Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия

Где-то на фоне замолчала фрейлина, оглушенная подобным бесстыдством. Беззвучно открывая и закрывая рот, она позволила стражам Брайса вытолкать за дверь её и остальных квочек. В коридоре стражи Молдвинна постарались не рассмеяться в открытую над женщинами, но их скабрезные смешки преследовали фрейлин еще до конца дня.

Едва дверь хлопнула, Стабальт вынырнула из-под Диенара с ловкостью ужа. Отползла по кровати, села, поджав колени и, нещадно растягивая, натянула рубашку Айонаса до щиколоток. Теперь в голубых глазах застыло нечитаемое выражение, какое случается всякий раз, когда человек не готов принять любую услышанную новость. Мол, как так? Неправда!

Айонас тоже тяжело сложился на кровати, скрутившись на четвереньках, как черепаха.

— Надолго меня не хватит, — надсадно вздохнул он. Покосившись на мужчину, Стабальт взяла дело в свои руки и, соскочив, бойко принялась одеваться и рассуждать об их дальнейших планах.

Планы были простыми.

Прежде всего, когда они наконец встретились с Брайсом, Айонас, изображая цветение пионового куста, заявил о намерении задержаться. Право, раз уж теперь весь Даэрдин знает об их браке, чего таиться? А, значит, можно и нужно воспользоваться всеми благами брака с молодой красавицей. В этот момент Айонас поглядел на Альфстанну воодушевленно, и облизнулся — сально. Брайс хохотнул: да, ему уже сообщили об утреннем происшествии и неожиданной мужской удали не слишком юного августа.

Дальше слово взяла Стабальт. Раз действительно все знают, будет крайним неуважением лично не сообщить отцу, Батиару. В отличие от желания Айонаса задержаться, это восприняли с большим скепсисом и неудовольствием. Правда, толковых аргументов для отказа не нашлось. Хеледд, исходя на нет от бессилия в такой ситуации, все-таки потребовала, чтобы доставкой послания занялся королевский гонец. Это условие приняли обе стороны.

«Значит, хотят прочесть послание перед отбытием?» — безошибочно распознали Диенары.

«Значит, они задумали еще что-то? — напрягаясь, подумали Молдвинны.

Когда стороны разошлись по углам — решать, как быть дальше — Хеледд возмутилась: зачем отец согласился на переписку Альфстанны с отцом в принципе? Молдвинн повел бровью:

— Порой ты чудовищно умна, Хеледд, — сказал он дочери беззлобно. — Но порой все еще ведёшь себя как обычная ревнивая склочница. Мало просто убрать с дороги Альфстанну — надо набросить железный поводок на всех августов. Шпионы и лазутчики никогда не лишние, сама знаешь. Потому пусть Стабальт пишет письма, и думает, что мы притихли. Это развяжет нам руки, а если что-то в её письмах будет вызывать сомнения, просто изменим текст.

Подобная уступчивость со стороны отца показалась Хеледд настораживающим безрассудством, однако на сей раз королева прислушалась. Одно дело Альфстанна, говорил Молдвинн, потирая подбородок, пусть радуется, что честь еще при ней, девка! Другое — Айонас. С ним шутки плохи.

Несмотря на то, что ей совсем не нравилось держаться подальше от судьбы молодой Стабальт, пока Хеледд удовлетворилась: давить врагов действительно легче по одному.

Айонас, уединившись с супругой, наблюдал, как последняя строчит письмо, полное гнева и обид. И обращаются с ней тут хуже некуда, и плетей, как какой-то воровке, выдали, и вообще!

— Думаешь, это разумно? — спросил Айонас, нависая над девушкой из-за плеча. Альфстанна оглянулась на мужчину с немым вопросом в лице. — Жаловаться, — уточнил тот. — На тебя это не похоже.

Стабальт усмехнулась и вернулась к описанию душещипательных подробностей своего заточения.

— Они не доставят его, — резонно заключил Айонас.

— Конечно, — кивнула Стабальт. Диенар повел головой. Придвинул стул и сел рядом, всем видом показывая, что ждет объяснений. — Они перепишут его, и будут убеждены, что держат отца в неведении, и при этом — под контролем. Как и меня.

— А это не так? — уточнил Айонас таким тоном, что Альфстанна отчетливо услышала несказанное: «Стоит тебе вдохнуть не так, они скрутят его на раз-два».

