Вихри Мраморной арки - Конни Уиллис

Мимо Элизабет проехал велосипедист и на ходу легонько ударил ее по локтю. Анкета вылетела из рук Элизабет; она едва успела поймать листок у самой земли.

— Извините, — не оглядываясь, буркнул велосипедист. Из рукавов его джинсовой куртки торчали тощие голые запястья. Одной рукой юноша рулил, а во второй держал большую пластиковую сумку, полную белых и розовых пластиковых мисок — этой сумкой он и задел Элизабет.

— Таппер! — вскрикнула Элизабет и помчалась за ним. Через пару секунд она растянулась на асфальте — даже не поняла, что упала. Одна нога неловко подогнулась и оказалась придавлена всем телом к земле.

— Вы в порядке, мэм? — встревожено спросил юноша в наглухо застегнутой рубашке. Он присел перед Элизабет на колени, закрыв от нее исчезающего вдалеке велосипедиста.

«Таппер тоже сказал бы «мэм», — подумала Элизабет. — А может, и вовсе не узнал бы…»

— Не стоило вам бежать, тут настоящий каток!

— Мне показалось, я увидела старого знакомого… Парень повернулся, опершись рукой о землю и, с трудом сохраняя равновесие, всмотрелся вдаль, но на дорожке никого не было.

— Как он выглядел, этот ваш знакомый? Хотите, я его догоню?

— Нет-нет, — покачала головой Элизабет. — Он уже ушел. Давно.

К ним подошла девушка.

— Может, позвонить в «Скорую» или еще куда? — спросила она с тревогой в голосе.

— Не знаю. — Юноша пожал плечами, повернулся к Элизабет и взял ее под руку. — Попробуйте встать.

Элизабет попыталась разогнуть ногу, но у нее ничего не вышло. Паренек взял ее под мышки и, с усилием оторвав от земли, попробовал поставить на ноги. Элизабет без стеснения прислонилась к юноше; ее пробирала холодная дрожь.

— Послушай, возьми мои книги и сумку этой леди, а я доведу ее до поликлиники, — сказал паренек девушке и повернулся к Элизабет. — Вы идти сможете?

— Да. — Элизабет обняла парня рукой за шею. Девушка подняла с земли сумочку Элизабет и анкету.

— Я училась в этом колледже, — сказала Элизабет. — Тогда эта дорожка была с подогревом. — Попытка перенести вес на больную ногу вызвала дикую боль. — Знаете, здесь все выглядит точно так же, как в те дни… Даже студенты. Девочки носят такие же юбки и свитера, и те же туфли на плоской подошве, которые вечно сваливаются с ног, а мальчики — рубашки, что застегиваются до самого воротничка и джинсовые куртки. Молодые люди ничем не отличаются от ребят моей юности, потому мне и мерещатся старые друзья!

— Конечно, — вежливо поддакнул юноша. Он согнулся пониже, чтобы ей было удобнее опираться о его плечо.

— Может, поискать инвалидное кресло? Я бы попросила у кого-нибудь ненадолго… — предложила девушка.

— Конечно, я не сумасшедшая и понимаю, что это совсем другие люди, но они выглядят абсолютно так же! Вот только друзей не вернешь…

Элизабет казалось, что ее голос звучит истерически, однако внезапно она поняла, что с каждой секундой говорит все тише и тише; последние слова она сама едва расслышала. Произнесла ли она их вслух?

Паренек втащил Элизабет по ступенькам в здание поликлиники.

— Друзей нельзя терять, — сказала Элизабет.

— Конечно. — Юноша посадил ее на кушетку. — Я тоже так думаю.

Девушка меж тем беседовала с регистратором:

— Женщина поскользнулась на дороге — возможно, сломала лодыжку. В любом случае, ей, должно быть, ужасно больно!

— Я могу остаться здесь, — сказал парень. — У тебя ведь сейчас урок.

Девушка взглянула на часы.

— Ага, психология. Вы уверены, что справитесь без нашей помощи? — посмотрела она на Элизабет.

— Да-да, все будет в порядке! Спасибо вам обоим.

— А как вы доберетесь до дома? — спросил паренек.

— Позвоню мужу, он меня заберет. Вам ни к чему тут оставаться, спасибо!

— Хорошо. — Паренек встал. — Пошли! — кивнул он девушке. — Я провожу тебя в аудиторию и скажу старику Харригану, что ты была ангелом милосердия.

Он взял девушку за руку, и та улыбнулась, глядя ему в глаза. Счастливая парочка удалилась, а регистраторша подошла к Элизабет и вручила ей планшет с бланками.

— Они недавно ссорились, — сообщила ей Элизабет.

— Ну… — улыбнулась та. — Похоже, гроза миновала.

— Да, — кивнула Элизабет.

«Благодаря мне. Потому что я поскользнулась на льду…» — подумала она.

— Я жила в этом здании, когда тут было общежитие. Здесь был холл.

— Правда? Должно быть, с тех пор все сильно изменилось.

— Нет, — покачала головой Элизабет. — Все по-прежнему. Там, где сейчас находилась стойка регистратора, раньше стоял стол с телефоном. Уходя и возвращаясь, студентки отмечались у воспитательницы. А у дальней стены была кушетка, где Элизабет и Тиб сидели во время вечеринки «Таппервер». Там же на следующий день сидел Таппер в смокинге — Элизабет прошла мимо него по пути в библиотеку. Регистратор с сочувствием смотрела на Элизабет.

— Представляю, как вам сейчас больно!

— Да, — кивнула Элизабет.

Она собиралась сбежать в библиотеку до прихода Таппера, но он явился на полчаса раньше.

Увидев ее на лестнице, Таппер встал. «Привет, я звонил тебе все утро, хотел узнать, идешь ли ты завтра в библиотеку». — В руках он держал белую коробку с букетиком для Тиб. Держа коробку в обеих руках, Таппер шагнул на нижнюю ступеньку.

«Я иду сейчас. — Элизабет прошествовала мимо. Она боялась, что Таппер попытается взять ее за руку, остановить, но его руки были заняты коробкой. — Боюсь, Тиб еще не оделась». — «Знаю, я специально пришел пораньше, чтобы поговорить с тобой». «Лучше позвони ей и скажи, что ты уже здесь», — бесцветным голосом сказала Элизабет и вышла на крыльцо. Она даже забыла отметиться перед уходом, и если бы Тиб позже не сделала это за нее, точно получила бы нагоняй от воспитательницы.

Регистратор встала.

— Сейчас узнаю, сможет ли доктор Ларенсон вас принять. Потерпите еще немножко, ладно?

Доктор сказал, что у Элизабет растяжение связок, и начал обматывать лодыжку эластичным бинтом. Тут в кабинете зазвонил телефон. Доктор на минуту отошел, оставив Элизабет на кушетке.

Таппер позвонил на следующий день после бала.

«Скажи, что меня нет дома», — попросила Элизабет. «Сама скажи!» — Тиб сердито водрузила телефон ей на колени. Элизабет взяла трубку. «Я не хочу с тобой говорить, но Тиб, наверное, не откажется. Она как раз рядом». — С этими словами Элизабет пихнула аппарат в руки Тиб и вышла из комнаты. Тиб догнала ее только на середине студенческого городка.

За ночь сильно похолодало, и порывистый ветер гнал по траве сухие листья. Тиб держала в руках пальто Элизабет. «Спасибо», — сказала Элизабет и надела пальто. «Слава богу, какие-то мозги у тебя еще остались. Немного, правда».