Без помощи вашей - Роман Суржиков

Это заняло секунду или даже полсекунды. Несчастный не успел и вскрикнуть.

Эрвин не мог отвести взгляда от останков. Смотрел, смотрел, смотрел – а мозг все отказывался верить глазам.

Пленные шарахнулись в стороны от трупа, и так же, как Эрвин, продолжали таращиться в то место, где вдох назад стоял человек. Один вдруг истошно завопил и бросился бежать. Крайний солдат ловко подсек ему ноги древком и нанес несколько ударов. Пленный перекатился на спину, корчась от боли. Женщина – та, что цеплялась за плечо соседа, – схватилась за сердце и осела наземь.

Командир прошагал к своему мешку и поднял второй кусок кварца. Отдал приказ, левофланговый копейщик выступил из строя.

– Положи копье. Протяни руку, – приказал ему командир.

Слова по-прежнему не достигали слуха Эрвина, но солдат сделал именно это: отложил копье и вытянул руку. Командир ухватил его за предплечье, чтобы боец не дернулся, и насадил розовый камень на его ладонь. Копейщик неловко потряс рукой, кварц медленно, будто нехотя, стек на предплечье, застыл наручем от локтя до запястья.

– Колдовство?.. – шепнул Джемис. – Это что же, колдуны какие-то?..

Командир говорил, а солдат, покорный его указаниям, поднял руку, сделал несколько взмахов, выставил перед грудью. Вот вокруг ладони замерцало марево. Солдат напрягся и замер, не отводя глаз от собственной руки.

Офицер повернулся к пленникам. Помедлил, прикидывая. Ткнул пальцем в хромого с поврежденной ступней, обронил пару слов. Пленник окаменел, глядя на командира снизу вверх. Тот повторил приказ.

Пленник поднялся, морщась от боли. Сделал шаг спиной вперед, не решаясь отвернуться от палача. Тогда командир рявкнул:

– Беги!

Пленник повернулся, захромал через вырубку, припадая на здоровую ногу, то и дело оглядываясь через плечо. Командир вскинул руку с растопыренными пальцами.

– Пять! – он загнул мизинец.

Хромой человек пошел быстрее.

– Четыре.

Пленник вновь оглянулся и налетел на пень больной ступней. С воплем упал, зарыдал от боли, поднялся на четвереньки, пополз.

– Три. Два.

Хромой исхитрился встать и запрыгал на одной ноге. Ярдов двадцать отделяли его от шеренги.

– Один, – крикнул командир, согнув большой палец. Указал кулаком в спину хромому. – Огонь!

Солдат с кварцевым обручем поднял руку. Ничего не случилось – он не сумел заставить камень выстрелить. Хромой сжался, сгорбился, но продолжал ковылять к лесу. Командир взял солдата за руку и сказал пару слов. С ладони бойца сорвался комок огня и ударил в землю в ярде от пленника. Грунт выгорел на фут в глубину, осталась черная впадина.

– Ааааа! – закричал хромой, ускоряя шаг. – Аааа! Аааа!

Второй шар ударил позади него, третий прошел над головой. Четвертый задел левую руку и обуглил от плеча до локтя. Пленный все еще бежал.

Солдат опалил ему бедро, потом прожег дыру в боку. Хромой упал на колени, и очередной выстрел, наконец, угодил ему в голову. Дымящийся труп рухнул плашмя, вздрогнул в конвульсии и замер.

Командир вызвал следующего солдата и протянул ему оставшийся камень.

– Милорд, – выдохнул Джемис. – Милорд!..

Впервые за все время, что Эрвин знал его, в голосе воина звучала растерянность, чуть ли не паника. Эрвин – неженка, он ранен и неопытен. Но он – лорд, тьма его сожри! Сюзерен, повелитель, отпрыск всемогущих Ориджинов! Эрвин должен знать, что делать. Эрвин должен решить!

Он понятия не имел, что делать. Сердце колотилось, спина леденела… Не дай воинам заметить, что чувствуешь то же, что они.

– Спокойно, Джемис. Молчи и смотри, – сумел выцедить Эрвин. – Молчи и смотри.

В этот раз двое солдат вооружились огненными камнями. Не желая ударить в грязь лицом, один из них опробовал меткость на пне, торчащем поодаль, и с третьего выстрела испепелил. Второй солдат последовал его примеру и также пристрелялся по пню. Затем командир выбрал следующую жертву.

Русый крестьянский паренек опрометью бросился к лесу. Он не хромал, несся, как волк, прыжками преодолевая пни. У него были шансы… так казалось.

– Огонь, – велел командир.

Первый выстрел подсек пареньку колени, второй прожег дыру в спине.

Следующей мишенью оказался старик. Он не смог бежать, при счете «два» меж ним и шеренгой была лишь дюжина шагов. Старик развернулся лицом к палачам – отчаянная попытка умереть с достоинством. Солдаты сочли, что бить наповал с такого малого расстояния скучно. Сперва они сожгли ладони старика, затем локти, плечи. Краями огненных сгустков стерли уши и щеки. Лишь затем залпом добили жертву.

