Драконы - Джонатан Стрэн

— Гм. Начинаю понимать. Ты мне как-то дал один совет, Позволю себе ответить тем же. Ты никогда не задумывался над тем, что есть вещи гораздо более важные, нежели стада?

— Например?

— Хотя бы моя жизнь. Ведь твоя знакомая сама может расправиться со мной, прежде чем ты подоспеешь ей на помощь.

— Нет, у старушки совсем не воинственный характер. А кроме того, все зависит от хорошей организации. Я буду сидеть на ближайшем холме — я тебе его покажу — и дам знак, когда потребуется начать. На этот раз, естественно, победить должен я. Мы сделаем так…

Георгий сидел на белом скакуне и поглядывал то на вход в отдаленную пещеру, то на вершину холма, находившегося слева от него. Вскоре над вершиной мелькнул крылатый силуэт. Дракон опустился на холм и через минуту поднял одно блестящее крыло.

Георгий опустил забрало, склонил копье и поскакал вперед. Приблизившись к пещере, он закричал:

— Я знаю, что ты здесь, Мэгтаг! Я пришел, чтобы убить тебя и забрать твое стадо! Выходи, безбожная тварь, пожирательница детей! Пробил твой последний час!

Из пещеры показалась огромная блестящая голова с холодными зелеными глазами. Язык огня двадцать ярдов длиной вырвался из гигантской пасти и опалил скалы. Георгий немедленно остановился. Чудище было в два раза крупнее, чем рассказывал Дарт, и совсем не выглядело престарелым. Чешуя его металлически позванивала. Дракон не спеша направился в сторону Георгия.

— Я, возможно, э-э-э… несколько погорячился, — начал было Георгий, уже слыша над собой шелест гигантских крыльев.

Когда чудовище было уже совсем близко, Георгий вдруг почувствовал, что кто-то хватает его за плечи. В следующий момент он вознесся вверх с такой быстротой, что все предметы внизу в мгновение ока уменьшились до размеров детских игрушек. С высоты он увидел, как его славный конь скачет галопом назад по дороге, приведшей их сюда.

— О дьявол! Что случилось? — крикнул он.

— Я некоторое время сюда не заглядывал, — ответил Дарт. — Я не знал, что один из них перебрался к ней. Твое счастье, что у меня быстрая реакция. Это был Пелладон. — Дарт вздохнул. — Характер у него отвратительный.

— Хорошенькое дело! Тебе не кажется, что прежде ты должен был произвести разведку?

— Прошу прощения. Я полагал, что если ее не подтолкнуть, то она будет раздумывать еще лет пятьдесят. Ах, какое у нее стадо! Жаль, что ты его так и не увидел.

— Лети за моим конем. Мне совсем не хочется терять его.

Они пили, сидя у входа в пещеру.

— Где ты раздобыл целый бочонок такого отличного пива?

— Стащил с барки на реке. Время от времени я это проделываю и уже собрал неплохой погребок.

— Что ж, во всяком случае, мы ничего не потеряли. Выпьем за это.

— Согласен. Только вот что я сейчас думаю… Знаешь, ты неплохой актер.

— Спасибо. Ты тоже неплохо сыграл свою роль.

— Допустим — пока только допустим, — что ты будешь странствовать по свету. Каждый раз все дальше и дальше отсюда. Ты будешь выбирать деревеньки на континенте и на островах. Причем такие, где живут состоятельные люди и наблюдается отсутствие своих, местных героев.

— Так-так…

— Ты им показываешь свое удостоверение драконоборца и описываешь свои подвиги. Потом возвращаешься со списком мест. И картами.

— Продолжай.

— Попутно ты выбираешь подходящие места для мелких, безобидных краж и хорошие места для проведения боя…

— Тебе еще налить?

— Сделай одолжение.

— Держи.

— Ты появляешься в нужный момент и за умеренную плату…

— Шестьдесят процентов мне, сорок — тебе.

— Именно так я предполагал. Только наоборот.

— Пятьдесят пять и сорок пять?

— Идет. Выпьем!

— Твое здоровье! Нам не стоит торговаться.

— Вот теперь я понимаю, почему мне снилось, что я сражаюсь с бесчисленным количеством рыцарей и каждый из них имел твое лицо. Георгий, а ведь ты, ко всему прочему, еще и прославишься.

