Хладнокровное предательство - Чарлз Тодд

– Пока нет, к сожалению. Ищут.

Мэри повернулась, чтобы поздороваться с Ратлиджем, а потом повела их в малую гостиную, где у камина сидела Джанет Аштон, закутанная в одеяла и со всех сторон обложенная подушками. Она попробовала повернуть голову, чтобы посмотреть, кто пришел, и поморщилась.

– Мисс Аштон, рад видеть, что вам уже лучше, – сказал Ратлидж, хотя лично ему показалось, что девушка выглядит усталой и ей до сих пор очень больно.

– У меня прекрасная сиделка. – Мисс Аштон улыбнулась хозяйке дома.

– Да, в самом деле, вам повезло! Ну, как вы себя чувствуете, дорогая моя? – спросил Джарвис, ставя свой саквояж на стол и беря больную за руку. – Прискорбно видеть вас в таком состоянии.

– Очень больно, – ответила она, кривя рот. – И слабость… – Она покосилась на Ратлиджа, как будто ожидала, что тот станет возражать. – Спасибо инспектору, что привез вас ко мне.

– Да, он объяснил, что ваш конь сбился с пути. Зачем вы отправились в путь в такую метель? Иначе, как глупостью, ваше поведение и назвать нельзя! Ну, давайте-ка посмотрим на вас и увидим, что сделала Мэри для ваших ребер.

Фоллет и Ратлидж вернулись на кухню. Фоллет предложил Ратлиджу стул и сел сам. Он спросил, в каком состоянии дороги за его фермой. Вкратце описав дорожные условия, Ратлидж спросил:

– Вы нашли ее багаж? В прошлый раз, когда я от вас возвращался, мне показалось, будто там что-то есть. Но в темноте да еще в одиночку не отважился спускаться.

– Вот и правильно! Я и сам побоялся загреметь вниз головой; вытащил все, что мог, лебедкой. Там был и ее бумажник. – Фоллет дотянулся до стоящих на столе солонки и перечницы и поставил их в ряд, потом посмотрел на Ратлиджа. Инспектор понял, что фермеру не по себе. – Под сиденьем лежал револьвер, – признался Фоллет после паузы. – Я не знал, что с ним делать.

– Где он сейчас? Вы вернули его мисс Аштон?

– Да что вы, нет, конечно! Отнес его в хлев, бросил в ящик, где у меня хранится сбруя! Кстати, она ни о чем и не спрашивала. А ее саквояж и бумажник я ей отдал, и она очень меня благодарила, что я их достал.

– Женщина, которая путешествует одна, – задумчиво проговорил Ратлидж, – рада любой защите.

– По-моему, это служебный револьвер, – продолжал Фоллет. – Не немецкого производства – те некрасивые.

– Немецкие пистолеты многие привозили с фронта домой как сувениры.

– Да, я слыхал про такое, но самих немецких револьверов в глаза не видал. По-моему, они такие же мерзопакостные, как и их создатели. Не люблю немцев! – Фермер откинулся на спинку стула. – По правде говоря, мне как-то не по себе после того, как нам рассказали, что случилось на ферме Элкоттов. Ведь то же самое могло приключиться с любыми! Убийца – наверняка какой-нибудь сумасшедший, а еще говорят, будто с виду их не отличишь от нормальных людей… Откроешь такому дверь, а он…

– Когда я привез ее к вам в дом, вы знали, что она сестра Грейс Элкотт?

– Боже правый, ничего мы не знали! Ну а я и понятия не имел, как звали сестру Грейс. Все соседи говорили о ней просто как о «сестре миссис Элкотт». Она время от времени приезжала к Грейс погостить, всегда весной или летом, но близко я ее ни разу не видел. Мэри однажды встретилась с ней, когда выходила из чайной лавки в базарный день; ей только потом сказали, кто она такая.

– И миссис Фоллет не запомнила ее лицо?

Фоллет расплылся в улыбке:

– Запомнила только шляпку, которая была на ней. Новая, черная и сшита в Лондоне.

– Что о ней говорили?

– Я то же самое спросил у Мэри вчера, когда мы пошли спать. Она сказала, что слышала, будто сестра была подружкой невесты, когда Грейс первый раз выходила за Элкотта – они поженились в Гэмпшире. А когда они расписывались во второй раз, она на свадьбу не явилась. Конечно, ходили всякие толки, но расписались они тихо. А сестрица Грейс жила в Лондоне, могла и не успеть. Еще раз она приезжала помочь после того, как у Грейс родились близнецы.

– Мисс Аштон знает, что случилось с ее близкими? – осторожно спросил Ратлидж.

– Когда мы помогали ей подняться в спальню, она все беспокоилась и спрашивала Мэри, нельзя ли как-нибудь передать весточку ее сестре Грейс – она, мол, не хочет, чтобы сестра беспокоилась. А я тогда еще спросил: «Какой Грейс?» – потому что решил, что она имеет в виду Саттертуэйтов с фермы «Колокол». Их старший сын взял себе жену из Карлайла, а мисс Аштон вроде сказала, что приехала из Карлайла. Когда она сказала, что ее сестра Грейс Элкотт… поверите ли, у меня мурашки по спине побежали! Как будто меня окунули в ледяную воду. Нет, я ничего ей не сказал… Да и что тут скажешь?

