Тридцать лет на Старой площади - Карен Брутенц

Да здравствует братство и союз рабочих и крестьян Советской Армении и Азербайджана!

Председатель Ревкома Азербайджана

Н. Нариманов Народный Комиссар но иностранным делам

Гусейнов»[206]

1 декабря 1920 г. на торжественном заседании Бакинского Совета Н. Нариманов огласил декларацию, где говорилось, что «отныне никакие территориальные вопросы не могут стать причиной взаимного кровопускания двух вековых соседних народов: армян и мусульман, территория Зангезурского и Нахичеванского уездов является нераздельной частью Советской Армении, а трудовому крестьянству Нагорного Карабаха предоставляется полное право самоопределения»[207].

4 декабря 1920 г. «Правда» сообщила о переходе Зангезура, Нахичевани и Нагорного Карабаха к Советской АрменииА 7 декабря было опубликовано постановление Ревкома Азербайджана, в котором прямо заявлялось: «С сегодняшнего дня Нагорный Карабах, Зангезур и Нахичевань считаются составной частью Армянской ССР». В мае 1921 гоца правительство Армении выпустило декрет, в котором извещалось, что «отныне Нагорный Карабах составляет неотъемлемую часть Социалистической Советской Республики Армении»[208].

Наконец, 3 июня 1921 г. Кавказское бюро РКП (б) в составе Орджоникидзе, Кирова, Махарадзе, Нариманова, Мясникяна и других приняло решение поручить армянскому правительству в своей декларации указать о принадлежности Карабаха Армении. 12 июня такое заявление было опубликойано.

«ДЕКРЕТ СОВНАРКОМА АРМЕНИИ О ВОССОЕДИНЕНИИ НАГОРНОГО КАРАБАХА С АРМЕНИЕЙ

12 июня 1921 г.

На основе декларации Ревкома Социалистической Советской Республики Азербайджана и договоренности между Социалистическими Республиками Армении и Азербайджана провозглашается, что отныне Нагорный Карабах является неотъемлемой частью Социалистической Советской Республики Армении.

Председатель Совнаркома Армении Ал. Мясникян (Ал. Мартуни)

Секретарь Совнаркома Армении М. Карабекян»[209]

Читатель, возможно, заметил, что в трех последних документах фигурирует лишь Нагорный Карабах: между декабрем 1920 года и маем 1921 года как бы выпала Нахичевань. А дело в том, что ценой заключения 16 марта 1921 г. российско-турецкого договора о дружбе и братстве были, наряду с другими уступками, оставление в составе Турции ряда армянских территорий[210], переход бывшего Нахичеванского уезда под юрисдикцию Азербайджана без права передачи (ст. 3 договора) «сего протектората третьему государству», то есть Армении.

Несуразность этого решения видна из того, что Нахичеванская область (уезд) расположена в географических пределах Армении, не имеет границ с Азербайджаном и была в то время более чем на половину населена армянами. Результатом сделки явилась и другая нелепость — азербайджанцы (которые впоследствии за счет вытеснения армян стали в Нахичевани большинством), «титульная нация» и Азербайджанской ССР, получили вдобавок внутри ее еще и автономию в рамках созданной в соответствии со смыслом договора Нахичеванской АССР.

«Во всех последних наших договорах, — писал Чичерин летом 1921 года, — мы по отношению к отдельным местностям нарушали этот принцип (право на самоопределение. — К. Б.). …Все это связано с тем, что при нынешнем общем положении, при борьбе Советской республики с капиталистическим окружением верховным принципом является самосохранение Советской республики… Ради этого… приходится идти на договоры с буржуазными государствами, в которых наши принципы не осуществляются»[211]. Слова Чичерина в полной мере относятся и к договору с Турцией.

Но этим дело не ограничилось. Настала очередь и Нагорного Карабаха. Под нажимом Сталина (не исключено, что тут сыграла роль и точка зрения турок), а также изменивших свою позицию некоторых азербайджанских руководителей Кавказское бюро на заседании 5 июля 1921 г. отказалось от прежнего решения, и Нагорный Карабах был «возвращен» Азербайджану с любопытным обоснованием: «исходя из необходимости национального мира между армянами и мусульманами». В июле 1923 года он получил в его составе статус автономной области (НКАО). Территориальное размежевание между Арменией и Азербайджаном было проведено таким образом, чтобы изолировать НКАО от Армянской ССР: был образован 5-километровый коридор, отделяющий их друг от друга.

Карабахским армянам, естественно, было трудно смириться со столь «вольным» обращением с их судьбой, тем более что поведение Баку отнюдь не помогло смягчить горечь происшедшего. И каждые 10–15 лет поднималась волна требований о воссоединении с Арменией. И не случайно обвинение в стремлении «оторвать» от Азербайджана НКАО было самым расхожим среди тех, что использовали в своей репрессивной деятельности местные органы ГПУ — НКВД, особенно в 30-е годы. Существует версия, официально пока не подтвержденная, о том, что в 1946 году вопрос о Карабахе был поставлен секретарем ЦК КП Армении Арутиновым, и Берия, которому Сталин поручил «разобраться», вкупе с Багировым предложил комбинированную сделку: Карабах — Армении, Дагестан — Азербайджану, а заодно Сочи — Грузии.

Однако достоверно известно, что в конце 1945 — начале 1946 года руководство Армении, ссылаясь на массовую репатриацию в Армянскую ССР зарубежных армян (всего вернулось 200 тыс. человек), провело в Москве «зондирующие» консультации по этому вопросу (говорилось и о Нахичевани, где армянское население тогда еще было достаточно многочисленным). Арутинов, в частности, «прощупывал» на этот счет Маленкова (второй секретарь ЦК КПСС).

Официально с инициативой о воссоединении Карабаха с Арменией се руководство выступило в начале 1972 года, улучив момент, когда Суслов был в отпуске и секретариат ЦК вел А. Кириленко. Постановлением секретариата руководителям Армении и Азербайджана было поручено совместно изучить поставленный вопрос и предложить его решение. Руководящие «четверки» (1-й и 2-й секретари ЦК, председатели Совминов и Президиумов Верховных Советов) с обеих сторон провели в один из уик-эндов двухдневную встречу (по одному дню на территории каждой из республик), но ни к какому соглашению не пришли. Азербайджанские представители, как и следовало ожидать, приняли предложение Еревана в штыки. В конце концов под давлением армянской стороны условились, что встретятся вновь, но в более узком составе для выработки, учитывая постановление секретариата, хоть какой-то совместной записки.