Как Скандинавия и Финляндия единым полуостровом стали - Сакариас Топелиус

— Счастливая случайность?! — еще сильнее разозлившись, воскликнул Касе, продолжая бросать в пролив одну скалу за другой.

Меж тем Каре очутился уже на другом берегу пролива, где стоял Свасе, и сказал ему:

— Свасе, во всем мире только и говорят о том, что Касе может забросить камень аж до самого Енисея! А тебе не забросить его даже до середины пролива!

— Как бы не так, — воскликнул, рассердившись, в свою очередь, Свасе. — Мне — да не забросить!

И бросил скалу в самую середину пролива.

— Но это ведь просто-напросто счастливая случайность! — подтрунивал и над ним Каре.

— Счастливая случайность?! — вскричал Свасе.

И начал, как и Касе на противоположном берегу, бросать в пролив одну скалу за другой.

Тот, кто знает, как ведут себя мальчишки, когда соревнуются за самый высокий приз мужества и зрелости, тот сразу поймет, что Касе и Свасе не перестали соревноваться до тех пор, пока не побросали все прибрежные скалы, насколько хватило у них сил, как можно дальше в пролив.

Наконец, когда они страшно устали и не могли уже поднять даже самый мелкий камешек, они поплыли, чтобы подергать друг друга за волосы в проливе. И это было последним, что кто-либо может поведать о Касе и Свасе.

После того как мальчишки-великаны побросали все скалы одну за другой прямо на середину пролива, Каре, к своей великой радости, заметил, что там образовалась большая отмель. Как раз на это он и рассчитывал.

— А сейчас я примусь за свою работу, — сказал он самому себе.

И, прыгнув как можно дальше в Северный Ледовитый океан, он, набрав воздух в легкие, нагнал самую что ни на есть ужасающую Северную бурю, какую когда-либо довелось пережить ему самому. Волны катились все дальше, словно высокие горы, взрывая морское дно и опрокидывая в пролив песок. Там, вокруг отмели, скопились вся тина и весь гравий, распространяясь в обе стороны к берегам, и составили широкий крепкий мост между сушей на востоке и Счастливым островом на западе. Пролива больше не существовало, теперь остался лишь морской залив на севере, названный Белое море, да еще залив на юге, ставший затем внутренним озером и названный Ладожским.

Счастливый остров соединился теперь с сушей на востоке и уже не был больше островом; он стал полуостровом!

Ныне никто не в силах это изменить. Счастливый остров, ах, его больше нет, он превратился в сказку, в мечту былых времен. Людям порой кажется, что далеко-далеко в туманной дымке моря они различают цветущий берег, и они гребут туда на лодке, они плывут туда на всех парусах, они ищут этот остров, но он всегда одинаково далек от них. Мальчик пускается в путь и гребет к Счастливому острову, когда ему всего лишь пятнадцать лет, а возвращается обратно седовласым старцем. Но, думаешь, он находит Счастливый остров?! Никогда, никогда не подплывает он к нему так близко, чтобы пришвартовать лодку к березке на берегу и сказать: «Ну вот, наконец-то я здесь!» Да, ясное дело, он здесь, но вовсе не на Счастливом острове, а на полуострове, с трех сторон окруженном морем. Там проходят людские дороги и тропы, там спорят меж собой державы, там охотятся на дичь собаки, а горести и заботы отбрасывают свою тень на блики солнечного сияния. Так где же ты, где ты, Счастливый остров?

Не надо задавать такие вопросы — Счастливый остров все-таки существует, но уже не в море, а в человеческом сердце. Там, где спит ребенок, где бодрствует ангел, где добрый человек живет в мире с Богом и собственной совестью, там, да, там — Счастливый остров и есть. Держи туда путь, и ты поплывешь не напрасно!

Черная Вала и старый великан в недрах земли полагали, что ныне навсегда разлучили Утренний Свет и Вечернюю Зарю. Но они обманулись.

Силы Света и Любви можно затмить лишь на время, однако разлучить их или убить их Черная Вала и старый великан не в силах. Свет и Любовь всегда неразлучны и бессмертны!

Шесть месяцев в году двое королевских детей встречаться не могут. Но они продолжают искать друг друга, и тогда им дано видеть высоко над горами краешки красных одежд друг друга. Из этих дальних встреч они снова черпают мужество, они опять всё снова и снова ищут друг друга в облаках и наконец находят во время летнего солнцестояния в тех краях земли, где в стародавние времена встречались на Счастливом острове. Тогда тучи снова окрашиваются и начинают переливаться розами и золотом, а дети снова поют старую, столь дорогую им некогда песню:

«Наш остров — прекраснейший из островов на широких просторах Божьей земли, однако же тоска его долга, а счастье — кратко, но Любовь его чиста, как белейший из снегов, а остров наш — остров счастливых детей».

Примечания

1

См. сказки «Следы Унды Марины», «Серебряная чаша Унды Марины», «Кнут-Дударь, проказник», «Канал принца Флурио».

2

Радующийся огню (шв.).

3

Черный (исл.). В скандинавской мифологии — Огненный великан, сжигающий пред концом света (Рагнарёк) весь мир.