Рыцарь королевы (СИ) - Мария Сакрытина

- Котёнок, у меня, правда, много дел. Ты же видишь. Мне спать некогда, не то что…

- И ты уже не хочешь наследника? - вскинула бровки Катрин, резко переходя на просящий тон. - Эдвард, любимый, мой король… Я больше тебе не нравлюсь? Ты меня разлюбил, Эдвард? Эдвард?!

Голос жены, произносящий подобное, разрывал сердце. Эдвард со вздохом обернулся, собираясь ответить, заставить её (его!) замолчать. И уткнулся в глаза жены - глаза Катрин, настоящие, совершенно, абсолютно.

Дьявольская магия!

Губы выцеловывали дорожку от мочки уха до шеи, вниз, к ключицам… Пальчики ловко справлялись с завязками, и дурманящий запах благовоний, любимых королевой, которыми пользовалась только она, потому что остальные леди, особенно фрейлины, считали терпкий запах вульгарным… Солнечный лучик, запутавшийся в светлых молочных прядях, которые тоже принадлежали Котёнку и никому другому…

А вот губы были чужими. Губы, прикосновения, поцелуи магия подделать не могла.

Эдварда передёрнуло, и Катрин отстранилась.

- Мой король?

Сделав над собой усилие, Эдвард чмокнул её (его!) в губы и виновато улыбнулся:

- Милая, тебе надо идти.

Катрин отшатнулась, прищурившись, внимательно оглядела короля, и, развернувшись, вылетела из залы.

Эдвард прислонился к стене, провёл пальцем по губам и со стоном закрыл глаза.

Где-то там, за мили и мили отсюда метаморф Ален загонял коней, торопясь в столицу, везя ценный фрэснийский артефакт, который прекратит это сумасшествие.

- У неё нет татуировки, - шепнул Эдвард, поворачиваясь к окну. - Нет татуировки Грааля.

Как будто колдун мог его услышать!

***

Вечерня шла своим чередом. Епископ Святого Престола звучно прочитал молитву, прихожане - лорды и леди повторили последнее слово, и то вознеслось к стрельчатому потолку и окну-розе, напоминающему о Небесах. Хор затянул “Domine”, король, ведя под руку королеву, прошёл к епископу и, преклонив колени, молитвенно сжав руки, опустил голову - как и требует обычай. Епископ простёр над ним руку…

- Святой отец, помогите! - раздался отчаянный всхлип, громом прозвучавший на весь храм.

Епископ запнулся.

- Дочь моя…

Королева подняла заплаканное лицо.

- Святой отец, умоляю..!

Король дёрнул её за рукав, не поднимая головы, и прошипел:

- Катрин, что ты…

Королева вырвалась и, всхлипывая, отскочила, отползла - под ноги стоящим у скамей лордам и леди.

- Святой отец! Помогите! Спасите меня! - закричала она, указывая на короля рукой в чёрной батистовой перчатке. - Он… он… это не мой муж! Это метаморф! Помогите!!!

Король поражённо уставился на неё в ответ - как и придворные, как и епископ, как и замолчавшие хористы. В храме воцарилась тишина, прерываемая только сдавленными всхлипами.

- Помогите! Пожалуйста! Это не мой муж! Это не Эдвард! - срывая с руки перчатку, Катрин вскинула ладонь, на которой в ярком свете свечей волшебно блеснула татуировка Грааля. - Святой отец, во славу Господа, во имя Его, умоляю!

Епископ растерянно перевёл взгляд на ошарашенного короля, не отрывающего взгляда (испуганного?) от татуировки жены. Отступил на шаг, два…

- Заклинаю Святым Граалем, выбравшим меня! - потрясая татуированной рукой, всхлипнула королева.

И епископ, точно очнувшись, закричал:

- Стража!

Голос у него был зычный, а у дверей храма дежурили стражники-люди (Проклятых король держал вне дворца и даже вне города). Королю стража была, конечно, верна, но приказ Святого отца стал решающим. К тому же король отмер только, когда ему заломили руки.

- Не смейте! Это она! Епископ! Это ошибка, это она…

Дальше он только мычал в кляп - ничего, королева старалась за всех. Удерживаемая под руки девушка бросалась на окружённого стражей Эдварда, как львица.

- Что?! Что ты сделал с моим мужем?! Где Эдвард?! Ты ответишь! Где мой муж?! Мой муж!!

- Королева, не беспокоитесь, - бормотал епископ, пока рвущегося короля волокли прочь из храма. - На сынов церкви не действует проклятая магия метаморфов. Его будут охранять мои братья, и мы непременно узнаем, где король…

Королева, не слушая его, рыдала, а посланец Святой церкви тем временем кивнул стоящему среди паствы сенешалю и канцлеру. Лордов необходимо было привести к присяге королеве, а через неё - и Святому престолу. Катрин, как епископ отлично знал, властью не интересуется.

Впрочем, его ждала пара сюрпризов.

Глава 4

Какие слова можно выучить прежде всего, общаясь исключительно с лордами и их верными вассалами? Правильно, матерные. Эти боровы как на пиру напьются, так из них вся исключительность происхождения и образованность прямо-таки выпирает. Обычно Эдвард уводит меня сразу, как заканчиваются танцы и начинаются пьяные посиделки, замаскированные под обсуждения договоров, но я всё равно всё слышу. Особенно если действо происходит где-нибудь в домике-замке какого-нибудь местного барона, у которого стены вроде и у-у-ух какие каменные, но слышимость - фиг уснёшь.

Так что с азвонской инвективной лексикой у меня всё отлично. С фрэснийской чуть хуже - но я её всю вспомнила вместе с богатой русской - пока мальчишку-великого-мстителя костерила. Мальчик сгоряча гнал коня галопом - по лесу, межу прочим. И это я, быть может, могу на такой скорости в дерево врезаться, тем более в сумерках. А этот кретин малолетний, верю, спокойно полосу препятствий сделает. А лес большой. И, между прочим, страшный. А я тут одна. И ездить верхом могу постольку-поскольку, особенно в потёмках. Шагом, не быстрее.

Так где мне этого идиота теперь искать?!

Грааль относить меня к Эмилю отказывался. Дорогу показывать - тоже. И вообще, никак на мои желания не реагировал. Ненавижу местную магию. Вечно, когда надо не работает. Зато если не надо…

Холодало. Поднялся ветер, заскрипели-застонали деревья - рваные клякса теней в сгущающихся сумерках. Тени эти тянулись исключительно ко мне. Хуже стало, когда ветер погнал по небу облака, и они стали заслонять луну - которая давала хоть какой-то свет. Дорогу можно было искать разве что наощупь. Почувствовав мою неуверенность, лошадь тоже заартачилась. Я, уговаривая её, проехала ещё метров десять - куда глаза глядят - когда передо мной, как из-под земли, возникла ещё одна тень. Я ахнула, моя лошадь подалась назад, приседая - ну хоть гарцевать не стала, слава богу, не норовистая. А тень тем временем развела руки-отростки и насмешливо заявила с сильным южно-азвонском акцентом:

- Это засада, госпожа.

Я сжала поводья, прищурившись. Из леса, неподалёку появилось ещё пять-шесть теней, одна из них даже с факелом, который, как по цепочке, перешёл в руки той, что стояла напротив меня. От яркого после сумрака света лошадь заупрямилась ещё сильнее, яростно мотая головой. Зато я смогла разглядеть хотя бы одного из разбойников. И облегчённо вздохнуть - солдаты герцога или местного барона, или ещё кого вряд ли стали бы так глумливо мне улыбаться, да и одеты были бы не так… небрежно.