Две столицы - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Говори, Ваше превосходительство, – осмотрел, заговорщицки склонившегося к нему шамхала, граф.
– Тебе надо принять титул хана Дербента. А для этого взять в жёны Пери-Джахан-Ханум, которая является сестрой Шейх-Али-хана и наследницей ханства.
– Чё? Чё? – Брехт отстранился от спятившего правителя.
– Ни чё! Нужно жениться! – построжел, выпрямившись, шамхал и царственную рожу сотворил из своей, немного на краморовскую похожей, только ещё и монголоидную. – Мехти. Я женат. У меня двое детей.
– Да?! А чего не говорил?! Ладно. Тогда ты должен пообещать на ней жениться.
– Да ты с дуба рухнул. Меня отлучат от церкви в России.
А ведь ни в одной церкви с первого января так и не был. Даже к какому приходу приписан, не знает. А, может, не приписан? Как это у протестантов выглядит. Стоп. А протестант ли он? Жена полячка. Там католики, а никак не протестанты. Снова стоп. Она с Белоруссии, ну, с Литвы, там и православных хватает. Блин блинский. Вот, осел, даже не удосужился такие важные вещи в девятнадцатом веке выяснить. Ну, это ладно. Приедет, спросит жену. Типа, тут помню, тут не помню или «Молилась ли ты на ночь, Антуанетта?». Начнёт молиться и всё выяснится. Русский от немецкого и латинского отличит. Вот интересно будет, если он католик. Брехт попытался в памяти графа Витгенштейна нужную информацию раздобыть. Ничего определённого, церковь помнит – или собор, или костёл, хрен поймёшь, но скамейки. Значит, не православный точно. Плохо, что нет воспоминаний детства и юности. Там бы точно была подсказка, кто он по вероисповеданию. Но сейчас это не важно. Будь он хоть адвентистом седьмого дня, ни в одной христианской религии не допускается многожёнства. ХА! А кто по религиозным канонам мормоны? Христиане же? А ещё папа римский какой-то разрешил после одной из европейских войн, кажется, после тридцатилетней, многожёнство, потому что все мужчины почти погибли.
– Ты не понимаешь, Петер! У нас есть замечательная возможность получить это ханство в состав Российской империи без войны с лояльным, как у меня, населением. И не сделать врагом Кубинское ханство, а наоборот – сделать союзником. Ну, пообещай, что женишься на Пери-Джахан-Ханум. Только тебе для такого брака потребуется разрешение самого императора Александра, а для этого нужно, чтобы тебя объявили ханом Дербентского ханства. А с женитьбой… Ну, либо ишак, либо падишах сдохнет. Решайся, мой друг, судьба всего восточного Кавказа в твоих руках. Если Кубинское ханство станет нашим союзником, то втроём мы легко присоединим к себе и Бакинское ханство, да и Ширванское, а следом никуда не денется и Шекинское. И не будет большой войны, – вознёс к небу руки Мехти.
– Твою же налево! – Брехт отстранился от этого искусителя. Как красиво всё расписал. И ведь зная, как легко в реальной истории Россия через несколько лет приберёт к рукам эти мелкие ханства – можно поверить в то, что говорит генерал-лейтенант Мехти II Тарковский.
– Петер?! – дёрнул за рукав доломана задумавшегося графа шамхал.
– Хорошо. Попробуй договориться. Только имей в виду: у меня дней пять осталось, не больше. Иначе я не успею на коронацию, и все старания почти обесценятся, не прахом, конечно, пойдут, но сам ведь знаешь, что дорога ложка к обеду. И после этого обеда ложку примут, но другой эффект. Степень благодарности совсем другая будет.
– Успеем. Я позабочусь. Да и ускорим немного твою дорогу, дней на пять сократим, я тебя и всей твоих и своих людей, что с тобой пошлю, отправлю на кораблях в Астрахань. Пять дней точно выиграем. Всё, готовься. Сейчас за послами отправлю людей. Переговорщиков. Орденов побольше надень.
– Так нет у меня, вот все, что есть.
– А!!! Что ты за генерал без орденов?! Хорошо, я тебя своим ещё орденом награжу, и не спорь. Как говорит ваша пословица: «встречают по орденам на одежде».
– У вас есть свои ордена?
– Конечно. Вот держи. Считай, что я тебе его вручил. Это мой, но я прикажу сделать себе другой. Отличившиеся в боях мои подданные награждаются серебряными орденами круглой, овальной или треугольной формы. Сам понимаешь, что «европейская» форма креста исключается. Эти знаки украшены растительным орнаментом, выполненным в технике черни. Гравировка надписей на арабском. Вот на этом написано: «Храбр и мужествен», – Мехти скрутил со своей черкески довольно большой круглый орден похожий на пуговицу огромную. Ну, или на щит викинга игрушечный. – Привинти. Я пойду, распоряжусь, чтобы выслали переговорщиков.
Событие второе
Наперёд всегда выходит задом.
Из-за вечной спешки жить вечно мы как раз и не успеваем.
– Мехти, ты же разбираешься, скажи мне, как к хану обращаются? Ну, в смысле, к графу – Ваше Сиятельство, к князю – Ваша Светлость, к принцу – Ваше Высочество. А как к хану? Это кто по иерархии? К тебе как обращаются придворные?
– Машалла! Какая ерунда тебя заботит, Петер. Ты думай о том, согласится Шейх-Али-хан выдать за тебя свою сестру и признать тебя ханом Дербента или нет, – вознёс руки к небесам шамхал.
– Да, и вовремя ты со своей «машалой». Во-первых, что это значит? А во-вторых, ещё таких пару красивых слов скажи, когда можно на небеса смотреть.
Мехти Тарковский покачал красиво седеющей головой и тяжко вздохнул, дескать, и с этим человеком мне Кавказ завоёвывать. О, боги! А, нет. О, Аллах!
– Машалла – знак изумления, радости, хвалы и благодарности богу и смиренного признания, что все происходит по воле Аллаха. По-русски должно быть: «Слава Богу!»
– Машшала! – так же картинно вознёс руки вверх граф Витгенштейн. Не, не получилось, как у Мехти. Тут годы тренировок нужны. У Брехта получилось, словно он приличную такую задницу в руках держит. Вот, если взбирается жена по стремянке, чтобы лампочку вкрутить, а он её снизу поддерживает.
– Иншалла! Ты тупой совсем, Петер. Аллах. Две «л», а не две «ш». Чего ты шипишь на Аллаха? – погрозил ему пальцем правитель шамхальства. – Иншалла. Научишься.
– Помедленнее, я записываю. «Иншалла» – это что?
– Если Бог пожелает, если есть на то божья воля. Сопровождает высказывание о планах или событиях. Выражает надежду на исполнение задуманного. «Бог даст!», «С Божьей помощью!» «Иншалла, все у нас получится»!
– Иншалла! Нормально. Мехти, я тебя спросил, как обращаются к хану?
Шамхал потёр переносицу. Глянул вниз. Переговорщик уже добрался до стоящей отдельно группы всадников и там они, ругались, махали руками. Брехт оценил расстояние. Метров триста, он из своего карамультука точно попадёт не в человека, так в коня, а если с ним одновременно дадут залп все горцы
