Последнее оружие - Филипп Ле Руа

«Нихонбаси десу», – объявили по громкоговорителю. Едва только двери открылись, из плотной человеческой массы вырвалась стрела и упорхнула по лестнице к выходу. Вынырнув следом на поверхность, Натан увидел, как она улепетывает вдоль реки и снова исчезает под землей. Новая станция, новая линия. «Тоеи Асакуса-лайн». Какое направление она выбрала? Северное или южное? Северное, по словам контролера, который не успел преградить ей путь. Натан втиснулся в переполненный поезд. В такой густой толпе ее отыскать невозможно. Срочно требовалось все остановить, иначе он ее потеряет.

Пистолет, которым он воспользовался в торговом центре, был у него за спиной. Он незаметно передвинул его вперед, поближе к тому, который отнял у второго охранника, и взялся за рукоятки.

«Нингиоко десу». Двери открылись. Он попятился к выходу, раскинул руки в стороны и открыл огонь над головами пассажиров, готовых выплеснуться на перрон. Потом крикнул:

– Дерните стоп-кран!

Он остановил мгновение. Крики и плач выдавали крайнюю напряженность ситуации, которую он создал. И среди этой неподвижности затаилась беглянка. По коридорам раскатился эхом топот сапог – к месту происшествия уже спешила в немалом количестве служба безопасности. Он уловил движение слева. Вопли. Толкотня. Кто-то метнулся к выходу. Натан вновь приклеился к своей цели. Вынырнув на дневной свет, он увидел, как она вскочила на капот такси, перепрыгнула через мопед и приземлилась на проезжей части, лицом к машинам, которые огибали ее, захлебываясь гудками.

На подступах к Канда-стэйшн она слилась с толпой. Смешалась с пешеходами, словно осенний лист, кружащийся среди десятков других. Черные волосы в туче черных волос. Людская река катилась волнообразно, ритмично, временами пропуская через себя другую – механическую стремнину машин. Более высокий, чем остальные токийцы, Натан возвышался над движущейся волосяной массой. На некоторых лицах были матерчатые маски, фильтрующие насыщенный двуокисью углерода воздух. Есть ли и у нее такая же? Он позволил людскому приливу нести себя вперед, как, вероятно, сделала и беглянка, – слившись с течением и не поднимая волну. И она наверняка не собиралась оборачиваться, чтобы не встретиться с ним лицом к лицу. Настроившись на ее сознание, Натан двигался вперед в состоянии мушин, отрешенный от собственного «я», от собственного сознания, от дуалистического мышления, от желания победить. Он больше не смотрел на свою цель, он ее видел. Вокруг них мигали сигнальные огни, над головой урчала автотрасса, под ногами гудело метро. Некоторые частицы отрывались от гигантского молекулярного скопления, притянутые магазинами и ресторанами. Поток стал делиться на рукава. Один влек его к автобусу. Другой затягивал на мостовую. Разные потоки переплетались между собой, создавая завихрения на проезжей части, с которыми едва справлялся светящийся полицейский. Натан был прижат к людской стене, мешавшей дверям автобуса закрыться. Беглянка успела сесть в него, прикрытая щитом домохозяек, пенсионеров, студентов. Он вырвал зонтик у какой-то женщины, сумку у подростка, бросил на тротуар и занял их место. Автобус тронулся. Расстояние между ними сжалось. Она была тут, возможно, в самой глубине, как пузырек в бутылке газировки. Оставалось только потрясти бутылку, чтобы он всплыл на поверхность. Как? Закричав. Крик – сила. Натан вынужден был прибегнуть к киаи, тому, что испускают в начале боя, самому мощному, цель которого – поколебать противника, прежде чем нанести ему удар. На следующей остановке его киаи распугал весь автобус. Из дверей хлынула людская пена. Красотка выскользнула проворнее остальных и снова смешалась с толпой. Вскочила на чей-то мотороллер, стоявший перед ремонтной мастерской, и влилась в шумный поток автомобильного движения. Натан сделал то же самое, пока механик гнался за воровкой. Вскочил на машину, урчавшую на подпорке, и сорвался с места, оставив за собой лужицу масла. Девица поехала против движения, попала в пешеходную улицу, потом в другую, идущую в обратном направлении. И понеслась очертя голову в сторону квартала Асакуса, в нижний город. Натан проскочил на красный свет, сзади его стукнуло такси. Мотороллер сделал полный круг посреди перекрестка и продолжил траекторию, отчаянно дымя.

Беглянка направилась к Наками-дори, Грозовым воротам, и нырнула туда под суровым взором богов ветра и молнии, поставленных там, чтобы отгонять злых духов. Не сбавляя хода, прорезала длинную галерею в толпе, которая двумя волнами отхлынула к ларькам. Натан пристроился в кильватерной струе, треща мотором под сотнями бумажных фонариков.

