Рассвет - Максим Андреевич Антонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тихо, стараясь не скрипеть половицами, я вышла в сени и надела старый дедушкин свитер. Я любила этот свитер, любила укутываться в него, когда на улице было холодно, и старалась не упускать момент, чтобы снова его надеть, как, например, сейчас. Этакое маленькое счастье.
Улица встретила меня утренней прохладой и легкой, опускающейся на траву, дымкой. На востоке за высокими иоковскими холмами, за глубокой расщелиной, пролегающей по всей территории иоковской долины, краснело небо. Солнца еще не было, но его тепло чувствовалось повсюду.
Дом бабушки и дедушки находился на самом краю деревни. Летом наша улица расцветает. Она приобретает характерные только ей запахи и краски, наполняя атмосферу уютом и летним теплом. Высокие тополя и березки сбрасывают почти годовой слой пыли и сухости и подобно человеку начинают радоваться летнему солнышку и голубому небу. Дома начинают оживать вместе с их жителями, а ночь, которую в таких деревушках, как Иоково, принято называть безлюдной, становится самой живой, ибо скамейки и разговоры сближают самых недружелюбных соседей. Но зимой это место меняется, если вы хотите провести в полном уединение всю зиму, то вам нужно срочно перебираться в Иоково. Бураны частенько задувают наш маленький домик, превращая его в снежных холм. И если в самой деревне, ниже нас, тракторы очищают дорогу для деревенских машин и жителей, то к нам он заезжает редко, а после января вообще забывает о существовании дальней улицы.
Я подошла к саду напротив нашего дома и опустилась на скамейку под тополями рядом с телегой для лошади. Тишина. Где-то позади меня в деревне послышался металлический скрип. Постепенно скрип начал нарастать, приближаясь к нашей далекой и тихой улице. Не нужно было гадать, чтобы догадаться кто это. Это был Макс. Он часто приезжал к нам на велосипеде, потому что пешком идти было долго.
Еще один плюс нашего местоположения – к нам не заезжают деревенские мотоциклисты, которые то и дело с облаками пыли пролетают по центральной деревенской улице, где живет Макс. Раньше, в детстве, Макс дружил и играл с этими гонщиками, но сейчас их интересы разделились, и былой дружбы не стало.
Скоростной велосипед вылетел из-за угла сада и завернул в сторону скамейки. Макс пыхтел и что-то ворчал себе под нос. Из-за скрипа велосипеда я не смогла ничего разобрать.
– Достал уже! Никакой скрытности! С таким успехом можно было бы и на танке приехать! – сказал своим низким голосом Макс. – Ненавижу этот скоростной велосипед.
– Вправду. От танка была бы польза, – усмехнулась я и сказала: – Ставь велосипед в сад.
Я открыла дверь сада, чтобы Максим завел своего железного коня в "стойло". Мало ли, здесь не раз встречались случаи краж. В итоге вора ловили, но факт остается фактом.
– Снова старый добрый свитер? – посмотрел с улыбкой Макс на мой растянутый временем свитер.
– Да, – ответила я. – А ты, я вижу, как обычно в своей клетчатой рубашке?
– Конечно. Марку нужно сохранять.
Одной из наших слабостей были клетчатые рубашки. Мы тайком выкрали из бабушкиных сундуков все рубашки, не обращая внимания на недостающие пуговицы. Марку нужно сохранять!
Оставив деревню позади, мы поползли по просыпающемуся лугу. Холмы уходили вниз и снова поднимались, открывая нашему взору овраги, бобровые плотины и запруды, лесопосадки и уходящие в горизонт поля. Облака окрасились в алый цвет, и из-за восточных холмов поднялось солнце. Оно не сияло в полную силу – ёще не проснулось. Красный диск повис над горизонтом и принялся наполняться светом. Миллиарды росинок затанцевали в свете золотого шара. Спящие бутоны цветов стали медленно распускаться, вдыхая свежий утренний воздух. В деревне запели первые петухи. Романтика.
– Как же красиво, – восхищенно произнес Максим.
– Да уж, – хриплым голосом произнесла я.
Я даже не заметила, что мы стояли в немой тишине, наблюдая за тем, как мир пробуждается ото сна. Что-то внутри меня проснулось, восхищаясь солнцем, цветами и уходящими вдаль ночными облаками. Но наш путь сегодня лежал отнюдь не к торжеству солнца. Сегодня мы замыслили идти в сторону мрачных сосен, недалеко от заброшенной и мертвой деревни Красная Звезда.
– Ты что-нибудь пробовала рисовать? – спросил Макс, наблюдая за уходящими ночными облаками.
– Совсем ничего. Вдохновения не было. В последнее время мне что-то не по себе. Не знаю, как это объяснить, но это похоже на какой-то кризис. Кризис во внутреннем мире. Наверное, это в преддверии десятого класса. Я немного волнуюсь. Наш класс смешают с другим и боюсь, что с ними, как с моим классом, не склеится.
– Нас тоже смешали перед десятым классом. Сначала я тоже волновался, ведь ты знаешь, что я не особо коммуникабелен…
– Нет, Макс, ты очень дружелюбный. Люди к тебе тянутся. Ты не такой как я, – прервала я его на полуслове.
– Ты опять за старое? Если ты сама себя не любишь, люди, видя это, так же будут относиться к тебе. Почему ты придумываешь себе трудности. Ты добрый и открытый человек. Это притягивает людей. Просто нужно еще не забывать любить себя саму. Каждый человек уникален, никто не повторяется. Запомни это и не бойся нового. Все будет хорошо. Ты найдешь друзей. Они у тебя и так есть: я, Алиса, Руслан. Еще кто там был? – спросил он.
– Галя, Алина.
– Ну вот видишь?! А сколько еще людей, которых ты можешь назвать товарищами или хорошими знакомыми?
– Да, ты прав. Между Алисой и Русланом есть что-то большее, я им не нужна.
– Нет. Не говори глупостей. Ты просто напридумывала себе: со стороны виднее. Ты просто ревнуешь их друг к другу и хочешь, чтобы они были только твоими друзьями.
– Ладно, я все поняла. Спасибо. Давай не будем больше об этом говорить, – я остановила обсуждение этой темы, потому что атмосфера постепенно накалялась, и у меня не было желания продолжать этот бесполезный разговор.
Дальше мы шли молча, думая каждый о своем. Нашу тишину лишь изредка прерывал щелчок затвора камеры. Макс любил фотографировать иоковскую красоту. Он жил в центре деревни, поэтому ему не хватало всего того, что есть у меня за забором огорода.
– Хочешь подкрепиться? – спросил Макс, доставая из сумки контейнер с бутербродами из колбасы и домашнего сыра.
– Я не против, но колбасу я не ем, ты же знаешь.
– Да, помню, у меня есть парочка с сыром, но если хочешь могу дать пожевать только хлеб, – улыбнулся он.
– Нет уж. Мое вегетарианство