Девушка снова посмотрела на мужчину — в пол-оборота, и голубые глаза блеснули авантюрным блеском.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я ведь говорила, — она повела головой и плечиком в снисходительно-жеманном движении. — У Лаудана нас было почти шестьдесят человек. Большинство отправились домой, в чертог Стабальтов. И они знают: если я не пришлю письмо в течении месяца со своим человеком, значит, надо готовиться меня вытаскивать. Или, думаете, я не обсудила свой план с людьми, на которых полагаюсь, прежде, чем излагать его вам с Ллейдом?

Она по-прежнему смотрела, сверкая улыбкой охотника, который только что заслышал косуль и спустил собак. Айонасу стоило усилия сосредоточиться на том, что он еще хотел вызнать.

— Ну хорошо, допустим, обсудила. Но, во-первых, с момента вашего расставания, если я правильно понимаю, уже прошел месяц или около того, и значит, они должны были уже хватиться тебя. Во-вторых, могли случиться непредвиденные обстоятельства, скажем, твой человек не смог бы влезть на коня, или ты отослала бы его куда-то еще. Что было бы в таком случае? Твои ребята точно смогут понять, что тебе нужна помощь?

Альфстанна прищурилась, азарт на её лице уступил место озадаченности. Вглядываясь, Айонас понял, что девчонка колеблется. Он ободрительно улыбнулся, словно обещая сохранить какую угодно тайну. Стабальт невольно качнула головой: нет.

— У тех, кто окружает меня вплотную, август, есть безошибочный способ узнать, когда письмо писала действительно я, а когда — нет. Это все, что вам нужно знать.

Значит, доверия он все еще не заслужил? Айонас ощутил, как осадок горечи едкой крошкой просыпался в желудок.

— Магия? — стараясь скрыть разочарование, спросил мужчина. Губы девушки изогнулись, давая последнюю надежду на честный и подробный ответ.

— Нет, — ответила августа сдержанно.

— Ну, как знаешь, августа, — сказал мужчина, отстраняясь. — Думаю, тебе помимо жалоб следует написать про наш брак. Лучше, если Батиар узнает от тебя.

— Не-а, — снова озорно улыбнулась девчонка. — За меня это напишут скрипторы Хеледд. — И потому, что письмо будет не моим, отец не поверит.

«Так Батиар тоже в курсе, как распознать твою руку?» — подумал август. Что ж, это лучше, чем ситуация Ллейда и Эйнсела Таламринов.

— Тебе виднее, — повел Айонас головой. — Только не вздумай потом заявить, будто я принудил тебя к чему-то.

— На вашей стороне свидетель, август. Ллейд слышал, что идею с помолвкой предложила я, — как ни в чем не бывало отозвалась Стабальт и добавила последнюю особливо жалостливую строчку в письме. — Готово. Когда они перепишут послание и доставят его отцу, то, скорее всего, решат, что взяли под контроль наше с ним сообщение. Возможно, это сделает подготовку их следующего шага менее осторожной, и мы сможем это использовать.

— Как? — не понял Диенар.

— Как используют растяжки против бегущих не глядя.

Друзья, прежде, чем мы продолжим, 3 пометки, которые нужно было сделать в начале, но кто-то откровенно провтыкал. Они ничего кардинально в сюжете предыдущих частей, естественно, не меняют (да и не кардинально тоже). Вношу их для ясности, если вдруг Ваша память справедливо взбунтуется.

1. Сокращенная версия имени Эдорта была преобразована из "Торы" в "Дору".

2. Я внесла поправку в родословную Альфстанны. Если вдруг Вы отлично помните прежнюю версию из первой книги, где она была единственным ребенком Стабальта, забудьте её, пожалуйста. По новой: она младшее его дитя после двух старших братьев (погибших в боях, так что однофигственно наследует).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

3. Не столько поправка, сколько призыв: если Вам будет казаться, что началась какая-то ахинея, и как вообще так, расслабьтесь: так и должно быть. Постепенно по тексту мы со всем разберемся (я вроде как к концу ответила на все вопросы, на которые мне удалось).

За сим кончаю.

Приятного чтения.

Хольфстенн с вытянутой физиономией поскреб щеку свободной рукой.