Цветы на камнях - Сергей Байбара

— А я никогда не угомонюсь, — сказал Сергей. — И они для меня всегда будут чужаками. Ну, Рамон, — единственное исключение.

— Они такие же люди, как и мы. И скверные среди них есть люди, и хорошие, — заметил Тенгиз. — Вон, кстати, Рамон вышел.

— Они все очень хорошие люди, — процедил Сергей сквозь зубы, — пока не собираются больше трех и не берут в руки автоматы. Обученные все переделывать и перестраивать по своему образцу. Так уж их страна научила.

— Ты уж извини меня, — нахмурился Тенгиз. — А что Россия лучше была?

— Чего?!

— А то. Помнишь, когда наши войска ввели в Осетию, чтобы навести там порядок и объединить страну? Помнишь, как сразу же ринулись в Грузию русские танки?

— Ну вот и я, — улыбнулся подошедший Рамон. — О чем спорите?

— Спор?! — Сергей вытаращил глаза. — У Тенгиза крыша съехала! Утюжить «Градами» город, похоронить в нем под развалинами две с лишним тысячи человек, — это ты, Тенгиз, называешь объединить страну?!

— Слушай, а вы в Чечне не тем же самым занимались?! — повысил тон Тенгиз. — Города не бомбили? Селения не зачищали? Просто вы большая Россия с ядерными проклятыми бомбами, а мы — маленькая Грузия! Вам можно, а нам нет!

— Объединить страну, говоришь?! — сорвался на крик Сергей. — Объединили? Чтобы с вашей территории на Москву ракеты полетели?! Если бы не наше ядерное оружие, нас бы уже давно в порошок растерли!

— Растерли и так! Только вместе со всем миром! — заорал Тенгиз. — Если бы не ваша Россия, моя мать не сгорела бы заживо в Тбилиси!

— Что ты сказал?!

Сергей схватил Тенгиза за воротник куртки. Тенгиз, разъяренный воспоминанием о семье, уже занес кулак для удара. Но Рамон, тоже силой не обиженный, вклинился между ними и оттолкнул драчунов друг от друга.

— Вас обоих что, в коридоре пустынный жук за яйца укусил?! — возмутился Начос. — Сейчас доложу о вас, куда следует! Серж, ты все никак не уймешься?! Если уж так приспичило предъявлять претензии, предъявляй мне — first lieutenants of United States! Я — оккупант и захватчик, а не Гиз!

Оппоненты разошлись. Тенгизу стало стыдно. Сергей тоже опустил глаза, сворачивал новую самокрутку. Несколько минут они молчали. Рамон, долго демонстративно смотрел то на одного, то на другого.

— Серго, извини меня. Глупость я сказал, сам знаю, — повинился Тенгиз. — Хочешь, врежь мне хорошенько, я и слова не скажу!

— Да, ладно. Я тоже хорош, — поморщился Сергей.

Бывшие «противники» заключили друг друга в объятия.

— Ну вот и хорошо, — сказал Рамон. — А то думал, как вас здесь оставлять без своего контроля. Зарежете еще друг друга!

— А куда это ты собрался?

— На северные заставы, — соврал Рамон. — Тоже на усиление, как и Тенгиз. Там, говорят, какие-то твари поперли.

— Что-то я об этом не слышал. — Сергей почесал подбородок.

— Да, может, там и нет ничего! — улыбнулся Рамон. — Может, какому-нибудь часовому спросонья крыса пригрезилась размером с собаку! Но приказ есть приказ!

— Слушай, Рамон… — начал было Тенгиз, но Начос перебил его:

— Да, я знаю, отвезти вас обещал! Сейчас, подождите! Только еще никому морду не набейте, о-кей?

Он подошел к часовому, прогуливавшемуся неподалеку, подал ему какую-то бумажку. Часовой махнул рукой куда-то за здание.

Сергей и Рамон некоторое время стояли молча. Русский смотрел на небо. Грузин делал вид, что изучает «Хаммер». Наконец, Сергей прервал молчание:

— Тенгиз, у меня тут махорки немного осталось. Курить не будешь?

— Нет, не хочу сейчас. Отсыпь, сколько не жалко.

— Это мы мигом…

Послышался шум мотора, и из-за угла выехал старый советский УАЗик, у которого отсутствовала правая задняя дверь. За рулем сидел солдат в американской форме. Рядом с ним Рамон:

— Ну вот, господа, карета подана! Домой с ветерком поедем!

— Слушай, друг, а можно я за руль сяду?! — Тенгиз вновь предался воспоминаниям. — Я тебя прошу, брат, пожалуйста!

— За руль? Ну что, разрешить что ли? — вопросительно посмотрел Рамон на Сергея.

— Я не против. Водила он классный! — улыбнулся тот.

— Ну что же, о, кей, — вздохнул Рамон. — Надеюсь, я об этом не пожалею!

