Лизы красивую куклу с набором одежды и посудой. Когда он вернулся к детям, ошарашенный Ник прижимал к себе мягкого плюшевого медвежонка.

Посередине празднично накрытого стола возвышался огромный торт со взбитыми сливками. На нем горели десять свечей, роняя неровные отблески на вазочки с малиновым желе. Шоколадно-ванильный запах приятно щекотал ноздри.

Лизу огорчало только то, что Мерлинда запретила Нику спускаться вниз. Она так ему и не поверила. Но Лиза все равно тайком спрятала в карман несколько конфет, чтобы потом отнести брату.

Свечи были уже задуты, желание загадано, а торт почти съеден, когда Аксений вдруг крикнул:

— Полина!

Конрад мгновенно обернулся к манежу, в котором играла девочка. Полины там не было. Она тихонько летела к столу, болтая ручками и ножками, довольная и улыбающаяся. Конрад подхватил ее как раз в тот момент, когда слабенькие силы «начинающего мага» иссякли.

И дети, и Данован, которые не знали, что у Полины есть пси-способности, замерли от удивления. Конрад многозначительно сказал Мер-линде:

— Говоришь, через два-три года?

Мерлинда посмотрела на него в неподдельном ужасе, потом сорвалась с места и выбежала из комнаты. Сверху послышался ее голос:

— Никки! Пожалуйста, прости меня… Ай!

Грохот и визг заставили Конрада немедленно переместиться наверх. Мерлинда сидела на полу, в огромной мыльной луже. Рядом валялся опрокинутый таз. Ник с тряпкой в руках стоял на стуле, который был придвинут к шкафу, и боялся пошевелиться. Вся его одежда, игрушки и книги в беспорядке валялись на кровати и на полу.

Что опять, Никки? — спросил Конрад, с трудом пряча улыбку.

Я просто подумал, — дрожащим голосом ответил Ник, — что если я буду делать что-нибудь полезное… ну, например, убирать свою комнату, то вы разрешите мне остаться…

Конрад не удержался и фыркнул.

Мелли, я не хотел, чтобы ты упала, — жалобно добавил Ник.

Вот что, маленький разбойник, — решительно сказала Мерлинда, поднимаясь и стряхивая с платья мыльную пену, — теперь ты точно останешься со мной. Ты первый мальчишка, из-за которого я села в лужу!

Так уж получилось, что Ник первым обнаружил еще одну пси-способность Полины. Это произошло весной, накануне свадьбы Конрада и Мер-линды. Он посоветовался с Лизой и Аксением — близнецов можно было не брать в расчет, — и все вместе они решили устроить сюрприз своим приемным родителям.

Немного потренировавшись с Полиной, которая приняла все за веселую игру, они едва дождались, когда Конрад вернется с работы, и сразу потащили и его, и Мерлинду в детскую.

У нас есть подарок к вашей свадьбе! — торжественно сказала Лиза.

Только его надо вручить прямо сейчас, иначе сюрприза не получится, — добавил Аксений.

Конрад и Мерлинда немного опешили от такого натиска, но терпеливо ждали, что будет дальше. Ник взял на руки малышку и, подойдя к Мерлин-де, спросил:

— Полина, кто это?

Девочка сосредоточенно нахмурилась и сказала:

— Ма-ма.

Мерлинда лишилась дара речи. Но это было еще не все.

А это кто? — Аксений показал на Конрада.

Папа, — на секунду задумавшись, выдала Полина.

Конрад судорожно сглотнул, но не смог произнести ни слова.

Аксений, Лиза и Ник наслаждались произведенным эффектом. Близнецы настороженно молчали.

— Мама, — снова позвала малышка. — Ма-ма.

Она потянулась к Мерлинде, та подхватила ее на руки, прижала к себе и заплакала.

Мелли, ну что ты, не плачь! — испугался Ник. — Мы думали, вам будет приятно.

Вы очень много для нас сделали, — смущенно сказал Аксений, — вы заменили нам родителей. Мы подумали, что Полина может называть вас мамой и папой. Она ведь не помнит своих настоящих родителей и никогда их не узнает. Но если вы против…

Нет-нет! Что ты! — воскликнула Мерлин-да. — Просто это так неожиданно… Я никогда не получала подарка лучше этого.

Я тоже, — подтвердил Конрад. — Но когда вы успели научить Полину?

Честно говоря, мы специально ее не учили, — пояснила Лиза. — Ник недавно заметил, что малышка пытается повторить то, о чем думаешь в ее присутствии.

Мерлинда и Конрад переглянулись.

— Конечно, самые простые слова, — сказал Ник. — Но ведь она у нас девочка сообразительная, так что скоро будет называть вас «папа» и «мама» сознательно.

Близнецы вдруг подошли к Мерлинде и вцепились в подол ее платья.

Что, малыши? — Она передала Полину Конраду и наклонилась к ним.

Мама? — недоверчиво произнес Донат.

Мама! — торжествующе подтвердил Бажен.

Старшие дети такого не ожидали, и на Мер-линду уставились сразу три пары широко открытых глаз.

— Ну, они еще тоже маленькие, — неуверенно сказал Аксений, — наверное, уже все за были…

Близнецы были как раз в том детском возрасте, когда младенческая память навсегда уходит в прошлое и начинается сознательная, осмысленная жизнь. Они уже давно воспринимали Мерлинду и Конрада как мать и отца и теперь лишь утвердились в своей правоте. И Ник, и Лиза, и Аксений смотрели на них с грустью и легкой завистью. Они знали, что сколько бы времени ни прошло, они все равно будут помнить своих настоящих родителей.