Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке - Владимир Ерохин

Несмотря на общий рост числа рекузантов в 1580–90-х гг., статуты 1581 и 1587 гг. всё же принудили некоторых католиков к конформизму по экономическим причинам: часть рекузантов превратилась в «церковных папистов», но при этом они держали капелланов, посылали своих детей учиться в католические учебные заведения на континент. Земли рекузантов зачастую недооценивали, и конфискации не охватывали реально две трети имущества, или закоренелые католики передавали своё имущество родственникам, и в таком случае удавалось избежать серьёзных имущественных потерь. Джентри-католики в Восточной Англии, как и протестанты, активно занимались совершенствованием управления своими имениями, повышали их доходность, так что уплата штрафов за католицизм для многих из них была относительно менее обременительной. Степень действенности финансовых мер против католиков, как считает А. Дюре, просчитать трудно, но можно говорить о том, что они всё же ограничили распространение католицизма{2330}.

Историки считают, что статуты против рекузантов были недостаточным средством для обеспечения полного конформизма, но власти, видимо, не ставили своей целью полное искоренение рекузантов. К.Р. Уарк полагает, что уже к 1586 г. считалось, что существование рекузантства является перманентной чертой жизни в Англии, и обеспечение конформизма католиков не считалось важнейшим соображением{2331}. В графстве Вустершир в течение всего времени правления Елизаветы в парламент избирались депутаты-католики, а во время выборов 1604 года, когда католики попытались выдвинуть своего кандидата сэра Эдварда Харвелла, другие кандидаты вооружённым путем заблокировали ему путь в графство, и такие случаи в начале XVII в. не были уникальными{2332}.

Отзывы современников Реформации и последующих историков о том, склонны ли англичане больше к конформизму или нонконформизму в религиозном поведении, очень противоречивы. По отзывам 1590-х гг., принадлежавшим Августину Бейкеру — католику, обратившемуся из протестантизма, и известному пуританину Уильяму Перкинсу, настоящая религия большинства англичан — это «быть респектабельным в глазах общества». В связи с этим англиканский богослов Ричард Хукер и английский иезуит Роберт Парсонс считали, что англичане, возможно, самая нерелигиозная из всех наций, у которой даже случаи религиозного энтузиазма инспирируются светскими мотивами{2333}.

Как отмечает А. Дюре, в 1590-е гг. в связи с преследованиями католиков английский католицизм приобрел определенный моральный ореол{2334}. 

В английской католической традиции как спаситель постреформационной церкви Англии рассматривается католик-эмигрант Уильям Аллен, ставший кардиналом, архиепископом Малинским (Мехеленским), официальным главой английской католической церкви. Дж. Эйвлинг называет его человеком «весьма средних способностей, фактически школьным учителем», которого в 1587 г. в ситуации, складывавшейся накануне вторжения в Англию «Непобедимой Армады» под давлением Испании папа Сикст V возвел в кардиналы{2335}. До конца жизни Аллен мрачно смотрел на перспективы католицизма в Англии. Подпольное существование католиков на родине ему не нравилось, так что целью англичан-католиков на континенте он считал организацию вторжения в Англию и религиозного переворота с опорой на помощь испанцев. Но в своих памфлетах Аллен писал, что долг католиков в Англии — терпеливо переносить правление Елизаветы, воздерживаться от восстания и ожидать Божьего суда. В склонности к восстанию и убийству монарха Аллен обвинял протестантов, хотя сам он, считает Дж. Эйвлинг, отличался двойственностью в мышлении, которую не признавал, что побуждало английских протестантов считать католиков вероломными и нечестными. По его мнению, Аллена, внесшего большой вклад в создание английских эмигрантских католических семинарий, не следует считать создателем современных католических семинарий: в английских эмигрантских семинариях контролировались чтение и переписка семинаристов, поощрялись и даже стали системой доносы друг на друга, ограничивалось уединение — на такое ужесточение дисциплины повлияли иезуиты. Выявлено, что этой системой тайно восхищались пуритане{2336}.

Английская католическая традиция обвиняла иезуита Роберта Парсонса в том, что английская провинция Общества Иисуса не стала многочисленной из-за его политиканства и двуличности. В свою очередь, Парсонс обвинял англичан в прагматизме, недостатке религиозности, и утверждал, что он бескорыстно помогал миссии белого духовенства, руководимой Алленом. В Англии долго не было своей иезуитской провинции, а провинциалы других областей распыляли силы англичан, отправляя их служить даже в Бразилию, Индию, Литву. Английские эмигрантские католические семинарии существовали в Дуэ (Реймсе), Риме, Вальядолиде, Мадриде, Сан-Лукаре в Испании. Действовала также школа, готовившая к поступлению в семинарию в О (Eu) в Нормандии, а затем в Сент-Омере во Фландрии{2337}.