«А ведь она сказала, что родни у нее нет!» – подумал Ратлидж.

– Продолжайте!

– Мэри все уговаривала ее потерпеть – сказала, раз на улице метель, родные наверняка думают, что она укрылась где-нибудь по пути. – Фоллет обернулся через плечо, как будто боялся, что их подслушивают. – Потом я спросил Мэри, почему она-то промолчала. Мэри ответила, что испугалась. Пожалуй, если сказать обо всем мисс Аштон, она еще захочет поехать на ферму Элкоттов, а как ей туда добраться, я вас спрашиваю? В такой снег, да еще убийца рыщет на свободе! Да ведь она и поделать ничего не могла; мы решили, что ничего не скажем мисс Аштон, пока она не попадет в Эрскдейл. – Собственное решение как будто смущало Фоллета, но он тут же воинственно заявил: – А что нам еще оставалось?!

– Вы правильно поступили. Можете и дальше молчать… До тех пор, пока доктор Джарвис не разрешит ей уехать.

Фоллет вздохнул с облегчением:

– Не подумайте чего, я против ее сестры ничего не имел. Но мы ведь пока не знаем, отчего погибли Элкотты. И мне не хочется ни в чем быть замешанным, что бы там ни было.

– Я вас понимаю, – согласился Ратлидж и после паузы, во время которой снова оживился Хэмиш, продолжил: – По-моему, вы кое-чего мне не сказали.

Фоллет дернул себя за мочку уха.

– Мы прямо в замешательстве. Столько всего случилось… Так вот, на следующее утро я проснулся и пошел вниз, а проходил мимо ее комнаты. Чтобы не разбудить, пошел босиком, ботинки нес в руках. А как пошел я мимо ее двери, услышал, что она плачет. И повторяет снова и снова: «За что? О господи, за что?!» Она как будто о чем-то догадывалась… – Фермер смерил Ратлиджа беспокойным взглядом.

– С ней произошел несчастный случай. Коляска перевернулась, конь околел…

– Над околевшим конем так не убиваются, – возразил Фоллет. – И над отлетевшим колесом тоже. Даже если и коляска, и конь были не ее. Она никак не могла уснуть, и беспокоилась не только из-за своих треснутых ребер. Моя Мэри плакала так всего один раз в жизни, когда умер наш младший. Тогда я никак не мог ее утешить…

Тут на кухню вышел доктор Джарвис:

– Я бы предпочел оставить мисс Аштон здесь еще на один-два дня. Она сильно расшиблась. Правда, к счастью, переломов у нее я не нашел, – сказал он.

– Она может путешествовать? – спросил Ратлидж. – Переезд ей не повредит?

– Сомневаюсь, чтобы переезд повредил ей, как вы выразились, – ответил Джарвис. – Но продолжительный отдых и покой будет весьма полезен для ее ребер. По-моему, ей нужно время и для того, чтобы погоревать. – Заметив выражение лица Ратлиджа, доктор поспешил оправдаться: – Я не знал, что от нее все скрывают! Когда она сказала, что в таком состоянии от нее до конца недели не будет толку ни Грейс, ни близнецам, я счел своим долгом открыть ей глаза…

– Я предпочел бы сообщить ей обо всем в другое время и в другом месте, – сухо возразил Ратлидж. – Как она отреагировала?

– Разрыдалась…

Ратлидж встал и направился в гостиную. Джарвис звал его, уверял, что сейчас Мэри Фоллет лучше утешит ее, но Ратлидж сделал вид, будто не слышит.

Дверь в гостиную была открыта; миссис Фоллет присела рядом с креслом и обнимала горько плачущую Джанет Аштон. Услышав его шаги, она с трудом поднялась на ноги и сообщила:

– Доктор ей сказал.

– Знаю. Мисс Аштон!

Джанет Аштон подняла на него красное, заплаканное лицо. Ратлидж придвинул стул к ее креслу, сел и негромко сказал:

– Понимаю, сейчас не время донимать вас расспросами. Но поймите, мы не можем терять время. Мы должны найти вашего племянника. Джош мог видеть убийцу…

Глаза Джанет Аштон сверкнули, и она прошептала:

– Джош мертв. Уж Пол об этом позаботится; он не оставит дело на пол пути! Пол и есть убийца, клянусь! Завистливый, жестокий эгоист… он убил их!

Ратлидж смотрел на заплаканное лицо девушки. Джанет Аштон оказалась весьма привлекательной, но голос, искаженный злобой, и ненависть, с какой она говорила про Пола Элкотта, заставили его вздрогнуть. Мэри, стоящая у него за спиной, ахнула от ужаса.

– Не понимаю… – начал Ратлидж.

– Да-да, убийца он! Я пыталась предупредить Джералда… снова и снова повторяла ему… – Она закрыла лицо руками и снова разрыдалась, не в силах говорить.

Ратлидж покосился на Мэри Фоллет: