Под одним солнцем - В Невинский

- Возьмите себя в руки, пилот. Вы не ребенок.

Я несколько овладел собой и потянулся за одеждой - нелепо было стоять перед взором начальника совершенно голым.

- Слушаю вас.

- Я только что проходил через салон. Зирн еще там. Сам он, наверное, не уйдет. Захватите двух механиков, натяните скафандры и выведите его. Выбросьте также все его вещи. Об исполнении доложите. Всё.

- Слушаю вас, - ответил я, натягивая одежду.

- Да, вот еще что, - Кор помедлил, - на всякий случай примите синзан, он может сопротивляться.

Когда мы трое появились в салоне, Зирн сидел на полу, обхватив руками колени и устремив неподвижный взгляд в одну точку. Увидев нас, он понял все. В глазах его мелькнул мрачный огонек и тут же погас, по лицу поползла слабая растерянная улыбка, и злополучное пятно на щеке зашевелилось. Это уже не был Зирн. Перед нами сидел сломленный человек, лишенный даже воли к сопротивлению. Я протянул ему коробку с ядом, взятую у биолога. Он машинально вынул оттуда ампулу и равнодушно положил ее в рот. Оболочка должна была раствориться в желудке.

- Подействует через час.

Он кивнул.

- Это безболезненно.

Он кивнул снова и, опершись на руку Млана, тяжело встал. Мы провели его в тамбур и там тщательно одели в скафандр, снарядив зачем-то полным комплектом дыхательной смеси, энергии и воды. Зирн стоял как манекен, позволяя делать с собой все что угодно, но, только когда открылся наружный люк и внизу показалась серая поверхность Хриса, он уперся руками в стены, не желая покидать корабль.

- Не дури!

Млан легко оторвал его пальцы, вцепившиеся в переборку. Мы спустились на поверхность и пошли в сторону от корабля. В черном небе висели солнце и Арбинада, неровные скалы и нагромождения лавы окружали нас. Мы шли молча. Сатар тащил с собой тюк вещей Зирна, словно они могли ему пригодиться. Прошло полчаса. Дальше идти было бессмысленно, и я остановился.

- Прощай, Зирн, - моя рука легла ему на плечо, - не осуждай и пойми нас...

- Прощай, - голос его звучал глухо.

- Что передать домой? - спросил Млан.

- Все равно... Мне все равно... Зря вы со мной так... Я...

Последовала тягостная пауза. Мы, угрюмо опустив головы, переминались с ноги на ногу.

- Прощай, - Сатар сдавленным голосом прервал затянувшееся молчание, - тебе все равно... даже лучше... биофизик мучился... А ты... мы, может быть, еще...

Я остановил его.

Зирн посмотрел нам в глаза, и на его лице промелькнуло подобие улыбки.

- Прощайте, прощайте все. Вспоминайте... если вернетесь сами.

Он резко повернулся и торопливо зашагал к линии горизонта. Мы молча смотрели ему вслед. Его фигура то скрывалась среди скал, то снова появлялась, освещаемая ярким солнцем. Он шел не оглядываясь, не произнося ни звука, только в наушниках слышалось его порывистое дыхание. Потом послышался хрип и все стихло - Зирна не стало. Сатар сбросил с плеча тюк. Я взглянул на часы, ампула растворилась раньше срока, он мог бы жить еще десять минут.

- Да будет дух его хранить нас!

Мы медленно потащились на корабль, машинально переставляя ноги и думая каждый о своем и каждый об одном и том же. А за нашими спинами среди скал, обжигаемое лучами солнца, лежало мертвое тело Зирна.

Для него все кончилось. Он никогда больше ничего не увидит, ничего не услышит, ничего не почувствует. Неподвижный как камень и как камень безжизненный, он навсегда остался в этом чужом мире. Что-то надломилось в тончайшей организации человека, и тело его превратилось в бессмысленную структуру, в которой теперь возможен только один процесс - разрушение.

Гнусно. Противно. Отвратительно.

И страшно.

Быть может, каждого из нас ждет та же участь. После смерти биофизика на корабле была проведена самая тщательная дезинфекция, но это, как видно, не помогло. Неведомо где, в каких-то тайниках и засадах прячется безжалостный враг. Возможно, мы носим его в себе и он уже выбрал очередную жертву. Кто же следующий должен уйти с корабля?

Нет, хватит! Я начал писать, чтобы отвлечься от тревожных дум, и не достиг цели. Нужно что-то другое. Но что? Как еще я могу успокоить себя? Разве выйти на поверхность Хриса под черной купол неба и свет звезд? Но там лежат Зирн и биофизик. Туда я всегда успею.

В салоне корабля пусто. Все попрятались в свои кабины и сидят запершись, боясь встреч друг с другом. В коридоре стоит крепкий запах халдаана, это Дасар выпустил целый баллон. От него кружится голова - и только. Мне кажется, что халдаан вообще сейчас бесполезен.

Лучше писать. О чем угодно. Можно выворачивать наизнанку душу, описывать свою жизнь, вспоминая прошлое, - других тем я сразу не могу придумать. Но тогда получатся мемуары, которые пишут в старости, удовлетворяя свою потребность поучать молодое поколение. Я не хочу никого поучать. Старость еще не наступила, и пожалуй, мне не дожить до нее, судя по нашему отчаянному положению. Но не буду о нем сейчас думать, а лучше вернусь к началу этой экспедиции, - те дни были отраднее...

2

Для меня все началось со встречи с Кондом. Благодаря ему, да еще слепой случайности, я оказался в числе участников этой экспедиции. События тогда развивались бурно и стоят того, чтобы писать о них по порядку.

Я приехал в Харту поздно, и когда вошел в здание Государственного Объединения - до конца рабочего времени оставался час с небольшим. Там царила знакомая мне деловая суета. Будто заведенные автоматы, сновали служащие, плавно скользили подъемники, взбираясь с этажа на этаж, хлопали двери, звенели звонки. Я шел по узким коридорам не торопясь, почти не веря в перемену своей судьбы.

В отделе комплектования экипажей сидел нахмуренный чиновник, сосредоточенно набирая номера на дисках учетно-информационного аппарата. Он неохотно поднял на меня глаза:

- Вы на конкурс?

- Да.

- Имя?

- Антор.

Чиновник взял чистый бланк и начал писать. Я стоял и сверху смотрел на его голову. Она склонилась так низко, что был виден затылок и мочки ушей, которые забавно двигались.

- Возраст? - голос его звучал визгливо, словно кто-то поворачивал несмазанный железный шарнир

- Тридцать четыре.

- Документы?

Я выложил на стол все, что у меня было. Все свои дипломы, все карты сделанных рейсов. Получилась внушительная пачка. Но ведь и другие принесли сюда не меньше.

- Распишитесь.

- Всё?

- Пока все, поднимитесь наверх и зарегистрируйтесь в медицинской комиссии.

Я направился к двери и, открыв ее, столкнулся с высоким человеком, загородившим своим телом проход.

- Конд! Ты ли это?

- Антор! Здорово, дружище, давно тебя не видел. Рад, честное слово, рад! Он обошел меня со всех сторон. - Почти не изменился. Молодец. Значит, тоже на конкурс? Мой конкурент, так сказать.