Телохранитель для мессии (Трилогия) - Юлия Морозова

Меж тем моя собственная Сила восстанавливалась крайне медленно и неохотно, словно мстя мне за неразумное использование.

Пометавшись еще некоторое время бесцельно по комнате, я с надеждой заглянула в соседнее помещение. Эона спала. И сон этот был каким угодно, но только не здоровым. Хотя лихорадка отступила, и девушка уже не металась, не стонала, не вздрагивала во сне, как сутки назад. Она просто лежала неподвижно и, казалось, даже не дышала.

Тихонько, точно боясь разбудить, я подошла к кровати и опустилась рядом на колени. Взяла теплую безвольную руку, уткнулась в нее лбом.

– Прости меня, подруга. – Еле слышный бессвязный шепот. – Это я во всем виновата. Втравила вас с Кириной во всю эту… Хмарь. Поправляйся, ладно? Мне очень трудно без тебя. Очень.

Нет, я не плакала. Слезы текли сами, капая с подбородка на простыню. Голова стала тяжелой. Я устало пристроила ее на край кровати и незаметно для себя заснула.

* * *

Комната старшей алонии в крепости Шэнеко. Магический светляк дремлет над столом. Эль в кувшине все никак не кончается.

Хорошо. Спокойно.

– За Неран! – поднимает очередной тост Кирина, нарушая уютное молчание.

– За Неран! – охотно поддерживаю я.

Девушка выпивает, не чокаясь, и ставит стакан вверх дном.

– Рель, тут такое дело… – мнется она, пряча взгляд. – Мне уйти надо будет. Ты же позаботишься об Эоне, правда? Ей нельзя сейчас одной.

– Бес–с–с проблем. – Я пьяна, а потому все могу.

– Не дай ей пойти за мной следом. – Неранка наклоняется ближе и вкладывает трехлепестковый амулет мне в руку. – Привяжи ее. Это просто. Только найди нить и привяжи.

Меня мучает чувство неправильности происходящего. Пытаясь понять, что же не так, я тяну руку к кувшину.

– Тебе уже хватит, Аурелия, – отодвигает посуду Бабуля, возникающая рядом со столом из мрака. Она осуждающе качает головой, глядя на нас с Кириной.

Откуда здесь бабушка?!

Меня озаряет:

– Я вспомнила! Вы же умерли! – Смеюсь. – Обе. Теперь никто мне не указ – что хочу, то и делаю.

– Аурелия, – строго говорит Бабуля, – перестань.

– Не буду! – упрямо мотаю головой. – Вы меня бросили! Предали! Все меня предали…

Они смотрят на меня с жалостью. Как на неразумного ребенка.

– Без предательства не узнать цену настоящей верности.

– Найди нить, Рель.

Они говорят это почти одновременно.

– Не бросайте меня. – Плачу. – Я не справлюсь одна.

Они ободряюще улыбаются и уходят.

Они…

* * *

Вздрогнув, я проснулась. Какой тяжелый странный сон…

Все, а особенно шея и спина, затекло от неудобной позы. Лицо мокро от слез. А в голове: «Найти нить, найти нить».

В бессилии я ударила кулаком о кровать. Навязались тут на мою голову! Легко некоторым указывать. Еще бы, они мертвые, им можно. Во мне взыграла какая–то детская обида. На Кирину, Бабулю, Эону, Дэрриша, Астелу, Велиссу, Аксия, Верьяна… Да на весь мир! Обида плавно перетекла в злость. Хорошую такую. Ту, что заставляет действовать и страшно мстить всем подряд без разбору.

Не став подниматься, я разлеглась прямо тут же, на полу, здраво рассудив, что если эта поза помогает сосредоточиться венценосному супругу, возможно, и мне будет польза.

Ровный потолок ничем не порадовал (даже трещинами), поэтому я закрыла глаза и попыталась активировать магическое зрение. Сила подчинялась крайне неохотно, норовя схлынуть из точки сосредоточения и залечь за недоступными для меня пределами. И только вспыхнувшая ранее злость не позволила ей это сделать.

Темнота взорвалась яркими обжигающими красками. Все вокруг было напитано магией, сияло и искрило. Синим пульсировала в стенах сеть заклятия «заглушки». Сквозь ее ячейки свободно проникала внутрь светящаяся белая взвесь сканирующего заклинания чтецов и сияющим ореолом оседала на предметах. На полу, по периметру, змеился ограничивающий контур, подмигивая мне зеленым светом. И только некогда ярко–лазоревая аура Эоны мутным голубовато–серым пятном выделялась на общем фоне буйства красок. Со стороны сердца у еле светящегося ореола вокруг девушки точно выдрали кусок. Рваные края силились вновь стать единым целым, но разрыв был слишком велик.

Нить. Надо найти нить.

Я осторожно потянулась к махристому краю тускнеющей серой кляксы чужой ауры. И тотчас отпрянула. Меня обожгло холодом. Смертельным холодом. Если что–нибудь не сделать, Эона действительно пойдет следом за неранкой.

Нить. Мне нужна нить.

Вернее, обрывок той связи, что удерживала вместе таких разных людей. Вновь осторожное беглое касание. Куча махров и ни одного более–менее подходящего по длине энергетического обрывка. Время упущено, Эона не справится собственными силами. Я глубоко вздохнула: будет больно, будет очень больно.

Приращение к чужой ауре происходит либо спонтанно (как будто это было изначально предназначено), либо принудительно (через насилие и боль). Если в первом случае это легко и приятно, то во втором – наоборот, ибо процесс это неестественный, а значит, чертовски болезненный.

Моя дымчато–серая аура плевать хотела на все благие намерения по спасению чужой жизни – выскальзывала из клещей Силы, отказываясь жертвовать своей целостностью. Если кто–то думает, что это легко, пусть попробует отрезать себе палец, пусть даже и во имя великой цели.

Пытаясь хоть как–то зацепиться за край, я обнаружила то, что так тщетно пыталась урвать у собственной ауры, – нить. Тоненькая, как леска, едва заметная, она цеплялась к моему правому запястью и убегала куда–то за пределы комнаты, хитро пристроившись к ограничивающему контуру и обдурив заглушающее заклятие.

На время позабыв обо всем, я с любопытством подергала за ниточку. Почти тотчас пришел ответ – резкое онемение правой руки. В носу засвербел специфический мускусный запах.

…Перепаханный агонизирующим астахой берег лесного озерца. Глаза слезятся. Гарь скрипит на зубах.

«Я, Верьян Илиш, обязуюсь охранять… девицу Лию… Договор теряет силу в последний месяц Изменяющихся сего года».

Скрепляющее уговор крепкое рукопожатие…

Вот змей подколодный! Теперь понятно, как он нас нашел. Шел, не напрягаясь, по следу, ориентируясь на не до конца оборванную связь.

…Берег совсем другого водоема. Перепуганные утки. И не только они. Бесчувственное тело перевертыша в комках слизи. Силовая нить между нами обрезается Неотразимой медленно и муторно. Рукоять меча протестующе подрагивает…