Капитан «Летающей Ведьмы» (Септология) - Сергей Лысак

Но долго задерживаться тут нельзя. Гроза рано, или поздно прекратится, и преследователи очень скоро их обнаружат. Скрыть корпус огромного лайнера просто невозможно и его легко обнаружить радаром с орбиты. Бросив еще раз взгляд на окружающий пейзаж, подернутый пеленой тропического ливня, Ольга встала из кресла и выбралась из скафандра.

Теперь надо срочно покинуть "Кассиопею". Одно из правил полетной инструкции. В случае вынужденной посадки на территории противника постараться уйти как можно дальше от своей машины. Так как поиски пилота начнутся именно с нее. Хоть здесь и не территория противника, и для преследователей она тоже будет совсем не дружественной, но, тем не менее, это правило не теряет своей актуальности. Первым делом "волкодавы" сунутся именно сюда. Поэтому, пока бушует гроза и льет тропический ливень, надо подготовить рабочую шлюпку к полету и покинуть лайнер.

Ольга добралась до палубы, где находилась их каюта, и в ужасе замерла. Все "волкодавы", которых они оставили лежать после короткого боя, в котором у них не было ни одного шанса на спасение, лежали с перерезанным горлом, и со многих было сорвано обмундирование с защитными доспехами. Не было никаких сомнений, что в Ане снова взыграли самурайские замашки. Но зачем?! Ольга решительно направилась в каюту, желая услышать объяснения. Едва войдя, она открыла рот, чтобы спросить, что все это значит, да так и осталась стоять, забыв его закрыть. Перед ней стоял маленький солдат Императорской армии. В костюме защитного цвета, крепких ботинках на толстой подошве, шапочке с козырьком и наброшенным под нее темным платком. Талию перехватывал пояс, снятый с одного из "волкодавов", за который был заткнут вакидзаси в ножнах, а рядом в штатных ножнах находился большой десантный нож-тоже из арсенала "волкодавов". Аня кивнула на лежавший в кресле комплект "волкодавского" обмундирования, доспехов и обуви.

— Одевайся, мама. Постаралась подобрать тебе по размеру. Хоть они все и здоровенные бугаи, но лучше что-то, чем ничего. Обувь, вроде бы, удалось подобрать. Сравнила с твоими туфлями, но все равно примерь…

— Аня, что все это значит?!!

— Это война, мама. И не мы ее начали. И если мы хотим победить в этой войне, то должны выполнять ее неписаные законы…

— Какие законы?! Сдирать одежду с трупов и резать им горло?! И ты хочешь, чтобы я это теперь надела?!

— Не волнуйся, я сначала сняла с них форму, а потом перерезала горло. Слава богу, давление в этом отсеке не упало до нуля, и тела не разорвало от резкого перепада. Нам не надо оставлять здесь "неправильные" трупы, вот я и пустила в ход свой вакидзаси. А то, что подобрала тебе комплект обмундирования… Мама, твои любимые юбки с разрезом почти до попы и прозрачные чулочки с кружевной резинкой, или тоненькие колготки для войны в джунглях не годятся. Так же, как не годятся твои туфельки и платья. Больше у тебя ничего подходящего нет. Даже тот твой брючный наряд, в котором ты пожаловала в гости к Доихаре, годится, в лучшем случае, для разборок на городской свалке, но не для войны в джунглях. А эта экипировка "волкодавов" – лучшее полевое обмундирование, которое я когда-либо встречала. Была бы постарше, себе бы тоже взяла комплект. А так пришлось помародерствовать в каютах. Я помню, где были дети моего возраста. Вот, кое-что удалось найти. Так что, мама, давай без ненужной брезгливости. Тебе просто нечего больше надеть. Если обувь не подойдет, поищем еще. Для войны на суше это очень важная деталь экипировки. И нам надо поторапливаться. Как закончится гроза, они скоро будут здесь. А мне, вместо того, чтобы заняться сбором нужных вещей, приходится тебя уговаривать и объяснять азбучные истины войны…

Ольга только вздохнула. Эх, Анютка… Вернее, Сабуро-сан… Опять ты кругом абсолютно прав… Но до чего же их вынудили дойти, что ее дочь решилась пойти на такое… Хотя… Аня права. Это война. И не они ее начали.

— Да, доча… Разумом соглашаюсь, но… Никогда не приходилось докатываться до такого. Не могла раньше даже допустить мысли, что моя дочь будет раздевать убитых врагов, чтобы меня одеть. Так как воевать мне действительно не в чем… И тебе было не противно? В смысле – стаскивать одежду с убитых?

— Мама, еще раз повторяю тебе – это война. А война – это боль, грязь и кровь. И то, что я сделала, это обычное явление на войне. Мертвым уже все равно, а тебе их форма поможет.

