Кишиневское направление (журнальный вариант) - Виталий Гладкий

— Знаю. И не только я. С сегодняшнего дня разведгруппа поступает в распоряжение штаба фронта. — С этими словами Бережной поднялся со скамьи. — Разрешите идти?

— Идите. — Полковник подождал, пока Бережной и Горин выйдут из комнаты, и плотно прикрыл дверь.

— Вот так. — Полковник присел рядом с Маркеловым. — Куришь? протянул папиросу.

— Да. Спасибо.

— Ну что же, старший лейтенант, будем знакомы — полковник Северилов.

Маркелов даже вздрогнул от неожиданности: о легендарном разведчике Северилове он был наслышан немало.

— Так это… вы? — спросил Маркелов.

— Я, лейтенант, — скупо улыбнулся он. — А теперь — к делу…

Полковник развернул на столе карту.

— Смотри сюда, — Северилов подвинул карту поближе к Маркелову. Здесь занимает оборону группа армий "Южная Украина". В нее входят две армейские группы — "Велер" и "Думитреску". Точная численность войск нам пока неизвестна. Воздушная поддержка: часть сил 4-го воздушного флота Германии и румынский авиационный корпус. Немало. Оборона сильная, с хорошо развитой системой инженерных заграждений. По данным аэрофоторазведки, заграждения местами тянутся в глубину на десятки километров. — Северилов снова закурил и продолжил: — Возникает вопрос: где, в каком месте можно прорвать оборону противника с наименьшими потерями? Это и будет вашей главной задачей.

Полковник прошелся по комнате.

— Мы уже шесть групп потеряли, — глухо, как бы про себя, обронил на ходу Северилов…

— Значит, товарищ полковник, пора собираться? — спросил Маркелов.

— Да. Пора. Кто из вас умеет работать на рации?

— Сержант Кучмин и я.

— Порядок. Это упрощает задачу. Маршрут и детали задания мы сейчас будем уточнять… — Полковник на некоторое время задумался. — Вот что, Маркелов. Кажется мне, что все эти исчезновения разведгрупп как-то связаны с деятельностью моего старого знакомого полковника Дитриха, который, по нашим данным, недавно появился в расположении группы армий "Южная Украина". Очень опасный противник. Правда, неизвестно, чем Дитрих занимается в данный момент и что его привело в эти края, но к блокированию возможных направлений поиска наших разведгрупп он руку приложил без сомнений. Особо обрати внимание на то, что Дитрих часто использует для этих целей служебно-розыскных собак с проводниками. — Полковник помолчал некоторое время, затем тихо сказал: — Очень надеюсь на тебя…

— Как ты думаешь, Ганс, союзнички не подложат нам свинью?

— Фердинанд, время для оптимистических прогнозов ушло безвозвратно. К тому же большая политика — дело фюрера. Мы с тобой солдаты.

— Ганс, я рад, что именно ты сменишь меня здесь.

— Но я тебе не завидую, Фердинанд. — Генерал Фриснер выглядел усталым и отрешенным. — Ты знаешь, что фюрер отстранил Линдемана за неудачное наступление в районе Даугавпилса. А что он мог сделать? От него требовали нанести контрудар и в то же время забрали 12-ю танковую и 212-ю пехотную дивизии для группы армий "Центр". Мне тоже в мою бытность командующим оперативной группы "Нарва" пришлось подарить одну из лучших своих дивизий, 122-ю пехотную…

— Значит, ты считаешь, что у группы армий "Север" положение критическое?

— Ах, Фердинанд, — вздохнул Фриснер. — Как я могу тебе ответить на этот вопрос, если группой "Север" мне довелось командовать всего двадцать дней?

— Но все-таки, Ганс, неужели дела обстоят настолько плохо, что даже ты, мой старый соратник и друг, не хочешь сказать правду?

— Солдаты теряют веру в победу. Ты можешь себе представить, Фердинанд, до какого позора мы дожили — германские солдаты дезертируют! Моральный дух подорван, со снабжением постоянные перебои — эти бандиты-партизаны держат под своим контролем почти все железные дороги…

Сразу же после отлета Шернера новый командующий группой армий "Южная Украина" генерал Фриснер собрал оперативное совещание командующих армиями и их начальников штабов. Осмотр оборонительных сооружений и позиций войск генерал отложил на следующий день.

По окончании совещания Фриснер вызвал к себе полковника Дитриха.

— Давно мы с тобой не виделись, старина. — Дружески пожимая руку полковнику, Фриснер указал глазами на небольшой кожаный диванчик. Присядем…

— Господин генерал, с вашего позволения — закурю…

— К чему такой официальный тон, Рудольф, кури. А ты все в полковниках ходишь.

— Ценность сотрудника разведки в отличие от офицеров вермахта заключается не в погонах и званиях.

Генерал Фриснер рассмеялся.

— Ты все так же, Рудольф, скептически относишься к армии. Единственный пункт, по которому у нас с тобой разногласия.

