Дэви. Зеркало для наблюдателей. На запад от Солнца - Эдгар Пенгборн

Миджок не спал. Он сидел, скрестив ноги, рядом со светильником.

— Я хотел поблагодарить тебя, Пол. А док все-таки заснул — и раньше, чем я нашел слова, которые хотел сказать ему. Утром на разговоры не будет времени.

Пол сел с ним рядом и переспросил озадаченно:

— Поблагодарить меня? За что?

— Я стольким вещам научился. И учение было для меня радостью. Миджок дружелюбно зевнул и потянулся. — Вот и хотел тебя поблагодарить на тот случай, если кто-то из нас завтра умрет.

Было бы нетрудно ответить ему что-то вроде: «Не волнуйся, с нами все будет в порядке…» Но Пол проглотил несказанные слова. Он чувствовал, что сейчас банальное утешение было бы нечестным по отношению к Миджоку. Оно перечеркнуло бы значение душевной мудрости и вдохновенного прозрения, благодаря которым Миджок смог так легко заговорить о самом страшном. Миджок любил жизнь. Он наслаждался каждым мгновением дня и ночи; каждое событие радовало его — хотя бы своей новизной. Миджоку было присуще обостренное чувство жизни, которое говорило ему, что все происходящее с живым существом — это бесценный дар.

— Я благодарю тебя за то, что ты с нами.

Миджок принял слова Пола без смущения и без задней мысли.

— Знаешь, — сказал он, — я ведь раньше даже не знал, что растения живые. Но взгляни… — Он взял белый цветок, которые лежал у него на колене. — Дороти оставила его в вашей комнате. Рядом с портретом, который ты написал с меня. — Миджок заглянул в чашечку цветка, потрогал тычинки, провел пальцем по тонкому стеблю. — В нем есть все, что нужно. Как и в нас. А я этого не знал. Мы все — родня.

Пол бросил взгляд через плечо. Красная планета, похожая на Марс, все еще висела над джунглями. Пол подумал: «Когда она скроется из виду, пора будет выступать».

5

Всю ночь Пол слышал в отдалении варварское громыхание барабанов. За час до рассвета его атакующий отряд был готов. В полном молчании они двинулись на юг и отшагали две мили по травянистой равнине, повторяющей линию берега. Пол знал, что перед самым рассветом они увидят тончайший серпик молодой красной луны. В царящей сейчас темноте флот вестойцев, возможно, продвигался на север. Все звуки — действительные или мнимые заглушал неумолчный бой барабанов. Что касается сухопутной армии, она могла быть в нескольких милях к югу, а могла обнаружиться за следующим пригорком.

Ум Пола сражался с альтернативами. Что лучше? Держать ли весь отряд под своим началом, не дробя на группы? Ждать ли в лесу новостей о том, как прошла атака Эбро Сэмираа на северо-востоке? «Не думай об этом. Нет времени». Что ж, если не ум, то хотя бы его тело достойно встретило вызов. Мускулистые ноги бесшумно несли Пола вперед. Все чувства обострились до предела. Винтовка, пистолет, полевой бинокль, охотничий нож были легкой ношей. Впереди Пола высилась огромная фигура Миджока — более темная тень на фоне теней земли и неба. Это еще не был рассвет; лишь намек на то, что — в пяти тысячах миль отсюда — восточного берега континента коснулись лучи солнца. Миджок нес щит, обтянутый сложенной вдвое шкурой азониса. Его единственным оружием была семифутовая палица, поскольку самый маленький из его пальцев был слишком велик, чтобы пролезть в спусковой крючок винтовки. Миджок нес дозор в паре с Полом, однако за ночь они перемолвились лишь парой слов. Пол решил, что Миджок погружен в глубокие размышления. Возможно, он пытается на привычном фоне старого мира представить себе контуры нового? Но человек не мог угадать, что происходить в голове лесного гиганта. Они не несли на себе затхлого бремени вины и компромиссов, которое клонит к земле человека. Им были присущи как сила, так и слабость невинности. Пройдут века, прежде чем страна их мыслей дождется своего исследователя.

Эбро Пэкриаа по правую руку от Пола двигалась легко, как ветерок в траве. Она и ее низкорослые воины презирали щиты, равно как луки и стрелы — оружие для робких мужчин. Они никогда не метали копья, а применяли их для ближнего боя. Единственным их оружием помимо копий служили кинжалы из белого камня. Отряд продвигался по лугу, выстроившись в три шеренги. Между шеренгами по приказу Полы были оставлены широкие промежутки. За правым флангом были сосредоточены лучники. В общей сложности отряд насчитывал четыре сотни бойцов — против шести тысяч.

Поросший деревцами невысокий холм обозначился темным силуэтом ярдах в пятидесяти от берега. Он возвышался над лугом примерно на десять футов.

— Мы встретим их здесь, — сказал Пол.

Как и было договорено заранее, Пэкриаа поставила сотню своих копейщиц между холмом и берегом, еще две сотни — с его западной стороны, и сотню лучников — в засаде позади холма. Пол и Миджок взобрались на холм и продрались сквозь заросли на его южную сторону, где к ним присоединилась Пэкриаа. Это отняло у них не много времени, но непроглядная тьма ночи успела заметно просветлеть. На небе почти не было облаков. Когда настанет день (если настанет), он будет жарким, безветренным и прекрасным. Синие светляки исчезли, как обычно перед рассветом. Планета Люцифер представала их взору тремя серыми тайнами — непознанная протяженность озера, луга и неба. Но в этот час зыбкого полумрака, когда утро все еще было скорее догадкой, нежели фактом, собственную реальность неожиданно обрели фигуры деревьев. На западе Пол заметил проступающие из тьмы контуры низких холмов, которые отгораживали их от Западного Атлантического океана.

В семидесяти-восьмидесяти милях за ними Дороти встречает рассвет у моря. Пол знал, что внимательный взгляд ее карих глаз устремлен не на бескрайнюю океанскую ширь, а на воды пролива, который лежит между островом и материком, между Дороти и Полом. Она держит на руках его дитя, и другая, пока неведомая жизнь, зреет в ее чреве. И Энн Брайен на острове вместе с ней — Энн, чей беспокойный и скрытный ум по-прежнему протестует против того сплетения противоречий и неисполненных обещаний, что составляет жизнь на Люцифере — как, впрочем, и везде. Престарелая великанша Кэмон, Рэк, Мьюзон, Сэмис, Арек, и дети лесных гигантов, которым не устаешь удивляться и которые вызывают столько любви… «Нет времени». Миджок вглядывался в сумрак, укрывшись на западной стороне холма.

— Хорошо спрятались. У тебя отличные воины, Эбро Пэкриаа, — сказал гигант, чьи знания о войне были почти столь же теоретическими и туманными, как его сведения о Земле, родине его друзей-черинов.

Принцесса пигмеев не ответила. Пол подумал со сдержанным гневом: «Неужели она даже сейчас не понимает, что Миджок — один из нас, что он лучший из нас…» Но Пэкриаа внимательно глядела на юг. Быть может, она не слышала слов гиганта. И она протянула вперед руку, показывая.