Наками-дори окружал лабиринт маленьких улочек. Там он ее и потерял. Какой-то мальчишка видел, как она сверкула в узкий переулок. Ее мотороллер нашелся у витрины лавочки, торгующей гребнями, а сама она, по словам владельца, продолжила путь пешком. Переулок выходил в более широкую улицу, к универмагу «Мацуя». Здание выполняло также функцию вокзала, как это часто бывает в Токио, где большинство крупных магазинов принадлежит железнодорожным компаниям. На пересечении Асакуса-дори и Эдс-дори проход беглянки материализовался – брешью в массе пешеходов. Натан бросился сквозь нее и оказался перед мостом Азума-баси, переброшенным через реку Сумида. На другом берегу виднелся «Филипп Старк-билдинг» со своей гигантской золоченой каплей на крыше Справа – станция метро. Слева – вокзал. За его спиной Грозовые ворота. А под мостом, вниз по реке, в сторону порта как раз проходил самоходный паром.

Я хочу покончить с этой гонкой, сломать ритм своего бегства. Не хочу больше кружить и возвращаться назад, садиться в метро или электричку, растворяться в торговом центре. Надо двинуться туда, где меня не рискнут преследовать. Уплыть в море.

Настроившись на волну беглянки, Натан мысленно увидел мост, судно, порт, Токийский залив. Помчался по Азума-баси, остановился и завис, сохраняя равновесие, над рекой. Появился нос судна, потом рубка, потом корма. Он наклонился вперед еще немного и увидел ее. Она висела на ферме моста.

Она бросилась в пустоту, приземлилась на корме, на защитном брезенте шлюпки, смягчившем падение, и смешалась с пассажирами. Даже с разбега Натан уже не смог бы допрыгнуть до парома. Но, не желая сдаваться, опять оседлал мотороллер и помчался по Сумида-гава, не сводя глаз с судна. Эта девица была способна спрыгнуть на ходу, лишь бы избежать ареста по прибытии.

Добравшись до пристани Хамарикию Гарден, он остановился посреди понтона, пытаясь уловить энергию, исходящую от каждой из пассажирок, сходивших на землю. У беглянки ее должно быть больше, чем у остальных. Нечего. Только движение воздуха. Она все еще была на борту. Один из членов экипажа сообщил ему, что на судне никого не осталось. Натан пересек верхнюю палубу и бросил взгляд на левый борт.

Она удалялась вплавь, рассекая черные воды порта.

Он хотел было прыгнуть вслед, но вдруг сообразил, что ей надо проплыть всего сотню метров, чтобы достичь южного мыса Хамарикию Гарден. Он вновь вскочил на свой драндулет. Обогнуть причалы, чтобы добраться туда раньше нее. Он срезал круговой путь, рискнув воспользоваться идущей в обратную сторону боковой дорожкой, которая привела его к входу в парк, увернулся от охранника, не желавшего впускать его на мотороллере, и прорыл длинную, наполненную углекислым газом траншею среди цветущих вишен, азалий, ирисов, маленьких прудов. От южного мыса, где располагался аквацентр, стремительно удалялся водный мотоцикл. С понтона ему вслед махал руками какой-то человек. Беглянка мчалась уже за пределами водного пространства, окружавшего парк. Она опять опередила его. Было в ее неутомимости что-то сверхчеловеческое. Направляется ли она к заливу или хочет подняться по реке Сумида? Возможно, она выбрала реку, которая приведет ее в самое сердце двенадцатимиллионного мегаполиса.

Натан повернул назад и прикинул ее траекторию. Въехал на территорию рыбного рынка, примыкавшего к Хамарикию Гарден, и выжал всю мощь из грохочущего мотора. Спидометр показывал семьдесят километров в час. В конце площадки, ощетинившейся плавучими причалами, текла река Сумида. Оставалось преодолеть пятьсот метров. Мотороллер изрыгал из себя детали и густой черный дым. Аквацикл уже миновал мол. Вцепившись в руль, Натан нацелился на третий понтон. Даже при полном торможении он уже не смог бы остановиться. Аквацикл скользил справа, на уровне второго понтона. Завидев его, беглянка попыталась свернуть в сторону, чтобы увеличить между ними дистанцию, и потеряла при этом равновесие и скорость. Натан уже ничего не контролировал.

Резкое столкновение сбросило обоих противников в ледяной водоворот, в мешанину из обломков, бензина и пены. Очутившись в воде, Натан ощутил сильнейший удар по ребрам, боль, холод на лице, вкус помоев во рту. Вынырнув на поверхность, увидел лежащий на боку аквацикл. Мотороллер камнем ушел ко дну. Девица тоже. Он искал ее в непроницаемых глубинах порта, выныривал по многу раз, чтобы глотнуть воздуху, снова нырял, пока не нащупал руками чью-то ногу.