Я вам не Сталин… Я хуже! Часть первая: Перезагрузка системы. - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь хорошо бы помогла бы авиация - на хер она тогда вообще нужна, но она…
Бездействует по причине нелётной погоды.
«Гречко тем временем продолжал обзванивать по телефону командиров дивизий.
– Подбодрите, подбодрите людей, скажите им хорошие слова. Пусть не обращают внимания на погоду. И сами помните, что я требую от вас не останавливаться до самого Прухно.
Следующий звонок к следующему командиру дивизии.
– Подтягивайте пехоту ближе, как можно ближе к разрывам наших снарядов и дружней атакуйте. Вот и все. В один голос жалуются на плохую видимость, – закончив переговоры, сказал Гречко.
Мехлис ничего не ответил».
«Хорошие слова» и советы объявить лютый игнор матушке-природе не помогли и, наступление (второе по счёту!) провалилось окончательно. И как обычно в нашем богоспасаемом Отечестве (иначе, как оно до сих пор существует?) бывает, за ослиную генеральскую тупость и упрямство - поплатились не они, а простые солдаты:
«Мы довольно долго стояли с Мехлисом и смотрели на кладбище вблизи от дороги, около большого фольварка, обнесенное аккуратной оградой. Внутри этой ограды поднималось пятьдесят или шестьдесят больших и малых, сбитых из досок и выкрашенных желтой и красной краской пирамид и пирамидок. Под большими пирамидами были братские могилы солдат и сержантов, под малыми пирамидками были похоронены офицеры. Немолодой солдат, держа в руках бумажку, наверно, с памяткой, окунал в ведерко кисть и масляной краской писал фамилии на той пирамиде, на которой их еще не было. Я вошел в ограду. Мехлис тоже. Одна, вторая, третья. У солдат были по большей части украинские фамилии, и я обратил на это внимание Мехлиса.
– Да, да, – сказал он. – Пехота в последнее время пополняется за счет Западной Украины, Белоруссии, в особенности Западной Украины. А это самый прожорливый род войск».
Будь у наших «маршалов Победы» такая возможность, они бы и Китай опустошили - не токмо Россию с Украиной и Белоруссией.
Но поражает, даже не это…
Опять мы видим какого-то другого Мехлиса!
В отличии от «набравшихся к концу войны опыта» генералов, имеющего совесть и пришедшего почтить память погибших солдат.
А теперь оставив мораль, вернёмся к главному вопросу:
Так научились ли советские генералы воевать за четыре года войны?
Ответ даёт свидетель и участник вышеописанных событий:
«Мы ходили снаружи перед блиндажом и довольно долго молчали. Потом Мехлис сказал:
– У немцев метеорология есть составная часть военной науки. Они ждут погоды для наступления, как летчик для кругосветного полета. Ждут и пять дней, и десять, и пятнадцать, сколько им нужно. И дожидаются идеальной погоды. И в эту идеальную погоду идеально используют все, что могут использовать. А нас они давно изучили, изучили наше упрямство. Есть погода, нет погоды, раз решили, значит, будем наступать. И они это учитывают и к этому готовятся. Раз мы уже назначили день, то не отменим ни при каких обстоятельствах».
А теперь подытожим.
В нашем народе говорят, что если долго и старательно бить мартышку, она в конце концов заговорит по-русски и, причём – с выражениями… Но наши советско-российские генералы – нет, никогда не поумнеют.
Ибо, эта субстанция необучаемая в принципе.
Так, так, так…
А где же сам виновник «торжества»?
Мехлис, Гречко, артиллерист с прикольной фамилией Кариофилли… Никогда такую не слышал…
Где генерал армии Петров?
Про него ж речь?
Местонахождение командующего 4-м Украинским фронтом во время операции можно узнать по такому диалогу между Константином Симоновым и Львом Мехлисом, случившимся уже после отставки онного:
«– Вы были у Ивана Ефимовича?
– Был, – сказал я.– Позавчера ездил к нему прощаться… Он, по-моему, очень хороший человек.
– Да,– сказал Мехлис с какой-то особенно сухой нотой в голосе. И мне показалось по этой ноте в голосе, что он принуждает себя быть объективным. – Он добрый и общительный человек. Он, это безусловно, один из лучших у нас специалистов ведения горной войны. Это он знает лучше многих других. Может быть, даже лучше всех. Но он болезненный человек. Знаете вы это?».
«Болезненный человек»?!
Что это значит?
А это значит, что «Иван Ефимович» во время операции «косил» как допризывник-белоленточник от армии - двух мнений быть не может. И кстати, это не в первый раз: в приказе об снятии его с предыдущего - со 2-го Белорусского фронта, тоже была такая формулировка:
«Петров болен и слишком много времени уделяет врачам».
Но с командующих фронтом его сняли не за симуляцию и даже не по состоянию здоровья. Приказом Верховного Главнокомандующего СССР И. В. Сталина № 11045 от 25 марта 1945 года мнимый больной был снят с должности командующего войсками фронта с резкой формулировкой:
«Генерала армии Петрова И.Е. снять с должности командующего войсками 4-го Украинского фронта за попытку обмануть Ставку насчёт истинного положения войск фронта, не готовых полностью к наступлению в назначенный срок, в результате чего была сорвана намеченная на 10 марта операция. Генералу армии Петрову после сдачи войск фронта прибыть в распоряжение Ставки».
Кажется, после «попытки обмануть Ставку» (самого Сталина!) - уже не подняться, да и времени уже нет – война вот-вот кончится…
Но вновь случилось чудо!
В конце марте 1945-го года И. Е. Петров был назначен начальником штаба 1-го Украинского фронта, а в конце мая он стал…
Героем Советского Союза.
Это – пиз…дец лютый, дарагие рассияне!
После таких «героев» и к другим возникает подозрение…
Например: а сбил ли те шестьдесят два неприятельских самолёта трижды герой Советского Союза Кожедуб?
Или он точно такой же «ас», как генерал Петров военноначальник?
Особенно зная жалобы наземных войск на действия Люфтваффе, вплоть до самого победного мая сорок пятого.
Надо обязательно упомянуть, что сам Константин Симонов к этому «герою» относится довольно лояльно:
«При оценке причин снятия Петрова с командования Четвертым Украинским фронтом мне трудно отойти от своего личного отношения, не боюсь сказать, от своего пристрастия к этому человеку, с которым я дружил до последних дней его жизни.
Однако все же попробую это сделать.
Сказать про Ивана Ефимовича Петрова, как я сам думал тогда и как сочувственно сказал мне о нем Ортенберг: «вот уж кому не везет, так не везет…»».
Однако, скажу от себя, несколько переиначив Александра Суворова:
- Раз не повезло, два не повезло, три не повезло… Положите, наконец, что-нибудь и на врождённую тупость и благоприобретённую подлость!
Возможно, кто-то скажет:
«Этот Петров –