— Время нередко меняет мировоззрение человека. Особенно когда идет война.

— Ты стал философом.

— Нет. Я, пожалуй, стал циником.

— Это хуже?

— Для солдата — нет, для разведчика — да.

— Почему?

— Если разведчик работает только ради денег и званий, только ради наград и почестей — он циник до мозга костей. В любой момент его могут перевербовать, предложив куш посолидней, наконец, он может просто струсить. Я никогда до конца не верил таким людям.

— К чему ты клонишь, Рудольф?

— Отвечаю честно на вопросы, поскольку господин генерал, судя по всему, хочет полной откровенности.

— Рудольф, мне хотелось бы услышать твое мнение о состоянии дел в Румынии.

— Все нормально, если судить по заявлениям Антонеску.

— А если судить по данным абвера?

— Дело дрянь, господин генерал.

— Почему?

— Вчера я получил отчет румынской сигуранцы за последние две недели. Весьма интересные вещи творятся за спиной маршала Антонеску… Создан национал-демократический блок коммунистической, национал-царанистской, или крестьянской, и национал-либеральной партий.

— Сведения достоверны?

— Вполне.

— Какие меры приняты?

— Какие меры можно предпринять, чтобы задержать горный обвал на полпути?

— Параллель довольно условная…

— Не возражаю. Работаем и в этом направлении. Но хуже всего то, что король Михай решил удариться в политику, судя по всему, под влиянием своей матери: за последние полгода резко усилились трения между его приближенными и Антонеску. А это явно неспроста. Правда, король пытается делать вид, что его отношение к Антонеску не изменилось, но это меня больше всего и настораживает.

— Думаешь, он способен открыто выступить против Антонеску?

— Господин генерал, чтобы спасти свою корону, Михай пойдет на все. Тем более что армия на его стороне и многие генералы настроены против Антонеску.

— Ну что же, спасибо, Рудольф, за информацию. А теперь займемся вопросами, которые касаются нас непосредственно…

С этими словами генерал Фриснер направился к крупномасштабной карте.

— Насколько я информирован, в данный момент у нас наиболее боеспособной является шестая армия. Так, Рудольф?

— Да.

— И что фланги у нас самое уязвимое место, поскольку там оборону держат румынские войска. Это соответствует действительности?

— Вполне.

— Допустим, эти сведения не являются тайной и для русских.

— Весьма возможно.

— Тогда мы и будем исходить из этого факта. Рудольф, мы сейчас с тобой немного пофантазируем. Сыграем в бумажную войну. Итак, ты русский командующий, и тебе известно, что все лучшие войска Германии сосредоточены в районе вот этого выступа, то есть они прикрывают Кишинев. Куда ты направил бы свой основной удар в предстоящем наступлении?

— Здесь и думать долго не нужно. Конечно же, по флангам. С южной стороны — удар по 3-й румынской армии с форсированием Днестра и Днестровского лимана, а на нашем левом фланге — прорыв обороны в расположении 4-й румынской армии с направлением главного удара на Хуши. Удары по сходящимся направлениям, и в результате — "котел" в районе Кишинева…

— Правильно! Совершенно логично, Руди. Я бы тоже так поступил. И все же есть один, весьма важный момент, о котором мы, немцы, предпочитаем умалчивать. Это — возросшее оперативно-тактическое мастерство русских военачальников, нестандартность их мышления. Русские уже не те, что в сорок первом, Рудольф, далеко не те. А мы продолжаем по инерции считать их неспособными тягаться с гениальностью немецкой военной мысли. Очень опасное заблуждение.

Фриснер, возбужденно жестикулируя, бегал вдоль огромной карты, которая занимала почти всю стену кабинета.

— А если русские ударят по 6-й армии? Невозможно? Вполне возможно, Руди! Смотри, что получается в этом варианте. Для того чтобы усыпить нашу бдительность, русские могут провести отвлекающие удары по флангам. Могут! На кишиневском направлении им необходимо форсировать Днестр, что сопряжено с большими потерями. И конечно же, мы подобного поворота событий не должны ждать, следуя твоим умозаключениям (да и не только твоим), а значит, сосредоточим все внимание на флангах, возможно, с привлечением дополнительных сил (насколько я знаю, генерал Шернер определил в резерв две пехотные и одну танковую дивизии). Вот тут-то русские и используют элемент внезапности! Не согласен? Хорошо, поспорим! Во-первых, форсировать Диестр для русских при их современном оснащении, хорошем артиллерийском и воздушном прикрытии и определенном опыте подобных операций не является сложной проблемой. Во-вторых, взломав оборону и уничтожив лучшие наши войска, русские, вне всяких сомнений, нанесут удар в направлении Фокшан; ну а там рукой подать до Плоешти и Бухареста. Остаются наши войска на флангах? Вот в этом и заключается замысел: разбить наиболее боеспособные соединения, вбить танковый клин в центр группы армий "Южная Украина", расчленить на две части и при поддержке русского флота и морских десантов запереть нас в двух вместительных "котлах". Все!