Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник) - Бернард Корнуэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Командир стражников, толстяк с язвой на лбу, подтвердил, что гарнизоном в Ла-Рош-Дерьене по-прежнему командует Ричард Тотсгем.
– Он заправляет там, а сэр Томас Дэгворт – в Бресте, – сказал он.
– Дэгворт! – обрадовался Скит. – Славный малый, да! Как и Дик Тотсгем, – добавил он, обращаясь к Томасу. После чего с недоумением посмотрел вслед покинувшему каюту д’Эвеку.
– Это мессир Гийом, – тихонько произнес Томас.
– Ну конечно, – сказал Скит.
Мессир Гийом поставил на палубу седельные мешки. Услышав звон монет, толстяк выжидающе уставился на него. Д’Эвек встретился со стражником взглядом и наполовину обнажил свой меч.
– Пожалуй, я пойду, – сказал толстяк.
– Пожалуй, иди, – промолвил мессир Гийом со смешком.
А вот Робби, едва опустив на палубу свой багаж, устремил взгляд за шкафут «Эдуарда» – туда, где четыре девушки разделывали селедку и кидали требуху за борт, причем чайки на лету подхватывали потроха. Девицы развешивали разделанную рыбу на длинных шестах, которые предстояло поместить в коптильню на конце причала.
– Неужто они здесь все такие милашки? – спросил шотландец.
– Есть и еще милее, – ответил Томас, удивившись, как его друг сумел разглядеть девичьи личики под капорами.
– Раз так, Бретань мне по вкусу, – заявил Робби.
Прежде чем уйти, им нужно было заплатить долги. Мессир Гийом рассчитался с Виллеруа, прибавив тому также денег и на покупку нового паруса.
– В Кане тебе лучше не показываться, – посоветовал он моряку.
– Мы поплывем вниз, к Гаскони, – сказал Виллеруа, – там всегда процветает торговля. А может быть, двинем аж в Португалию!
– Послушай, – смущенно обратился к нему Мордехай, – а не возьмешь ли ты меня с собой?
– Тебя? – Мессир Гийом повернулся к лекарю. – Но как же так? Ты ведь терпеть не можешь проклятые корабли.
– Мне нужно на юг, – устало сказал старик, – в Монпелье, первым делом в Монпелье. Чем дальше на юг, тем дружелюбнее люди. Я предпочел бы пострадать месяц на море и в холоде, чем повстречаться с людьми герцога Карла.
– Одно место на борту до Гаскони, для моего друга, – провозгласил мессир Гийом, протягивая Виллеруа монету.
Великан покосился на Иветту, та кивнула, и это решило дело.
– Добро пожаловать, целитель, – пробасил моряк.
Распрощавшись с Мордехаем, Томас, Робби, Уилл Скит, мессир Гийом и двое его ратников сошли на берег. Лодка, направлявшаяся вверх по течению, в Ла-Рош-Дерьен, отбывала позднее, а потому Томас, оставив двух ратников с багажом, повел остальных узенькой тропкой, что тянулась вдоль западного берега реки. Шли в кольчугах и с оружием, потому как местные жители англичан не жаловали, однако по пути им встретились лишь какие-то жалкие поденщики, разбрасывавшие вилами по полю привезенный на двух телегах навоз. Вооруженных людей они проводили настороженными взглядами, но не проронили ни слова.
– А уже завтра к этому времени о нашем прибытии будет знать Карл Блуа, – прокомментировал Томас.
– Эта новость так перепугает его, что он выскочит из своих сапог, – ухмыльнулся Скит.
Уже на мосту, ведущему к Ла-Рош-Дерьену, их застал дождь. Томас остановился под аркой башни на берегу, напротив города, и указал вверх по течению. На тот самый ветхий причал, по которому он и другие лучники Скита тайком проникли в Ла-Рош-Дерьен в ту ночь, когда город впервые был захвачен англичанами.
– Помнишь это место, Уилл? – спросил он.
– Конечно помню, – ответил Скит, хотя не слишком, впрочем, уверенно.
Томас больше ничего не сказал.
Они миновали каменный мост и подошли к дому рядом с таверной, который всегда был штаб-квартирой Ричарда Тотсгема, как раз в тот момент, когда он сам соскакивал с седла. Повернувшись, английский военачальник хмуро воззрился на новоприбывших, а когда узнал Уилла Скита, то вытаращился на старого друга так, будто узрел привидение.
А вот Скит, напротив, смотрел на него, словно не узнавая, и это обеспокоило Тотсгема.
– Уилл? – окликнул он. – Эй, Уилл, это ты?
Выражение изумленного восторга оживило лицо Скита.
– Дик Тотсгем! Надо же, какая встреча! Кто бы мог подумать?
Ричарду показалось странным, что Скит так удивился, увидев его в гарнизоне, которым он командовал, но потом Тотсгем заметил в глазах старого друга какую-то непонятную пустоту и нахмурился:
– Ты в порядке, Уилл?
– Меня здорово треснули по голове, – пояснил Скит, – так треснули, что лекарь, можно сказать, собрал мою башку заново по кусочкам. Теперь она вроде бы на месте, но работает пока не ахти как. Всё вокруг вроде как в тумане.
Друзья обменялись рукопожатием. Оба они родились в бедных семьях, службу начинали без гроша в кармане, кровью и мужеством заслужили доверие командиров, а уж потом награбленная добыча и выкупы за знатных пленников принесли им богатство, позволившее встать во главе собственных отрядов. С этими отрядами они сражались под знаменами королей или могущественных сеньоров, и новые грабежи приносили им новые богатства. Когда трубадуры воспевали какое-нибудь сражение, то всегда выставляли главными героями королей и превозносили подвиги герцогов, графов, баронов и рыцарей, однако победы английских войск были во многом заслугой именно таких людей, как Тотсгем и Скит.
Ричард добродушно похлопал друга по плечу:
– Скажи мне, что ты привел своих людей, Уилл.
– Один Господь ведает, где они сейчас, – отозвался Скит. – Я не видел их несколько месяцев.
– Они под стенами Кале, – вставил Томас.
– Боже мой! – Тотсгем перекрестился.
Этот коренастый седовласый человек с широким лицом удерживал гарнизон Ла-Рош-Дерьена одной лишь силой характера, но понимал, что этого мало, ибо людей у него было негусто.
– Под моим началом сто тридцать два человека, – сказал он Скиту, – и половина из них больна. Есть, правда, еще пятьдесят или шестьдесят наемников, которые, когда появится Карл Блуа, могут, конечно, и остаться. Но могут и уйти. Одно утешает: горожане будут на нашей стороне, во всяком случае большинство.
– Неужто? – прервал его изумленный Томас.
Когда англичане напали на город в прошлом году, его жители ожесточенно бились, защищая свои стены, а потерпев поражение, сильно пострадали от грабежей и насилия. И что же, несмотря на все это, они готовы поддержать гарнизон?
– Торговля идет исключительно бойко, – пояснил Тотсгем. – Горожане сроду еще так не богатели. Их корабли плавают в Гасконь, Португалию, во Фландрию и в Англию, и они делают на этом хорошие деньги. Наш уход им невыгоден, и горожане готовы поддержать нас даже с оружием в руках, но все же менялы да лавочники – это не обученные солдаты.