Легенды - Стивен Кинг

Властным жестом она велела шатайян продолжать путь, И величественная женщина беспрекословно подчинилась. Подобная безапелляционность со стороны короля или королевы надолго испортили бы их отношения с шатайян, но только не с Айз Седай.

Морейн долго глядела вслед Мериан, пока та не свернула за угол. Все только что сказанное Мериан могла сказать и посланница Тамры. Черные сестры способны лгать. Неужели Ларелле передумала и не поехала в Чачин? Или же погибла, как Тамра и другие? Неожиданно Морейн поймала себя на том, что разглаживает юбки. Прекратить нервные движения оказалось легче, чем унять охватившую ее мелкую дрожь.

Элиза с раскрытым ртом и округлившимися глазами смотрела на Морейн.

— Так вы тоже Айз Седай! — пропищала служанка, потом вздрогнула, заметив, как поморщилась Морейн. — Я никому и словечка не скажу, Айз Седай! — горячо зашептала Элиза. — Светом клянусь и могилой отца! — Как будто сопровождавшие Мериан служанки не слышали того, что услышала она. Вот они-то не станут язык за зубами держать.

— Веди меня в комнату Лана Мандрагорана, — велела служанке Морейн. Что было правдой на восходе, неузнаваемо изменится к полудню, и значит, необходимо действовать. Она вытащила из поясного кошеля кольцо Великого Змея и надела на правую руку. Иногда приходится рисковать.

После долгой прогулки по дворцовым коридорам — к счастью, в молчании, — Элиза постучала в красную дверь и заявила открывшей на стук седоволосой женщине, что леди Морейн Дамодред Айз Седай желает говорить с королем ал’Ланом Мандрагораном. Кое-что к сказанному ей Морейн Элиза прибавила от себя. Надо же, король! Ответ был потрясающим: лорд Мандрагоран не имеет желания беседовать ни с одной Айз Седай. Седоволосая женщина выглядела шокированной, но тем не менее решительно захлопнула дверь.

Элиза большими глазами взирала на Морейн.

— Теперь я могу проводить миледи Айз Седай и ев апартаменты, — неуверенно промолвила служанка, — если,., — Она испуганно пискнула, когда Морейн толкнула дверь и шагнула через порог.

Седоволосая служанка и еще одна, немногим моложе, сидевшие за штопкой, вскочили с мест. Расположившийся подле камина худой парень неуклюже поднялся на ноги и поглядывал на женщин, ожидая от них распоряжений. А те просто смотрели на Морейн, пока она не приподняла вопросительно бровь. Потом седоволосая указала на одну из двух дверей, ведущих во внутренние покои.

Эта дверь вела в гостиную, мало чем отличающуюся от гостиной Морейн, но здесь все позолоченные стулья были придвинуты к стенам, а ковер с цветными узорами скатан. И посреди комнаты Лан, обнаженный по пояс, упражнялся с мечом. На шее при каждом движении покачивался небольшой золотой медальон, клинок слился в размытый круг. Пот струился по телу, на котором было столько шрамов, что Морейн едва поверила глазам: ведь он очень молод! Хватало и не до конца заживших ран, зашитых темными нитками. Прервав упражнение, Лан ловко развернулся к Морейн лицом, уперев меч кончиком в плитки пола. Он, как и прежде, избегал взгляда Морейн — что это у них с Букамой за странная манера? Влажные пряди волос, хоть их и удерживала кожаная лента, свисали на лицо, но дыхание Лана не было сбито.

— Ты, — прорычал он. — Значит, сегодня ты Айз Седай, а в придачу еще и Дамодред. У меня нет времени для твоих игр, кайриэнка. Я жду кое-кого. — Холодный взор голубых глаз двинулся к двери за спиной Морейн. Но странно, посмотрел он, кажется, на плетеный волосяной шнурок, сложным узлом повязанный на ручку двери. — Ей не понравится, если она увидит здесь другую женщину.

— Твоей даме сердца не стоит меня опасаться, — язвительно заметила Морейн. — С одной стороны, ты слишком высок, а с другой — я предпочитаю мужчин хотя бы чуточку красивых. И с хорошими манерами. Мне нужна твоя помощь. С Войны Ста Лет держат данную некогда клятву, что все Малкири откликнутся на призыв Белой Башни. Я — Айз Седай, и я призываю тебя!

— Ты ведаешь, сколь высоки холмы, но не то, как они лежат, — пробормотал он, будто бы цитируя какую-то шалкирскую поговорку. Пройдя в дальний угол комнаты, Лан поднял ножны и с силой вогнал в них меч. — Я помогу тебе, если ты ответишь на один вопрос. Я много лет задавал его Айз Седай, но они точно гадюки ускользали от ответа. Если ты Айз Седай, ответь мне.

— Отвечу, если ответ мне известен. — Она вновь не сказала ему, кто она такая, но обняла саидар и выдвинула один из золоченых стульев в центр комнаты. Она не сумела бы поднять такую тяжесть, но стул легко скользил на потоках Воздуха, даже будь он вдвое тяжелее. Усевшись, Морейн закинула ногу на ногу и сцепила руки на колене, чтобы выставить напоказ золотое кольцо Змея, блестевшее на пальце. Тот, кто выше, имеет преимущество, если собеседники стоят, но если один сидит, а другой стоит, то первый должен чувствовать себя так, будто его судят, особенно если сидит Айз Седай.

Но он вообще не чувствовал никакой неловкости. Впервые с того момента, как они встретились, он прямо смотрел ей в глаза. И во взгляде его был холод голубого льда.

— Когда Малкир погибла, — тихо, но со стальными нотками сказал он, — Шайнар и Арафел прислали людей. Им не под силу было остановить поток троллоков и Мурддраалов, но они пришли. Были отряды из Кандора и даже из Салдэйи. Они опоздали, но они пришли. — Голубой лед обратился в голубое пламя. Голос его не изменился, но пальцы, сжимавшие меч, побелели. — Девять сотен лет мы откликались на призыв Белой Башни, но где была Башня, когда погибала Малкир? Если ты Айз Седай, ответь мне!

Морейн заколебалась. Он задал вопрос, ответ на который был тайной, Запечатанной Башней, — об этих событиях Принятые узнавали на уроках истории, но другим о них запрещалось говорить. Но что значит наказание в сравнении с тем, что она должна сделать?

— Больше сотни сестер былы отправлены в Малкир, — сказала Морейн со спокойствием, дававшимся ей с трудом. Уже за одни эти слова она должна сама попросить о наказании — так ее учили много лет. — Но даже Айз Седай не умеют летать. Они пришли слишком поздно. — Когда явилась первая, то бесчисленные орды Отродий Тени разгромили армии Малкир, а оставшиеся в живых люди бежали. Гибель Малкир была жестокой и кровавой — и быстрой. — Это произошло еще до моего рождения, но мне очень жаль, что так случилось. И я сожалею, что Башня решила сохранить свои усилия в тайне. — Лучше, чтобы думали, будто Башня и пальцем не пошевелила, чем позволить узнать, что Айз Седай попытались что-то сделать и потерпели неудачу. Неудача — удар по престижу Айз Седай, а загадочность — броня, в которой нуждалась Башня. У Айз Седай свои причины поступать так или иначе или не делать ничего, и эти причины ведомы лишь Айз Седай. — Большего ответа я дать не могу. Я и так сказала больше, чем могла. Большего, думаю, не говорила ни одна из сестер. Этого достаточно?