А следующей была девушка.

Она видела смерть старика. Вскрикнув от ужаса, привлекла к себе внимание командира. Тот указал ей в сторону леса. Бросил пару слов – смысл был ясен:

– Добежишь – останешься жить.

Эрвин взял арбалет. Приподнявшись на локтях, принялся вращать вороток.

– Нет, милорд, – шепнул Джемис, – не делайте этого.

Он не ответил и не остановился. Тетива вскочила в замок. Новая пара солдат вооружилась колдовскими камнями, сделала пробный залп.

– Милорд, не нужно. Нам не победить, и вы ее не спасете. Лишь погубите себя.

– Я знаю, – скрипнул Эрвин.

Стрелков, как и прежде, было двое. До них триста ярдов, порывами налетает ветер. На давешней охоте Эрвин не попал в голову оленя с двадцати шагов! Если случится немыслимая удача, если Светлая Агата собственной рукой возьмет болт и направит в цель… то он уложит одного стрелка. Второй все равно убьет пленницу. А затем весь отряд с их искровыми копьями и огненными камнями обрушится на двух северян.

– Беги! – донесся окрик командира.

Тощая, похожая на парня девчонка зигзагами ринулась к лесу.

Эрвин зарядил арбалет. Он не знал, зачем это делает. Стрелять глупо, смертельно опасно, бесполезно. Едва дыша от напряжения, он прицелился в командира.

– Два! Один! Огонь!.. – отчеканил враг.

Он шагнул с места, арбалет Эрвина уставился в пустоту.

Солдаты метнули пламенные шары. Девушка шарахнулась в сторону, оставив справа от себя пятно черной земли. Тут же метнулась влево, и стрелки снова промазали. Тщедушная, низкорослая и прыткая, она оказалась сложной целью. Вот девчонка прыгнула через пень, споткнулась, упала. Вспышки вспороли воздух над ее головой. Она покатилась, подобрала ноги, поднялась прыжком. Новые промахи. Огонь полоснул так близко, что рубаха девчонки начала тлеть. Но она мчалась дальше, забирая к пригорку, и уже сотня с лишним ярдов отделяла ее от палачей.

Отчаянный бег девушки приковал внимание Эрвина. Мечущаяся фигурка между вспышек пламени, все дальше от стрелков, все ближе к лесистому пригорку. Она настолько приблизилась к Эрвину, что он почти мог разглядеть черты лица. Спасти ее невозможно. Но вдруг – помогите ей боги! – вдруг она спасется сама?!

Вот еще залп. Разлетелся искрами пень, вспыхнуло деревце. Девчонка метнулась вбок, каким-то чудом невредимая. Она была уже на опушке, у самого холма, рядом с северянами! Десять шагов – и спасительные деревья!

Прикипев глазами к пленнице, Эрвин не видел, что сделал вражеский командир. Он лишь услышал тонкий посвист, а затем нечто невидимое подсекло девушке ноги, переломив их ниже колен. Она упала, воздух вздрогнул от крика. Посвист повторился, и пленница смялась, как тряпичная кукла. Невидимая сила изломала скелет. Множество костей одновременно треснули, мышцы сократились в агонии и скомкали тело. Бесформенный сгусток плоти. Слизень.

– Тьма, – выдохнул Джемис.

Эрвин направил острие болта в голову командиру.

Тот держал вытянутой стрелковую руку, и камень-обруч светился не розовым, как прежде, а зеленоватым. Враг уже не смотрел на останки пленницы. Поднял голову, взял глазами выше: пригорок, кусты папоротника, зыбкое укрытие северян…

Лорд Ориджин спустил тетиву.

Несомненно, то был лучший выстрел Эрвина за всю его жизнь. Болт преодолел двести ярдов и вошел командиру в плечо. Ударная сила развернула врага, бросила боком на землю. Болт не пронзил навылет мышцы, а застрял в кости. Страшное, неизлечимое ранение. Лекари отнимут руку.

Однако Эрвин целил насмерть – и не сумел.

Командир не заорал от боли, упал в жутком молчании, и солдаты не сразу осознали, что произошло. Потом один закричал:

– Пауль ранен!

А командир ткнул здоровой рукой в пригорок:

– Там люди. Взять!

Ни один не бросился на помощь командиру. Едва прозвучала команда, копейщики подняли головы и впились глазами в заросли папоротника. Они не могли разглядеть северян.

– Назад, – шепнул Эрвин и двинулся вспять, не отводя глаз от врагов.

Один извлек из поясной сумы блестящий кругляш, вроде монеты. Перекинул стрелку с огненным камнем. Тот поднял монету к лицу… и она осталась висеть в воздухе перед его глазом! Сквозь нее стрелок глянул на пригорок.