Живые должны жить. И поверь мне, снять форму с убитого врага – это гораздо менее неприятное занятие, чем доставать из кабин разбившихся самолетов своих товарищей по частям. Когда они смогли дотянуть на сильно поврежденной машине до своего аэродрома, но не смогли совершить посадку потому, что были ранены. Впрочем, что я тебе рассказываю. Тебе и самой приходилось проделывать такое… Мы с тобой солдаты, мама.

Были ими, и остались. И перед нами снова жестокая правда войны, хотим мы этого, или нет…

— Понимаю… Хотела бы возразить, да не могу… Ладно. Но зачем надо было резать им всем горло? Ведь в коридоре полно оружия? Могла бы всадить в каждого по пуле. Да и грамотный человек поймет, что перед этим они уже были мертвы какое-то время.

— Поймет, но экспертизы здесь никто проводить не будет. Ну, а по части "всадить пулю"…

Их здесь сорок восемь, я всех посчитала. Это сорок восемь выстрелов впустую. Непозволительная роскошь в нашей ситуации. Патронов нам больше взять негде. Только вот эти, что лежат здесь, в этом коридоре. Заберем все магазины из их оружия.

Ольга поняла, что все ее аргументы разбиты полностью. Делать нечего, снова приходится признать, что Аня во всем права. Поэтому, хватит кочевряжиться. Сбросив платье и туфли, начала примерять "обнову". Размер был, конечно, великоват, но носить можно. Хорошо, хоть ботинки подошли. Неожиданно среди "волкодавов" оказался один с небольшим размером обуви. Вскоре в каюте стоял настоящий "волкодав". В полном обмундировании и в штурмовой броне. Аня восхищенно покачала головой.

— Мама, а тебе идет!

— Ладно, доча. Комплименты потом. Сейчас собираем все наши вещи и сносим в шлюпку.

— Я уже все собрала. У нас-то вещей всего на один чемодан, все поместилось. Прихватим трофейное оружие, оно нам пригодится. Когда пойдем в джунгли, обязательно возьми с собой меч. В джунглях хороший клинок – необходимая вещь. Хотя, конечно, это святотатство – использовать катану в качестве мачете, но у нас нет выбора. Забираем штук шесть автоматов, несколько пистолетов и ножей и все боеприпасы, сколько есть.

— Аня, ты собралась вести полномасштабную войну? Нам оружие, вроде бы, и ни к чему.

— Против людей – да. Но вдруг тут есть какие-то опасные животные, против которых наши способности бессильны? В джунглях никогда нельзя сбрасывать это со счетов. Тем более, в  т а к и х  джунглях.

Ольга в который раз убедилась, что Аня снова права. Следующие полчаса были заняты перетаскиванием в рабочую шлюпку всего необходимого – своих вещей, оружия, боеприпасов, провизии, воды и прочего. Аня даже настояла, чтобы Ольга захватила пару матрацев с подушками и одеялами. Спать ведь тоже где-то придется, а шлюпка для этих целей никак не предусмотрена. Попутно прошерстили судовой госпиталь, изъяв кое-какие медикаменты и камбуз, прихватив ложки-вилки и прочее. Было видно, что Аня имеет солидный опыт обустройства на новом месте в полевых уловиях. Это не авианосец, или обустроенная береговая авиабаза, где все эти бытовые мелочи – как бы само собой разумеющееся. Ольга вспоминала свой авианосец "Адмирал Ушаков" и военную базу на Амальтее, где прошло время ее службы. Да, они шли в бой, как в огненный ад, откуда возвращались не все. Но по возвращении из рейда ее ждала комфортабельная каюта на авианосце, или коттедж на базе, регулярное качественное питание, необходимая медицинская помощь и прочие блага, которые не замечаешь и не ценишь, так как считаешь это в порядке вещей. И начинаешь ценить только тогда, когда попадаешь на полевой аэродром, где с обеих сторон, с огромным трудом расчищенной взлетной полосы, расположены тропические джунгли с их обитателями. Зачастую, далеко небезобидными. Вокруг тебя полчища москитов. Жить приходится в палатках, питание зависит от подвоза снабжения, которое не отличается регулярностью, и иногда приходится заниматься этим самому, охотясь в джунглях на дичь. Рискуя при этом самому стать дичью для здешних хищников, или партизан. И что возможность помыться в душе теплой водой с мылом воспринимаешь, как райское блаженство. Все это Аня, между делом, рассказала Ольге, и та прикусила язык, безропотно стаскивая в шлюпку все, что говорила дочь. Она понимала, что теперь они, на какое-то время, будут оторваны от цивилизации. Если бы не было этой погони, то можно было бы спокойно дождаться помощи в очень комфортных условиях, даже не покидая борт "Кассиопеи". Воздух планеты пригоден для дыхания, так что разгермеметизация не опасна. Местная живность сюда не заберется, так что можно спать спокойно. А провизией, водой и энергией они обеспечены на долгие годы, если бы вдруг пришлось прождать столько…