PRосто быть богом: ВВП - Павел Генералов

Прибывали на набережную к фонтану и жители, всё в большем количестве. Преимущественно дети, но подтягивались и взрослые.

Детей мужик щедро окормлял сахарными петушками на палочках, золотыми медальками и жевательной резинкой. Особенно ушлым взрослым тоже кое–что доставалось от, казалось, бездонных запасов, извлекаемых из раскрытого рюкзака–самобранки. Но некоторые, как и птицы небесные, довольствовались ломтями белой булки, которые они с видимой радостью принимали из рук новоявленного и не по форме одетого Деда Мороза.

— Это что ещё за клоун? — обернулся Лёва к Заусайлову.

Тот поднялся из кресла и, подойдя к Лёве, тоже выглянул в окно. Выглянув, он понимающе усмехнулся:

— Да это ж Вася — Царь! Значит, вернулся, — последнее он отметил вроде как для себя. — Он всякий раз устраивает такие народные гулянья, когда из тюрьмы возвращается.

— А кто он такой, что народ к нему толпами сбегается?

— Между прочим, бывший муж нашей, — Заусайлов кивнул на дверь, — Ольги Ильиничны.

— Так он же вроде исчез? С концами?

— Да нет, это другой муж. Первый. Давний.

— А за что ж он, сердешный, всё сидит–то?

— Исключительно за политику. Ему б в народовольцы…

Лев поднял палец и едва не ткнул им в грудь Заусайлову:

— А вот с этого места попрошу поподробнее!

Сухов должен был вернуться с минуты на минуту. Паузу Генералов решил использовать для разъяснительной беседы.

Он сидел на подоконнике, методично покачивая ногой — что являлось признаком некоторого раздражения. Вика тем временем под выделенным ей рабочим столом устраивала кормушку и поилку для своего кобеля. Мышкин деловито передвигался по штабному офису, обнюхивая ножки стульев, углы и компьютерные провода.

— Слышь, Вика! Он нам тут дел не наделает?

— Обижаешь, Паша! Некоторым бы у него манерам поучиться!

— А что ты его всё время подначиваешь?

— Кого? А, этого… Да ты пойми, Паша! Когда он злится, у него глаз горит. И харизма проявляется. Как сгусток энергии на спиритическом сеансе! Я её прямо вижу!

— Харизма, говоришь… Ты только не переборщи! — Генералов беззлобно потряс в воздухе указательным пальцем.

Отворилась дверь и показался этот. То есть тот самый Сухов. Вместо харизмы за ним заглянула в комнату голова Палыча.

— Палыч! — остановил его Генералов. — Хозяйственные дела потом, ладно? И будь другом, распорядись, чтоб нам чайку приготовили! — голова Палыча скрылась.

— Ну, и как успехи? — вопрос был адресован уже Сухову.

— Документы в избирком сдал. Всё приняли без сучка и задоринки. Расписку с них взял. Как учили!

— Расписка — это хорошо! — кивнул Генералов. — Теперь — о нашей стратегии. Для победы нужны враг, война и праздник…

— Ну, праздник–то я обеспечу без проблем. В этом деле я всё ж специалист. Можно поиграть в «Криминальное чтиво». А можно — в «Бригаду», — Генералов поморщился. — Или, если не нравится, в «Молчание ягнят».

— Ладно, подумаем. Остаётся враг.

— А война?

Генералов улыбнулся широко и развёл руками:

— А война, Виктор Иванович, уже началась. Сдав документы на регистрацию, ты её объявил. Теперь осталось понять — кому?

«Вася — Царь вернулся! Вася — Царь в городе!» — раздались крики за окном.

С лицом Сухова мгновенно что–то произошло — под глазами его образовались мешки, будто он без просыху пил горькую всю сегодняшнюю ночь, а с утра не опохмелился. Короче, поскучнел парень.

Генералов выглянул на набережную. На кромке фонтана сидел мужик в голубой рубашке и разбрасывал, раздавал хлеба и прочую всячину. По набережной, с обеих сторон к фонтану стягивались всё новые люди. Хотя вокруг мужика их вилось, птиц и людей, и так уже немало. Лица детей и взрослых лоснились от радости и восторга. И причиной тому, как определил опытным глазом Генералов, была не только бесплатная раздача копеечных даров.

Мужик как раз поднял глаза вверх и его взгляд встретился напрямую со взглядом Генералова.

— И кто это? — Генералов перевёл взгляд на Сухова. — Тоже чей–то родственник?

После почти до неприличия затянувшейся паузы тот проговорил хрипло, едва шевеля губами:

— Это мой брат.

Глава шестая. У разбитого корыта

Василий Иванович Сухов не сразу стал Царём. Но и не на зоне, как думали некоторые недалёкие граждане, где его якобы «короновали» по воровским законам. Среди товарищей–сидельцев он пользовался определённым авторитетом, но совсем иного свойства. Васей — Царём его нарекли ещё в далёкой юности.

С братом Виктором они были погодками, причём Василию досталась доля младшего. Этот вроде бы незначительный факт заложил под их будущую братскую жизнь мину замедленного действия. Так уж вышло, что на роль старшего в семье претендовали они оба. Василий — по причине ярко выраженного холерического темперамента. Виктор же — по праву первородства.

Главным заводилой в детских забавах обычно выступал именно Василий. И до поры до времени Виктор с верховодством младшего смирялся. Пока дети не превратились в угловатых и нервических подростков. Нашлись добрые старшие товарищи, которые всё чаще пеняли Виктору на то, что он–де вечно «под каблуком» у младшего. Чувство первородства взыграло на проснувшихся гормонах, и Витя в ответ начал Васю потихоньку подгнабливать. И прежде всего это коснулось очерёдности выполнения всяких необходимых, но мало приятных домашних обязанностей — вроде выбивания ковров, уборки в их общей комнате или выбрасывания помойки.

Особым камнем преткновения оказалась именно помойка. Витя с маниакальным почти упорством стал настаивать на том, что помойное ведро везде и всюду обязаны выносить младшие. То есть, в нашем случае — именно Вася. Васе это, в общем–то было не в лом — он и вообще к подобным мелочам относился философски — но уж последнее слово он по любому предпочитал оставлять за собой. Из этого помойного сора и родилась его сакраментальная фраза, на все последующие годы давшая ему новое имя.

«Не царское это дело», — всякий раз, подхватывая за ручку ведро с накопившимся мусором, заявлял он. Причём с таким выражением, что сомнений в истинности слов ни у кого не возникало. Родители к пикировке братьев относились с должным юмором, а вот Виктора эта фраза порой доводила буквально до белого каления. Он сам сдуру и рассказал всем друзьям–товарищам о «царственных» ужимках своего «младшенького». Так с лёгкой руки старшего прозвище Вася — Царь намертво приклеилось к младшему.

Вася легко к этому прозвищу привык, почитая его за должное, но особого судьбоносного смысла в него не вкладывая. Правда, порывшись для проформы в словаре, он обнаружил, что имя «Василий» в переводе с греческого как раз и означает «царственный». На что получил ответный выпад со стороны брата — имя «Виктор» с латинского переводилось как «победитель». На том и успокоились. По большому счёту, все эти перипетии были всего лишь не самым банальным продолжением всё тех же детских забав.

А вот первая по–настоящему серьёзная и злая кошка пробежала между братьями, когда старший Виктор уже заканчивал школу. И причиной тому, оказалась, конечно же женщина.

Ольга училась в одном классе с Васей и по роковой случайности была однофамилицей русских царей, то есть Романовой. Тайные нити судеб прямо–таки обязаны были крепко–накрепко соединить её с Васей — Царём. Однако быстро только сказка сказывается, да не скоро дело делается. Вася сам познакомил Ольгу с братом. И лишь позже ощутил это как непростительную промашку. Когда у Ольги с Виктором закрутился красивый и быстрый юношеский роман, Вася понял, наконец, что уже давно и по самые уши в неё влюблён.

Правда, вскоре брат предоставил и Васе свой шанс, но зато какой ценой! Сразу после школы Виктор поехал в Москву поступать в театральное. Предполагалось, что через год Ольга последует за ним в Первопрестольную, где тоже поступит в какой–нибудь вуз, и они вместе начнут новую счастливую жизнь в столице. Однако ни в какой театральный вуз Витю не взяли. Ему пришлось довольствоваться институтом культуры, куда его приняли на специальность «режиссёр народного театра». В течение года Витя ни разу не появился в Великоволжске и даже письма Ольге перестал писать. Как выяснилось в конце концов, Витя быстренько женился на москвичке, приобретя тем самым сразу и вожделенную московскую прописку, и московскую жилплощадь — родители жены были, похоже, из богатеньких.

Вся эта ситуация неожиданным образом сблизила Ольгу с Васей, хотя о романе между ними долгое время речь даже не шла. Они вместе поступили на истфак Великоволжского пединститута. А ближе к окончанию как–то неожиданно для самих себя поженились, хотя для всех окружающих такой финал был делом вроде как давно решенным.