Среди источников по истории деятельности английского католического сообщества мемуары иезуитов были проникнуты показным оптимизмом, но, как выявили историки, в частных разговорах руководители миссии нередко бывали далеки от оптимизма в оценке перспектив существования католицизма в Англии{2338}.

В английском католическом сообществе происходили внутренние конфликты. В 1594–1598 гг. из-за волнений в английском колледже в Риме ряд учащихся ушли в бенедиктинские монастыри Италии и Испании. В 1594 г. в связи с тем, что иезуит Уильям Уэстон попытался ввести свод дисциплинарных норм для всех католиков из чёрного и белого духовенства, начался конфликт в тюрьме Уисбеч, в результате чего в 1598–1606 гг. в среде английских католиков развернулось дело апеллянтов — оппонентов иезуитов. Возник спор о том, могут ли английские католики, в том числе и католики из числа светских лиц, находиться фактически под властью иезуитов, поскольку в Англии было невозможно поддерживать обычную систему католической церковной дисциплины. Многие католики из числа джентри к концу XVI в. стали сопротивляться контролю со стороны священников, и считали порой священников чуть ли не своими наёмными служащими, так как содержали их{2339}.

Иезуиты сознательно отвергали аскетическую традицию средневекового монашества в пользу умеренности и больше, чем представители белого духовенства, стали критиковать религиозную практику дореформационной католической церкви. В начале спора с апеллянтами в тюрьме Уисбеч иезуиты возражали тому, чтобы устраивать танцы в костюмах героев легенды о Робине Гуде накануне Рождества. Но, несмотря на критику со стороны священников-миссионеров, приверженность к соблюдению постов и традиционных религиозных праздников прочно держалась в среде английских католиков вплоть до гражданской войны{2340}.

К 1598 г. группа священников-апеллянтов, которые были противниками иезуитов, составила воззвание к папе с тем, чтобы он назначил английского епископа. Лидерами апеллянтов были Джон Маш и Джон Коллтон. Была составлена делегация в Рим, в которую власти разрешили включить несколько заключённых в тюрьмах католиков. Благодаря тому влиянию, которое имел в Риме Парсонс, эту делегацию выслали во Францию, а для управления английской миссией папой был назначен Верховный священник (Archpriest), который должен был жить в Англии и управлять делами миссии с помощью двенадцати особых должностных лиц — старших священников. Верховным священником, который должен был действовать в согласии с иезуитами, был назначен Джордж Блэкуэлл.

Дж. Эйвлинг позитивно оценивает разрешение этого вопроса Римом. Аппелянты же считали Верховного священника орудием иезуитов, и добивались того, чтобы он в своих действиях чрезмерно не консультировался с иезуитами, так что к 1603 г. авторитет и власть Верховного священника были минимальными. Конфликт между частью белого духовенства — апеллянтами, и иезуитами в конце XVI в., как считает Дж. Скарисбрик, частично был столкновением личностей: двумя протагонистами были иезуит Роберт Парсонс и священник Кристофер Бэгшоу, которые оба ранее были членами совета колледжа Баллиоль в Оксфорде. В некотором смысле это был также ещё один эпизод «в вечном соперничестве монашества и белого духовенства»{2341}.

Иронией истории, как считает Дж. Скарисбрик, было то, что контрреформационное католическое духовенство в образе жизни ближе всего подошло к тому идеалу Реформации, к которому стремились наиболее активные протестанты. Для этих представителей белого духовенства было непонятно, зачем в Англии нужны ещё и иезуиты. Белое духовенство и иезуиты стали противостоять друг другу даже без идеологических причин, а когда появились также и причины, то их взаимоотношения ещё более обострились. Основной спор шёл между находившимися в эмиграции кардиналом Алленом, Парсонсом и их сторонниками из числа иезуитов, белого духовенства и светских лиц, и, с другой стороны, белым духовенством и светскими лицами в английском католическом сообществе: английские католики, которые должны были жить и выживать в Англии, были против обращения эмигрантов и иезуитов за поддержкой к Испании, Габсбургам, против заговоров и интервенции в Англию, надеясь на определённую степень терпимости властей по отношению к ним{2342}. Политические позиции апеллянтов сводились в основном к сочетанию' отвержения вдохновляемых иезуитами экстремистских планов по выдвижению на английский престол после Елизаветы испанской инфанты, ненависти к власти Верховного священника, которого стремились контролировать иезуиты, и убеждения в том, что возможно частичное разделение между религиозными и политическими вопросами в жизни католического сообщества в Англии. Но большинство протестантских полемистов-современников думали, что этот спор в католической среде — тактическая уловка католиков, с тем, чтобы добиться терпимости у властей хотя бы по отношению к одной группе католиков. М. Квестьер находит свидетельства того, что апеллянты были готовы на уступки протестантскому политическому режиму и восприимчивы к протестантизму{2343}.