Глава 7. Женские заботы

Пока муж с Тенгизом ездили в столицу Союза, Кети дома перешивала старое платье. Нана сидела рядом на стульчике, положив пальчик в рот, и с интересом наблюдала, как мама рукодельничает. Кети смотрела на дочку и улыбалась.

— Ты мое золотце! Будешь маме помогать, когда подрастешь?

— Буду, — промолвила девочка зачарованная действом. Ей нравилось смотреть, как в искусных маминых руках старые, потерявшие былую красоту ткани превращались в красивые платьица, юбочки, штанишки. Ей казалось, что мама — это такая ласковая волшебница из старой сказки. А папа — сильный рыцарь, убивший трехголового дракона. Правда, он иногда был строг, но все равно он самый лучший на свете! И мама самая лучшая!

А Ярик противный! Дерется, отнимает игрушки, пугает и дразнится! И говорит что-то непонятное, и язык показывает! Надо будет опять папе пожаловаться!

Вдруг внимание маленькой Наны привлекло нечто за окном. А именно: ее золотоволосая куколка Сули, болталась и прыгала за окном, подвешенная за веревочку. Наверное, Ярик опять залез на крышу и взял ее игрушку, и теперь дразнится!

— Мама! Посмотри! — Нана показала на окошко. — Ярик опять мою игрушку забрал!

Мама, занятая работой, не придала этому серьезного значения. Ограничилась устным вмешательством:

— Ярослав?!

— Да, мама! — раздалось откуда-то с чердака.

— Ты опять хулиганишь?!

— Нет, что ты!

Нана возмущенно встала со стула, сжав кулачки. Пошла к двери.

— Ну, Ярик! Я папе пожалуюсь!

Довольная своей угрозой, Нана открыла дверь.

— Ярик! Отдай мою Сули!

И вдруг на голову малышке обрушился водопад. Целое ведро ледяной воды! Нана взвизгнула от неожиданности и заревела. А над крыльцом на крыше стоял невыносимый Ярик, потрясывая ковшиком. Вид у него был как у Наполеона в момент коронации:

— Ребята! Получилось! Выманили! Так тебе и надо, ябеда! Ябеда, ябеда!..

— Ма-а-ма! — заревела малышка.

Кети, испугавшись, бросила платье, выбежала на крыльцо. Чуть не упала, наступив на низ собственной юбки. А на крыльце стояла промокшая, рыдающая дочка, заливавшаяся горючими слезами.

— Ярослав! — Кети была вне себя от злости. — У тебя голова есть, негодный ты мальчишка?! Ты что наделал, паршивец?! Она же маленькая совсем! Упокойся моя милая, моя хорошая! — Кети взяла на руки рыдающую девочку, понесла ее в дом.

— А чего она ябедничает все время?! — раздался возмущенный мальчишеский голос.

— Ух, я тебя сейчас! — Кети схватила старый мужнин ремень, полезла по лестнице на крышу. Делать это полной, немолодой уже женщине было непросто, и с каждым преодоленным метром в ней только крепла уверенность в необходимости возмездия.

Над самой головой прогремел громкий мальчишеский свист, загромыхала вагонка на крыше. Когда разгневанная мать все-таки преодолела высоту ступенек и выглянула в чердачное окошко, она увидела, как к кустам у противоположного дома уносился негодник Ярослав и вслед за ним промелькнули еще две шустрые фигуры:

— Ярослав! — закричала Кетеван, потрясая ремнем. — Я отцу пожалуюсь! Пеняй на себя! Каха, Вано! А к вам домой сегодня обязательно зайду! Все матерям расскажу!

Снизу слышались всхлипы обиженной девочки. Кети бросила на пол свое оружие и начала столь же героический спуск вниз по приставной лестнице. Залезть наверх несложно, сложно спуститься вниз. А Кетеван не была большой любительницей экстрима.

— Ой, мамочки! — прошептала она, когда ей показалось, что лестница шатается.

Спустившись все же с чердака на грешную землю, Кети принялась переодевать и вытирать несчастную дочку полотенцем, утешать ее ласковыми словами. Нана еще всхлипывала. Успокоилась она, когда мама принесла со двора ее куколку, украденную братом, и дала ей конфету.

Вытерев пот со лба, Кетеван вернулась к работе. В ее голове зрели гневные обличительные слова, которые она выскажет мужу, требуя строгого наказания для сына. Ярослав любил свою маму безумно, но абсолютно ее не боялся. А вот отца побаивался и уважал. Ибо Сергей любил говаривать: «Воспитывая сына надо использовать ласку на двадцать процентов, убеждение на пятьдесят и силу на тридцать». Сергей был хорошим отцом, и все проценты отпускал Ярославу исправно, как по рецепту. Тем более, что повод долго искать было не нужно. Но вот что еще возмущало Кетеван. Она чувствовала, что Сергей сквозь пальцы смотрит на многие шалости Ярослава, чуть ли не с восхищением. И, если и эта проделка сына останется без должного внимания, — ух, она им устроит скандал с вызовом на дому!