Голос Вессема - Теа Сандет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сунула в ухо наушник, и теперь тихий голос Нико подсказывал мне, что делать, хотя толку от этих подсказок зачастую не было. Но направление мы держали нужное, и на том спасибо.
Под вечер мы наткнулись на остатки асфальтированной дороги и обрадовались. Наверняка это старая дорога до Вессема, взамен которой потом построили новую, обходную на северо-восток, сейчас дойдем как по бульвару. Покрытие было сплошь в трещинах, сквозь которые проросли деревья, трава и папоротники, в некоторых местах асфальт был взломан корнями, и мы их перешагивали и шли дальше. Я даже поверила, что к ночи мы будем в городе, когда лес внезапно расступился и мы вышли к мосту.
Бывшему мосту. Потому что на самом деле мост давно обрушился, остались только опоры и метров пятьдесят собственно моста, а под ним, далеко внизу, текла река. Я выругалась сквозь зубы. Нужно было снова искать обходной путь. Почему Нико ведет нас этим маршрутом? В прошлый раз было проще. Шли себе по лесу, никаких мостов.
С другой стороны, будь мост целым, дорога оказалась бы короче на несколько часов.
Я дошла до края и глянула вниз. Постояла, сплюнула. Коди со мной не пошел, усевшись на перегородившее дорогу поваленное дерево, а Теодор и Марко увязались следом и теперь тоже стояли и пялились на реку.
— Вот бы селфи сделать, — с энтузиазмом сказал Марко, глядя на склон, поросший елками.
Я не стала комментировать это заявление.
— Выглядит так, будто его взорвали, — заметил Теодор, разглядывая противоположный кусок моста.
Я пожала плечами. Его, может, еще в гражданскую взорвали, что теперь?
— Нико, — тихо сказала я, когда Теодор и Марко пошли обратно, — моста нет. В смысле, мост обрушился, не перебраться. Мы пойдем вдоль реки, не удивляйся.
Мы вернулись и двинулись по краю обрыва. Рано или поздно где-нибудь будет или нормальный мост, или нормальный спуск. Ничего.
Через пару часов, когда обрыв сильно измельчал и превратился просто в склон, мы спустились и перешли реку — глубина там была от силы по колено. Стоя посередине реки и чувствуя, как вода омывает высокие армейские ботинки, я не удержалась и обернулась в ту сторону, где остался мост. Моста видно уже не было — естественно.
Теперь Нико вел нас той же дорогой, которой мы ходили в первый раз. Еще через полчаса мы вышли из леса на довольно большое поле, сплошь заросшее зонтичными растениями. Мы остановились, ошарашено глядя на огромные, метров пять в высоту, бурые стебли, на концах которых раскрывались такие же бурые мертвые цветы.
— Что за черт, — пробормотал Марко.
Я впервые была с ним согласна. Пять лет назад здесь этого и в помине не было. Было просто поле, поросшее просто травой. Вон у того валуна мы делали привал, и Тенна уснула, и мы никак не могли ее разбудить, а потом Коди решил, что она притворяется, вылил ей на голову воду, и она страшно ругалась, а Эме смеялась, и Тенна на нее обиделась… А вот этого всего тут не было. Конечно, что здесь особенного — ну выросли какие-то уроды, подумаешь, — но идти вперед почему-то не хотелось.
— Может, обойдем? — спросил Марко, и я встряхнулась.
— Страшно? — ухмыльнулась я и хлопнула его по плечу. — Не бойся, Сити, они тебя не укусят.
И первая двинулась вперед. Корявые ветки цеплялись за одежду. Подул ветер, и сверху стал доноситься тихий мерзкий шорох, с которым сухие цветы терлись друг о друга. За спиной послышались шаги — кто-то из парней пошел следом. Я обернулась и увидела, как Теодор и Марко старательно обходят уродливые стебли, стараясь их не касаться. Замыкал процессию жизнерадостно улыбающийся Коди.
«Все же жутковатое место», — заметил он, догнав меня.
— Ну да, — кивнула я. — Не видела, чтоб они такие здоровые вырастали. К тому же эти штуки вроде ядовитые.
Мы наконец вошли в нормальный лес и остановились.
— Только на солнце, — подал голос Теодор.
— А? — обернулась я.
Теодор уже стоял за моей спиной, Марко все еще пытался перейти поле и не умереть. Выглядело это смешно.
— Мантегацци ядовиты только на солнце.
Чушь какая. Растение либо ядовито, либо нет, при чем тут солнце?
Задавать вопросов я, впрочем, не стала. Какая мне разница.
В лесу мы с Коди, не сговариваясь, решили пройти еще пару километров, прежде чем устроиться на ночевку.
Маршрут Нико вывел нас на поляну, окруженную корявыми елками, в паре километров от несуществующей военной базы, и Коди дал знак остановиться и ушел проверять окрестности. Я успела поставить палатку, когда он наконец вернулся.
— Ну что там? — спросила я.
«Да ничего, — он поморщился. — Грязь. Дошел почти до военных, у них тоже тихо».
— Ты не засветился?
«Нет. Посмотрел из кустов и ушел».
— Ладно, — я поморщилась. — Так, костер не жечь! — прикрикнула я на Марко, который пытался сложить нечто, напоминающее шалаш, из сырых веток. — Дым будет виден даже в Гетто, — пояснила я в ответ на его недоуменный взгляд. — А тут военная база под боком.
Коди уже достал из рюкзака две банки консервов, открыл одну и протянул мне. Я принялась наворачивать холодные водоросли с крилем. Теодор и Марко последовали моему примеру, правда, в их банках было что-то другое. Мы молча поужинали и расползлись по палаткам. Некоторое время я еще слышала ворчание Марко, что он устал как собака, потом он угомонился, и теперь я прислушивалась к шорохам и потрескиванию ветвей. В походы мы ходили нечасто, но каждый раз мне казалось, что рядом с палаткой кто-то есть, и я долго не могла уснуть, вслушиваясь в ночные звуки и пытаясь различить в них шаги того, кто пришел к нашему лагерю.
Проснулись мы в несусветную рань, и утро порадовало нас густым туманом. Это хорошо, значит, сегодня будет не так холодно, хоть мы и вымокнем до костей. У меня еще со вчерашнего дня одежда не просохла.
— Туман, — заметил Теодор обеспокоенно. — Мы не заблудимся?
— Не заблудимся, — заверила я его, включая комм, и тихо позвала: — Нико, выведи карту. Если сойдем с маршрута — дай знать.
Некоторое время я пялилась в экран комма. Подошел Коди, заглянул мне через плечо.
— Сейчас идем по лесу четыре километра, — объявила я, — там будет пересохшее русло реки. Ну, сейчас, может, уже не совсем пересохшее. По нему идем до самого Вессема. Всего ничего осталось.
Коди уже упаковался и теперь смотрел, как
