Невеста для босса. Куплю тебе новую жизнь - Полина Довлатова

— Это ваша машина. С чего я должна быть против?

— Ну мало ли. Может, ты не переносишь запах табачного дыма. Не хочется, знаешь ли, чтобы ты мне весь салон залила содержимым своего желудка. Достаточно того, что я благодаря тебе роговицу обжёг.

— В баре, где я работаю, мужчины постоянно дымят. Если бы я не выносила запах табака, то я бы там и одной смены не продержалась, — проговариваю на одном дыхании, не отрывая взгляда от собственных ног.

Хотя, честно говоря, запах сигарет я действительно на дух не переношу. Вонь невообразимая. В баре в зале у нас стоят мощные вытяжки и всё равно воняет страшно. Порой смену и вправду вытерпеть бывает тяжело. Но сейчас — это как раз то, что надо. Пусть Горский лучше курит, может, приступ тошноты сможет меня отвлечь от страха перед ездой на машине. Из двух зол я выбираю наименьшее.

— Так, пока мы едем, хочу обсудить с тобой основные моменты и твои обязанности в новой должности, — босс на мгновение отпускает руль, удерживая его коленями, и прикуривает сигарету. И я, чёрт возьми в этот момент вообще перестаю что бы то ни было соображать и слышать. Взгляд прилипает к отпущенному рулю, и у меня начинается резкий приступ тахикардии. Он что… совсем с ума сошёл?! Нельзя так! Когда машина в движении… Нельзя!!!

— Ты меня слышишь вообще, Лиза?

— А? Чт-то? — в этот же момент, мужчина снова возвращает руки на руль, и я поднимаю взгляд, напарываясь на его вздёрнутые брови.

— Нет, всё-таки с заиканием у тебя явно какие-то проблемы… — проговаривает тихо, скорее больше самому себе. — Я говорю, что рабочий день у тебя ненормированный.

— В смысле?

— В смысле ты по специфике должности должна всегда находиться рядом со мной. И освобождаешься, соответственно, тогда, когда освобождаюсь я. Это может быть в середине дня, а может и поздно вечером. Это ясно?

— Ясно, — киваю.

В принципе я не удивлена такому положению вещей. За ту зарплату, что была указана в резюме, их сотрудники вообще должны пахать круглыми сутками. Да и большим объёмом работы меня не напугать. Уж что-то, а пахать как лошадь я привыкла.

— Только в ближайшую неделю могут возникнуть некоторые сложности, — тут же поправляюсь. — Дело в том, что я ещё не до конца уволилась с прошлой работы.

— Елизавета Алексеевна, будь добра поясни, как можно уволиться не до конца, — выгибает бровь, выпуская в приоткрытое окно облако табачного дыма. — Не до конца — это вообще как? На пол шишки что ли?

В этот же момент мы выезжаем с парковки на трассу, и машина начинает набирать скорость.

И всё. Я просто напрочь теряю связь с реальностью. Проклятая паническая атака обрушивается на меня, как ушат ледяной воды. Мышцы застывают и тело словно парализует. Только сердце продолжает барабанить как сумасшедшее. В истерическом припадке бьётся об рёбра, как будто пытается об них самоубиться.

— Лиза, я, конечно люблю иногда поговорить сам с собой, но конкретно в данной ситуации всё-таки хотелось бы, чтобы ты мне отвечала.

— Я… — натужно сглатываю, судорожно пытаясь вспомнить, о чём секунду назад шёл разговор. Кажется Горский что-то спрашивал про мою работу. — Я должна отработать ещё три смены в баре. Пока хозяин не найдёт на моё место новую сотрудницу.

Боже, как же страшно. Как же мне страшно! Несмотря на то, что благодаря кондиционеру в салоне прохладно, я вся покрываюсь потом. Даже чувствую, как он стекает по моей спине.

— То есть ты собираешься днём работать на меня а ночью в баре? — сквозь шум собственной крови в ушах до меня доносится недовольный голос Горского. — Ну-ка открой-ка рот.

И на светофоре он действительно поворачивается ко мне, кладёт большой палец на подбородок и тянет вниз, вынуждая приоткрыть рот.

Ощущение его пальцев на своём лице несколько приводит в чувства. Кожа в том месте, где мужчина меня касается начинает гореть и по телу словно прокатывают разряды тока. Ударяют в самое сердце, я чувствую, как оно дёргается, рикошетом влетая в рёбра и тут же отдёргиваю голову, скидывая с себя ладонь Горского.

— З-зачем? — из-за панического страха, полностью завладевшего моим телом и мозгом, не могу понять смысл этой дебильной просьбы. Если он, конечно, вообще в ней имеется…

— Да хочу проверить есть ли у тебя клыки. Ты же, наверно, вампир, раз в твоём графике место для сна не предусмотрено.

Чёрт. Вообще не соображаю, о чём он сейчас говорит. Слишком страшно. Такое ощущение, что машина разгоняется всё сильнее и сильнее. Или может, это моё больное воображение всё гипертрофирует от испуга…

Машинально перевожу взгляд на приборную панель, и от увиденной цифры мне перестаёт хватать воздуха.

— К-кирилл Сергеевич… — выдавливаю, из последних сил цепляясь за остатки ускользающего рассудка. — Вы не могли бы… сбавить скорость…

— А что такое? — переводит на меня непонимающий взгляд?

Абсолютно ничего. Кроме того, что у меня такое чувство, будто мы сейчас разобьёмся к чёртовой матери!

Кажется ещё секунда и машина слетит с трассы. Или мы вдруг неожиданно врежемся в кого-нибудь… или во что-нибудь…

— Максим-мально разрешённая скорость по г-городу — шестьдесят киломметров в ч-час, — проговариваю, стараясь дышать через нос. — А вы едете восемьдесят…

— Во-первых, дорога практически пустая. А во-вторых, превышение скорости на двадцать километров считается допустимым. Так что не переживай, штрафа мне не придёт, — усмехается.

Да засунь себе в жопу свой штраф!

— Безопасная скорость — это скорость потока. А вы… а вы уже двоих обогнали…

Боковым зрением вижу, что Горский косится на меня таким взглядом, будто у меня с головой не всё в порядке. Только мне плевать. Во-первых, да, реально не в порядке. Фобия — это психологическое заболевание, как ни крути. А во-вторых, пусть думает что хочет. Единственное, что крутится в моей голове в данный момент — это как добраться до пункта назначения в целости и сохранности и не слететь кукухой.

— Елизавета Алексеевна, усвой, со мной безопасно на любой скорости. Я профессионально участвую в гонках уже десять лет, — на этих словах Горский съезжает на КАД и давит на педаль газа, разгоняясь ещё быстрее. — Здесь, к твоему сведению, разрешённая скорость — сто десять километров. И не забывай про поблажку в двадцать километров. Итого мы получаем сто тридцать километров в час.

Отлично просто! Этот козёл ещё и гонщик ко всему прочему…

До боли прикусив губу, цепляюсь ледяными пальцами в ремень безопасности, самой себе напоминая, что я пристёгнута. Только это не всегда