Злая, злая планета - Николай Алексеевич Гусев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тогда все и началось… – тихо сказал Кирсанов. – К Рождеству сорок девятого они украсили своим поганым видом небо сочельника. Вот уж рождественский подарок о котором я мечтал всю жизнь! А потом… да… больше не было у нас никакого «потом».
Юля замолчала и притихла. Она больше ничего не спрашивала.
– Самая короткая война в истории человечества. Одна ночь. Один день. Семь с половиной часов потребовалось вам, чтобы стереть все вооруженные силы всех стран мира с лица земли, – Кирсанов посмотрел на Юлю, но без осуждения. – Потопить флот… сжечь дотла все аэродромы. Вы даже не разбирались, куда бить. Даже не целились. Вы не имели ни малейшего понятия, с кем воюете. Думали, с равными себе. Только когда все было кончено, поняли, что разгромили в пух и прах цивилизацию, отстающую от вас в развитии на тысячелетия. Все равно что отряд спецназа громит деревню папуасов. Но было уже поздно, дело было сделано. Вам оставалось только уйти. И вы ушли. Но… вы оставили Землю на растерзание. Вы сделали нечто гораздо более ужасное, чем если бы просто поработили нас. Вы оставили нас в полной нищете, разрухе и грязи, чтобы на этой самой отсталой и опасной планете в Галактике процветала преступность, незаконная работорговля и прочие ужасы. Вы сделали этот мир адом.
Юля молчала и было похоже, что её сейчас вырвет. Краска сбегала у нее с лица, как последние отблески заката гаснут на вечернем небе. Она вдруг вскочила и выбежала из комнаты.
– Зря ты так. – Я укоризненно покачал головой. – Она ни при чем, это уж точно. К тому же она наполовину человек.
– Наполовину, – глухо проговорил Дима. – Ты никогда не должен забывать об этом, Андрей.
Кирсанов поднялся и подошёл к окнам. За ними была ночь, а где-то далеко внизу виднелось оранжевое марево городских огней.
– Полвека прошло, – сказал он. – На самом деле, все не так уж и плохо. У Земли есть шансы ассимилироваться. Во многом мы перспективней сиксфингов. Мы сможем построить лучшую межзвездную империю, чем получилось у них. Но как нам переломить ситуацию в свою пользу?
Кит пересел на диван и включил телевизор, но перешёл на другую передачу. К нему присоединились Дима и Александр. Юля не возвращалась. Я попрощался со всеми и пошёл спать. Когда вышел в коридор и пошёл к своему номеру, мимо меня прошагал офицер, козырнувший мне. Я обернулся и увидел, что он постучал в наш номер. Ему открыли, он вошёл и дверь было захлопнулась, но я успел скользнуть в неё. Офицер мельком взглянул на меня и только коротко кивнул.
– Есть новости? – Спросил поднявшийся из кресла Кирсанов.
– По вашему делу новостей нет, – ответил офицер. – Я пришёл сообщить кое-что другое. Вам разрешено встретиться с… Владимиром Мельных.
При звуке этого имени все замолчали, а оставшийся сидеть Кит вздрогнул и что-то невнятно прошипел. Открылась дверь и вернулась Юля.
– Если вы, конечно, все ещё этого хотите, – добавил офицер, с сомнением поглядевший на Кита.
– Хотим, – глухо произнёс Кирсанов. – Не сомневайтесь.
– Там будет много охраны, – сказал офицер, оглядывая нас. – Учтите это. Так что никакого рукоприкладства. Мельных находится под защитой правосудия. Пока что, губернатор на нашей стороне. Вам все ещё очень везёт. Вы должны понимать это. Цените доброту губернатора. Постарайтесь с пользой выйти из положения, вы по-прежнему в выигрыше, хотя все могло бы быть гораздо хуже. Сейчас то время, когда нужно отложить эмоции на заднюю полку, и проявить хладнокровие, для собственного же блага. Судьба улыбнулась вам, будьте ей за это благодарны, не многих она одарила подобной великой милостью. Что ж, договорились, желаю удачи. За вами придут в семь.
Мы поблагодарили офицера, Дима проводил его, запер дверь и все попадали, кто куда, и не сдерживая чувств, принялись галдеть.
– Не хочу видеть его мерзкую рожу! – Возмущался Дима. – Я не сдержусь, это выше моих сил, клянусь, пристрелю его, как собаку!
– Согласен! – Подтвердил Кит. – Боюсь, что я за себя не отвечаю!
– Ладно, успокойтесь, – повелительно сказал Кирсанов. – В конце концов, мы до сих пор так и не услышали его версию. Посмотрим, что он нам скажет.
– Да уж, посмотрим, – прошипел Дима. – Я с удовольствием послушаю, что он скажет.
– Хорошо. – Кирсанов оглядел всех. – Сейчас спать.
– Что еще за задняя полка? – недоуменно спросил я, но меня никто не услышал, либо сделал вид, что не услышал.
Мы попрощались и стали расходиться. Вернувшись к себе, я долго не мог заснуть, чувствуя странное состояние смятения и пытаясь понять его причину. Через какое-то время я понял, что меньше всего на свете хочу встретиться с Володей лицом к лицу, посмотреть ему в глаза. Это казалось мне чём-то мерзким, словно необходимость потянуться за какой-то нужной вещью упавшей в липкую, противную грязь. Мне казалось, что если он хотя бы посмотрит на меня, то эта грязь перейдёт и на меня и я уже никогда не смогу смыть её с себя. И безответный вопрос все бился у меня в сердце: «зачем?» И я мысленно задавал его Володе, но тот постоянно куда-то ускользал, я пытался звать его, ловил за руку, мы гонялись по каким-то мрачным коридорам, лестницам, Володя захлопывал перед моим носом железные двери, а я бежал по лестничным маршам вверх, мимо гнилостных стен и потолков, заплёванных, замусоренных каменных ступенек, и все не мог его догнать и только слышал смех и какую-то невнятную речь, а сверху постоянно шел снег и ветер завывал в подъездной шахте…
Я проснулся. Кто-то стучал в мою дверь. Вскочив, я бросился к ней нагишом, на пол дороги опомнился, вернулся обратно, натянул брюки и рубашку и распахнул дверь. Там спокойно стоял Александр.
– Доброе утро, – вкрадчиво произнёс он, охватывая мой дикий вид невозмутимым взглядом. – Через двадцать минут собираемся у Кирсанова.
– Ясно. Понял, – сказал я, застегивая рубашку. – Иду.
Встреча состоялась в зале суда. Заседание окончилось, все разошлись, но теперь зал наполнялся заново. Через заднюю дверь вошёл Владимир Мельных и его сопровождающие, а также солдаты Патрульного Корпуса. Через главный вход пришли мы.
Близко нас не подпустили, мы видели Володю с расстояния шагов в двадцать, а между нами встали в ряд солдаты корпуса, но так, чтобы мы видели друг друга.
Выглядел он отлично. Свежий, подтянутый, с округлившимися щеками и появившимся в глазах особым сытым выражением, какое бывает у человека, во всех отношениях довольного своей жизнью. Правда он явно старался удержать на лице виноватую мину.