С. П. Сомтоу

СУП ИЗ ПЛАВНИКА ДРАКОНА[50]

«International Herald Tribune» назвала его «самым известным в мире эмигрантом-тайцем». Сачариткул Сомтоу (С. П. Сомтоу) родился в Таиланде в 1952 году. Он учился в Итоне, затем в Кембридже, где получил дипломы бакалавра и магистра. Авангардный композитор и дирижер, в 1977–1978 годах он возглавлял Бангкокское оперное общество, в 1978 году проводил Конференц-фестиваль азиатских композиторов в Бангкоке и написал ряд музыкальных произведений, включая «Гонгула-3» («Gongula 3») и «Создатель звезд — антология вселенных» («Star Maker — An Anthology of Universes»).

В конце 1970-х он перебрался в США и начал публиковать научную фантастику как Сачариткул Сомтоу и темное фэнтези как С. П. Сомтоу. С 1991 по 2003 год писатель выпустил более пятидесяти романов, четыре сборника и более пятидесяти рассказов. Среди его произведений научно-фантастические серии «Мир универмага» («Mallworld»), «Дознаватель» («Inquestor») и «Акила» («Aquila»), а также цикл вампирских романов «Валентайн» («Valentine»). Сомтоу был четырежды номинирован на Всемирную премию фэнтези и получил ее в 2001 году за повесть «Ловец птиц» («The Bird Catcher»). В числе недавних работ автора роман «Видят ли кометы сны?» («Do Comets Dream?»).

В самом сердце бангкокского Чайна-тауна, в районе Яоварай, есть ресторанчик под названием «Кафе „Радуга“», в котором каждую среду подается особое горячее блюдо, значащееся в меню как «суп из плавника дракона». Малоизвестное, несмотря на свое почти вековое существование, кафе в начале девяностых постиг краткий роман со славой — после статьи в «Бангкок пост», превозносящей особенности заведения. Статью написал загадочный Йенг-Анг Талай, об истинной личности которого приходилось лишь догадываться. Только я и несколько близких друзей знали, что Йенг-Анг на самом деле — американец из Честертона по имени Боб Холидей, бывший пианист, книжный обозреватель и критик «Вашингтон пост», бежавший от обыденного безумия западного мира в куда более фантастическое, передовое безумие Востока. И только в Бангкоке, незаконнорожденном отпрыске феодализма и футуризма, Боб наконец получил возможность быть самим собой, хотя каков он на самом деле, видимо, знал лишь он сам.

Но мы говорим о супе из плавника дракона.

Наверное, стоит процитировать соответствующий отрывок статьи Йенг-Анга:

«Наваристый! Ароматный! Нежный! Острый! Совершенный! Запредельный! Вот лишь немногие определения, которые ваш язвительный ведущий рубрики о вкусной и здоровой пище слышал от клиентов „Кафе „Радуга““ в Яоварае, воспевающих загадочное блюдо, известное как суп из драконьего плавника, готовящееся только по средам. В прошлую среду вашему покорному слуге довелось его отведать. Найти ресторанчик чрезвычайно трудно, поскольку он находится на третьем этаже единственного здания, пережившего бунты сорок пятого года в Чайна-тауне. Вывески у него нет, ни на английском, ни на тайском, а так как я не читаю по-китайски, не могу сказать, существует ли вывеска хотя бы на этом языке. Однако по средам в обеденное время множество солидных служебных „мерседесов“ и „БМВ“ стоят здесь, на узкой улочке, в два ряда, и десятки облаченных в униформу водителей дожидаются своих пассажиров, осторожно прислонившись к машинам. Так вот, не разобравшись с поспешно нацарапанным планом, который получил по факсу от приятеля, служащего в Министерстве образования, я решил направиться туда, куда приведет меня череда роскошных машин… и мой собственный нюх. Дорожка становилась все уже и запущеннее. И вдруг, внезапно, завернув за угол, я обнаружил, что оказался в хвосте длинной очереди отлично одетых людей, крохотными шажками, гуськом поднимающихся по шаткой деревянной лестнице к маленькому, лишенному кондиционеров и определенно непритязательному ресторану. Я все равно что вернулся в прошлое на машине времени. Передо мной был не тот Бангкок, который мы все знаем, Бангкок сумасшедших дорожных пробок, разнообразнейших сексуальных ориентации, радужных небоскребов и затхлых каналов. Люди в очереди ждали терпеливо; когда же я наконец ступил внутрь, то обнаружил, что в ресторане тихо и божественно возвышенно, как в буддистском храме. Старики с бородами до самого пола играли в маджонг; женщина в чонсаме[51] проводила меня к столику под единственным потолочным вентилятором; в меню не было ни слова по-тайски или по-английски. Тем не менее, без каких-либо заказов с моей стороны, мне вскоре подали дымящуюся миску со знаменитым супом и чашку обжигающего хризантемового чая.